Академия волшебства - Смирнов Андрей. Страница 71

– Меня тошнит, когда я смотрю на тебя, – холодно ответила Идэль. Она выпрямила спину, и Дэвид заметил в ней то, чего ни разу не видел прежде: властность и высокомерие.

Сам Дэвид в этот момент отнюдь не ощущал себя героем. Герои – по крайней мере, киношные – не испытывают страха; его же внутренности скручивало сейчас это противное, мерзкое чувство... Он не боялся в пещере, полной демонов: был бой, и для страха просто не оставалось времени. Кроме того, он знал, что благодаря своему колдовскому Дару гораздо сильнее любого гиора или мирмеколеона. Но сейчас... вступать в бой с Кантором – чистое самоубийство, без всяких преувеличений: в колдовском противостоянии шансов у Дэвида не больше, чем у подростка – в рукопашном бою с морпехом.

– Не будем ссориться, – стараясь оставаться спокойным, сказал Дэвид. – Дай нам пройти.

– А мы и не поссоримся, – также спокойно, почти дружелюбно, откликнулся Кантор, не двигаясь с места. – Я не ссорюсь с рабами.

– Я не раб, – негромко произнес Дэвид.

– Нет? – Кантор улыбнулся. – А кто?

– Кантор... – попыталась вмешаться Идэль. Тот вскинул руку.

– Подожди, пусть скажет. – Теперь он смотрел только на Дэвида. – Ну?!

– Я свободный человек, – медленно и четко произнес землянин. Возникло чувство, что он подписывает свой смертный приговор.

– Вот как? – Кантор чуть наклонил голову. – Свободный?

– Да!

На поднятой руке кен Рейза едва заметно шевельнулись пальцы – и Дэвид вдруг ощутил, как страшная сила, сминая охранное поле амулета, поднимает его в воздух и швыряет вниз, к подножию лестницы. Он успел сгруппироваться и только поэтому не сломал при падении пару-тройку костей, но удар был так силен, что из него вышибло дух. В глазах помутилось.

Когда муть прошла, он увидел Идэль, из рук которой изливался смертоносный свет, и кен Рейза, левой рукой удерживающего Щит Тьмы... Губы Идэль были плотно сжаты, а сама она – содрогалась от напряжения, как натянутая струна; Кантор же стоял спокойно, даже небрежно, будто на уроке. Когда Дэвид начал подниматься на ноги, кен Рейз сделал вращательное движение левой кистью, в результате чего Щит Тьмы преобразовался в водоворот, рассеявший и поглотивший серебристые лучи Идэль. Одновременно он изменил положение корпуса, выбрасывая вперед правую руку – и сила, подобная той, что поразила Дэвида, обрушилась на кильбренийку. Идэль подняло и ударило об стену; похоже, на какое-то время она потеряла сознание, потому что чуть позже, когда Кантор отпустил ее, беспомощно скатилась вниз по ступенькам. Платье задралось, обнажив длинные ноги, которые Дэвид столько раз гладил и целовал... Поднявшись на колено, Брендом закрыл глаза, приложил одну руку ко лбу, а вторую вытянул вперед и вверх: Зрячая Молния, снабженная Когтистыми Клинками из Огня и Света, с грохотом и визгом разорвала воздух. Закричал кто-то из первокурсников, не успевших покинуть вестибюль в начале разборки: помимо разных боевых свойств, которыми наделил свое заклятье Дэвид, молния распространяла вокруг себя ярчайший свет, настолько сильный, что всякий, смотревший на нее, мгновенно слеп. У землянина не было лишнего мгновения, чтобы вызвать Око, но и без него Дэвид, пусть и не так отчетливо, мог ощущать магические потоки. Он почувствовал, как его заклятье наткнулось на что-то аморфное, неопределенное и едва ли не мгновенно было выжато, выпито, развеяно и иссушено: Кантор успел выставить Щит Тьмы. Открывая глаза и поднимаясь на ноги, Дэвид одновременно сотворил самое мощное из своих защитных заклинаний: он знал, что долго ответа ожидать не придется, и оказался прав. Однако в тот момент, когда Кровавый Молот обрушился на его оболочку, составленную из десятка Форм и всех подвластных землянину стихий, Дэвид мимолетно пожалел о том, что потратил свой последний ход на защиту... возможно, следовало бы ударить ещё раз – вдруг все-таки удалось бы достать Кантора?... Его оболочка была сметена сразу, будто стена песочного замка, смываемая океанской волной. Бороться с урожденным магом – все равно что бороться с приливом. Схожее ощущение, наверное, испытывали охранники, натасканные и вооруженные Эрбаном и Каи, когда Лайла давила их, одного за другим, тратя на каждого по одному заклятью, не больше.

