Князь лжи - Смирнов Андрей. Страница 36

«Маскриб попался на это, – с грустью подумал Эдрик. – Вот что произошло. Пока он переписывал книгу и переводил, заклятье – чья-то дурная шутка – полностью овладело им. Он совершил ритуал и вызвал демона... А демон разорвал его на части. Чтобы не говорил на этот счет Аайглато. Не понимаю только, для чего все это понадобилось автору книги... какой-то извращенный способ убийства».

Можно было бы отдать книгу Фрембергу и сообщить о том, что свои обязательства Эдрик выполнил и дело, в сущности, раскрыто... но сначала он хотел показать рукопись эмиссару Школы. Тут не нашлось никакой по-настоящему важной информации за исключением упоминания о Слепой Горе, да и эти сведения были преподнесены в вперемешку с весьма странными рекомендациями и заклятьями, работающими прежде всего против самого заклинателя.

Затем Эдрик подумал, что все-таки можно было бы вызвать демона. Посмотреть, на что тот похож. Способен разорвать человека на части или нет? А если нет – если Аайглато прав – то, может быть, хоть у вызванной твари найдется объяснение того, что случилось с Маскрибом?

Страха Эдрик не испытывал. Не потому, что заклятье снова овладело им – он знал, что ему нечего бояться, и это знание не было иллюзией.

Он был способен побеждать не только симпатичных девиц, заскучавших в княжеском дворце.

К примеру, ужасающий Страж, охранявший Обсидиановую Башню, был совсем не похож на такую девицу.

И вряд ли демон, вызываемый с помощью книги, окажется сильнее Стража.

Чтобы второе, «вшитое» в основной текст, заклятье не отвлекало внимание, Эдрик раскрыл книгу посередине и наугад затер несколько значков, складывавшихся в скрытую команду. Он старался не думать о том, как команда выглядит в целом виде. Воображение могло запустить ее в действие не хуже, чем чтение, а второй раз отстраняться и очищать себя ему совсем не хотелось.

Ножом кое-как накарябал на деревянном полу круг, выцарапал нужные символы.

«Интересно все-таки, – подумал он, – кому все это понадобилось?.. Просто дурная шутка?.. Или нечто большее?.. А может быть, – как озарение, посетила его внезапная идея, – сам демон эту книгу и написал? Почему бы и нет?.. Книга-о-Том-Как-Меня-Вызвать. Автоматическая доставка демона к его ужину. О последствиях, конечно, ничего не сообщается... а то, что сообщается – сплошное вранье. Любопытно, что он предпримет, когда поймет, что на этот раз все не так, как прежде?.. Надо постараться не убить его ненароком. И не сильно покалечить. Только допросить. А дальше – пусть Фремберг им занимается».

Эдрик начал произносить заклятье вызова. В левой руке он держал книгу, правой жестикулировал в соответствии с инструкциями. Он ощущал, как выстраивается энергетическая структура, способная, после своего завершения, изменить часть окружающей реальности.

Он не был хорошим магом, но его таланта и знаний хватило на то, чтобы создать паутину и привести ее в действие.

Затем – по тому, как стали смещаться линии – он начал понимать, что это не заклятье вызова.

Совсем нет.

Линии укорачивались, в них нагнеталось давление, цветовая гамма стремительно смещалась в область «низких» энергий.

Эдрик выпрыгнул из круга за миг до того, как меняющаяся структура приняла свой окончательный вид. Он не успел понять, что сейчас произойдет – сообразил только, что ловушки проклятой книги одним безобидным внушением не исчерпывались...

Он должен был достичь двери за один прыжок – но опуститься на пол так и не успел. Успел преодолеть половину расстояния, разворачиваясь в воздухе и прижимая книгу к груди...

Беззвучный взрыв, грянувший за его спиной, второй раз превратил обстановку в комнате Маскриба Рапхабельта в груду мусора.

Но этого Эдрик уже не видел.

С добавленным ускорением его тело, уже в бессознательном состоянии, вышибло дверь и, вместе с нею вылетев в коридор, врезалось в противоположную стенку.

* * *

Когда Эдрик очнулся, его тошнило, а комната раскачивалась, как лодка во время шторма. Вдобавок это была чужая комната.

