Князь лжи - Смирнов Андрей. Страница 30

– Зря ехал, – сообщил он.

– Почему?

– Обманули тебя.

– Жаль, – угрюмо сказал я. Мне было не до смеха.

– Издалека ехал? – полюбопытствовал мужчина.

Я неопределенно кивнул.

– Специально к нам?

Я покачал головой, но он, кажется, этого не заметил.

– Сказки про нашего дурачка, гляди, уже по свету гуляют, – посмеиваясь, произнес он.

– Вашего дурачка?

Он кивнул.

– Братец Аны, жены моей. Дурень редкостный, да и тунеядец к тому же. Ниче делать толком не умеет, тока руками размахивать да про всякую херню рассуждать. Но не колдун он. Ниче не умеет.

– Совсем ничего? – уточнил я на всякий случай.

– Совсем. На него глянешь тока – сразу сам поймешь, что к чему.

Я усмехнулся.

– Можно взглянуть?

– Не, нельзя. Нету его. Опять на ночь глядя в лес умотал. Ты это... оставайся, если хочешь. Переночуешь у нас, а утром своей дорогой поедешь. Темно уже.

– Нет, спасибо.

– Ну как знаешь.

Я забрался в седло и поехал на запад. Уже на окраине деревни подумал, что стоило бы остаться – если не мне, то лошади требовался отдых. Но возвращаться не стал. Переночую в лесу.

Выбирая подходящее место для ночлега, я заметил вдалеке, между деревьями, огонек.

Подойдя ближе, я увидел расчищенную полянку и юношу, явно собирающегося приступить к некой магической процедуре. Мне стало любопытно. Очевидно, это и есть тот самый дурачок, про которого мне говорили.

Юноша начертил два круга, изукрасил их заумными знаками, в один круг встал сам, а на другой начал показывать руками, время от времени бросая в стоявшую рядом жаровню какие-то вонючие травы и торжественно произнося непонятные мне слова... вероятно, это было Искаженное Наречье, только перевранное до немыслимой степени. Я так и не понял, кого он собирался вызвать, но кто бы он ни был, этот неизвестный некто, он не пришел. Юноша был разочарован. Понурившись, он постоял в кругу какое-то время, затем поелозил ступней, стирая часть линий. Устало опустился на землю. Он так переживал свою неудачу, что заметил меня только когда я сел рядом.

Он судорожно прянул в сторону. Капюшон плаща упал, открыв лунному свету соломенные волосы. Худое, скуластое лицо. Тонкие губы. Да и весь он был какой-то нескладный, угловатый, тощий.

– Ну и кого ты пытался вызвать? – спросил я.

Он полминуты вглядывался в меня, пытаясь понять, кто я такой и откуда взялся, и, вероятно, гадая, не являюсь ли, часом, той самой тварью, которая должна была явиться по вызову?.. Собравшись с духом, парень, запинаясь, ответил:

– Аллешариха, Отверзающего Врата Прозрения...

Я хотел спросить «Ты что, идиот?» – но удержался и вместо этого задал другой вопрос:

– Сколько тебе лет?

Он отвел взгляд и буркнул:

– А вам-то что за дело?..

– Двадцати, наверное, еще нет... – произнес я, задумчиво разглядывая его лицо. – Зачем тебе слепнуть так рано?

Он недоуменно посмотрел на меня.

– Вы о чем?

– О демоне, которого ты пытался вызвать.

– Почему – «слепнуть»?.. Наоборот... Аллешарих дает прозрение... открывает колдовской мир перед взором человека...

Он перестал говорить, услышав мой смех.

– Прости, – сказал я, заметив на его лице выражение обиды. – Как тебя зовут?

– Лердвих. Лердвих Вайалэр.

– Откуда ты узнал обряд вызова Аллешариха? Сам придумал?

– Нет. Прочел в книге. Вот в этой. – Он склонился над своими вещами и вскоре извлек увесистый том. Обложкой служили две тонкие деревянные пластины, соединенные между собой металлическими скрепками.

– Откуда она у тебя? – спросил я, подходя поближе к жаровне, открывая книгу и наклоняя ее так, чтобы можно было хоть что-то рассмотреть.

– Купил в городе.

Не оборачиваясь, я кивнул.

– Так я и думал. Ну и ну... Как же тут все переврано!.. И конечно, ничего не говорится об ослеплении?

– Нет. Я не понимаю... Каком еще ослеплении?