Проломив все барьеры, Кровавый Молот обрушился на Дэвида, опрокидывая на спину и вминая в пол. Разом лопнули кровеносные сосуды в носу, из ушей хлынула кровь, кожа на лице раскрылась, из множества пор выступила кровавая влага. Он ослеп – и на телесном, и на более «тонком» плане реальности; выставляя перед собой руки в тщетной попытке защититься, он понимал, что второго удара не переживет.

Но второго удара не последовало, вместо него пустынное пространство вестибюля прорезал сухой и холодный голос:

– Что тут происходит?!

Дэвид не сразу узнал говорившего, но то, что ситуация изменилась, ощутил немедленно. Провел рукой по лицу, шепча исцеляющее заклятье.

– Ничего особенного, господин Дильбрег, – откуда-то издалека донесся вежливый голос Кантора. – Господин Брендом попросил меня показать ему одно боевое заклятье, которое его очень интересовало... конечно же, я не мог ему отказать...

Дэвид помотал головой. Мутные пятна постепенно обретали формы двух человеческих фигур. Дильбрег, как всегда, в красном и черном, и Кантор, почти такой же высокий и намного более мускулистый, чем преподаватель прикладной ритуалистики – в белой сорочке, темно-сером камзоле без рукавов и черных бриджах...

– А эта девушка?... – Черная перчатка Дильбрега указала на Идэль, по-прежнему пребывающую в беспамятстве. – Она тоже вас попросила... что-то ей показать?...

Лицо Кантора приняло растерянный вид. Он посмотрел на Идэль так, как будто видел ее впервые.

– Девушка?... Ой, кажется, ей плохо!.. В обморок, наверное, упала... от переутомления, должно быть... у нас такая напряженная программа обучения, господин кен Аунблан, что не все с ней справляются... особенно эмигранты и гости – они ведь такие хрупкие, нежные... Ничего-ничего, не беспокойтесь, сейчас я ей помогу... – и начал спускаться по лестнице.

– Мразь... – приподнявшись на локте, прохрипел Дэвид. – Не тронь ее... – Перевел взгляд на Дильбрега. – Все ложь... все, что он сказал... Помогите... – и зашелся в кашле, выхаркивая на мраморный пол вестибюля собственную кровь.

Когда он вновь поймал взгляд Дильбрега, тот равнодушно покачал головой. Кантор довольно ухмыльнулся: учитель оказался не дураком. А может, добить Бездаря-выскочку прямо сейчас, к их обоюдному удовольствию?... Окажется ли препод настолько правильным, что согласится поучаствовать в забаве? Сомнение все ещё читалось в его глазах, когда Дильбрег сказал:

– Значит, практикуетесь на второкурсниках в боевых заклятьях, досточтимый господин кен Рейз? Похвальное прилежание. Прошу вас, продолжайте. – Дильбрег сделал широкий приглашающий жест.

Однако что-то в его тоне было не то? потому что Кантор продолжать не стал, а только напряженно, с подозрением, уставился на учителя.

Пауза затянулась. Дэвид кое-как сел – прямо на пол. Он с избытком наглотался собственной крови и все ещё продолжал выплевывал ее наружу.

– Ну что же вы, Кантор? – с отеческой укоризной пожурил ученика Дильбрег. – Продолжайте, не стесняйтесь.

– Я не...

– Неужели вы полагаете, что я стану вмешиваться? Ну что вы!.. – Учитель успокоительно махнул кистями рук, как будто подчеркивая очевидную нелепость этой идеи. – Неужели я враг сам себе?... Уверяю вас, господин Кантор, у меня и в мыслях не было мешать вам. Молодым идиотам вроде вас я многим обязан: например, мне не нужно бегать по хеллаэнским городам, разыскивая живой материал для наших практических занятий. Следующее занятие такого рода намечено у меня только через два-три месяца, но обещаю, я сохраню до этого времени вас в полной неприкосновенности внутри замедляющего заклинания... Продолжайте, пожалуйста, и побыстрее: у меня скоро начнется урок, а до этого времени мне бы хотелось обеспечить вашу безопасность... на ближайшие два-три месяца.