Он лежал на животе – спина и ляжки горели огнем. Если не считать бинтов и повязок, он был совсем голым. Едва не теряя сознание, сумел кое-как поднять голову.

Почти такое же помещение, как и то, что он занимал. Шкаф, стол, стулья...

За столом сидел человек.

Услышав, как зашевелился Эдрик, человек повернул голову к кровати.

На вид незнакомцу было лет сорок. Волосы – когда-то темно-каштановые, а сейчас – выгоревшие на солнце и вдобавок обильно приправленные проседью. Прямой нос, сжатые в жесткую складку губы. Уверенные движения воина. Но взгляд – совсем не бойцовский: слегка рассеянный, задумчивый. Что-то не так с этим взглядом. Кажется, что человек, который так смотрит, или безумен, или тяжело болен.

– Успокойтесь, – сказал незнакомец. – Отдохните. Нам обоим будет лучше, если вы еще немного поспите.

– Это еще почему? – Приложив титанические усилия, Эдрик сумел привстать на локте.

Новый приступ головокружения. На этот раз он справился с ним быстрее, чем с предыдущим.

– А ты крепче, чем кажешься, – взгляд незнакомца перестал быть рассеянным. – Совсем недавно я гадал – выживешь ты или нет? У тебя в спине и, пардон, в заднице было столько осколков, что, если их склеить, можно было б собрать табуретку... а может, и целый письменный стол.

– Пусть моя задница вас не волнует, – буркнул Эдрик. – Кто вы... кто ты такой?

– Случайный прохожий, – с усмешкой ответил незнакомец. – На твое счастье. Пока эти идиоты догадались бы позвать врача, ты бы давным-давно истек кровью.

– Так это ты меня перевязал?

– Да... Эй! Тебе этого лучше не делать!

Но Эдрик не стал слушать добрых советов. Шипя от боли, он сел на кровати. Поставил ноги на пол. Он чувствовал, как повязки набухают кровью – но это неважно. Он мог решить проблемы с поврежденным телом за несколько секунд. Сознание достаточно прояснилось, чтобы он мог перейти.

В истинном облике проблем у него не будет. Никаких.

Он медлил, потому что, с одной стороны – оценивал свое инкогнито выше чужой жизни, а с другой – не хотел убивать незнакомца. Тот все-таки его перевязал.

А потом Эдрик заметил, что на столе перед незнакомцем лежит книга. Та самая.

В раскрытом виде.

Глава десятая

Третий, самый последний сон, приснился мне уже в самом Рендексе, когда до летнего солнцестояния оставался всего один месяц.

На этот раз не было ужаса перед надвигающимся небытием, я оставался собой; впрочем, в какой мере это действительно был я – тот еще вопрос. Я осознавал себя, понимал, что вижу сон, но ничего не хотел и не желал. Моя воля как будто бы перестала существовать; все прочее – осталось. Я стал бездушной куклой, големом, которого неведомая сила привела в действие, заставила повернуть голову и посмотреть в определенном направлении.

Возникло ощущение движения – я будто бы опять падал во тьму вместе с духом Ламисеры. Потом направления сместились: провал стал надвигающимся горизонтом, падение – полетом по заданному пути. В пустоте, сквозь которую я плыл, образовалось отверстие – без определенных размеров, без краев, просто отверстие в пустоте – и все. В появившейся дыре посреди ничего я увидел большие золотые часы. Часы располагались то ли на башне, то ли на скале...

Красивые, округлые, со множеством декоративных деталек, они были расколоты неровной черной трещиной, делившей циферблат на две части. Вместо цифр – надписи. Очевидно, половинки, когда-то составлявшие одно целое, теперь располагались под углом друг к другу: я решил так потому, что освещение, падавшее на них, было разным. Правую часть свет окрашивал в кровавые тона, левая часть оставалась жемчужно-белой.

С двух сторон, изгибаясь по периметру циферблата, находились фигуры двух демонов. Правый висел вверх ногами. Поначалу я принял их за элементы декора, но потом увидел, как шевелятся их губы, и понял, что демоны самые настоящие. Я стал прислушиваться, но так и не сумел узнать, о чем они беседовали. Меня они не заметили. Откуда-то пришло знание, что одного зовут Артаквэйс, а второго – Тэвкэ.