– Мальчик, магия – это не просто пара рисунков на земле и десяток слов, после которых все силы мира бросятся наперегонки, чтобы послужить тебе. Магия – это взаимодействие. Понимаешь? «Взаимо»... Ты не способен даже правильно произнести заклятие, неужели ты думаешь, что у тебя хватит мощи подчинить демона? Тебе очень, очень повезло, что твоих способностей не хватило на то, чтобы его вызвать...

– Но... я думал...

– Что? – Я насмешливо посмотрел на него.

– Что дух, дающий прозрения, не так кровожаден, как прочие демоны, и...

– Вы сможете договориться? Заключить сделку?

– Да.

– И что ты готов ему предложить?

– Не знаю, но...

– А надо знать.

Юноша не ответил. Я продолжал листать книгу.

– Да, похоже, тут и впрямь ничего не сказано о последствиях... писал, по видимости, грамотей вроде тебя... все заклинания переврал... Зато иллюстрациями свою книжонку снабдить не забыл. Вот посмотри на эту картинку. Видишь, какой красавец?.. А что это у него на поясе?..

Лердвих некоторое время вглядывался в рисунок.

– Не знаю, – признался он. – Похоже на гроздь винограда.

– Это связка глаз, – сообщил я. – Аллешарих носит их на поясе, путешествуя по Нижним Мирам. А знаешь, откуда у него эти глаза?

– Н-нет...

– Он выдирает их у заклинателей вроде тебя.

– Что?!. Вы шутите?..

– Нет.

– Но... зачем?

– Спроси у него самого, – хмыкнул я. Однако Лердвих выглядел так убито, что я сжалился и объяснил:

– Это одно из его скрэ.

– Скрэ?

– Элемент магического облика. Мы состоим из нескольких тел или нескольких душ, или нескольких начал – разные люди их называют по-разному. Тело, называемое Тэннак, является тем, что позволяет магу творить чудеса. Разница между телом и обликом состоит в том, что тело – это то, что дано нам, а облик – то, во что мы его превращаем. К примеру, – двумя пальцами я помял край его рубашки, – ты не родился в этой одежде. Но сейчас она часть твоего облика. Схожим образом дело обстоит и с Тэннаком.

– Скрэ – это его одежда?

– И да, и нет. Тела подобны друг другу, но не во всем и не до конца. Скрэ – любой оформленный действующий элемент облика. Бывают скрэ, предназначенные для единственного использования. Другие – остаются постоянно, но лишиться их не страшнее, чем утратить вещь: жаль, но вреда от этого нет. Другие скрэ настолько важны, что, утратив их, Тэннак уже не может нормально существовать. Все равно, что лишить тебя дома или одежды зимой. Или даже части тела. Скрэ – это часть формы, которую принимает изначально аморфный Тэннак.

– Но зачем Аллешариху... нужны глаза моего тела... я имею в виду – вот эти?.. – Лердвих показал на лицо.

– Зачем ему глаза твоего Холока? Миры и начала не отделены друг от друга полностью, и ты, вызывая демона в мир людей, лишний раз это подтверждаешь. Не только энергии, но и предметы из одного уровня могут быть перенесены на другой, хотя при переносе структура их совершенно изменяется. То, что на уровне Тэннака является чем-то совершенно обычным, будучи воплощено в видимом мире, приобретет необыкновенные свойства. То, что в Холоке никого не удивляет – например, глаза простого деревенского мальчишки – будучи взято в Тэннак приобретет куда большую ценность... по крайней мере, для существа, знающего и способного этой вещью воспользоваться.

– А как он ею пользуется?

– Я объяснил бы тебе, но ты вряд ли поймешь. Ты пытаешься писать стихи, не зная и азбуки. Скажем так... для Аллешариха эти глаза служат источником определенного рода способностей и сил... Кстати, а зачем ты вообще хотел его вызвать?

– Я хотел... прозреть. Хотел видеть мир так, как видят его маги. Посмотреть на Верхние и Нижние миры.

– О, он дал бы тебе Прозрение!.. Перед твоими глазами, болтающимися в связке на поясе демона, пронеслись бы десятки Нижних Миров... Ты был бы принужден созерцать кошмарные, немыслимые реальности, вынести которые твой разум был бы не в состоянии. Ты бы спятил и в конце концов, вероятно, убил бы себя. По крайней мере, так закончило свой путь большинство вызывателей.