Брестская крепость - Смирнов Сергей Сергеевич. Страница 24

Но противник, оттянувший свои силы за крепостной вал, был настороже. По всей линии осады над крепостью непрерывно взлетали ракеты — наблюдатели врага зорко следили за каждым движением осаждённых. Перебраться через валы разведчикам не удавалось — всякий раз по ним открывали сильный пулемётный огонь.

На участке 84-го полка двое разведчиков, отправленных Фоминым, переплыли с восточной окраины острова через Мухавец. Но затем там, где они должны были выйти на берег, поднялась бешеная стрельба, и вскоре стало ясно, что посланные погибли или попали в руки врагов. Фомин уже готов был с досадой отказаться от дальнейших попыток, как вдруг кто-то из бойцов предложил оригинальный способ разведки под водой.

Несколько человек надели противогазы. Отсоединённая от коробки гофрированная трубка свинчивалась с несколькими другими, и на конце этого шланга укреплялся небольшой деревянный поплавок. Бойцы привязали к ногам кирпичи и осторожно спустились в Мухавец. Дыша через шланги с поплавками, они двинулись вверх по течению реки, тяжело ступая под водой по неровному илистому дну. Они уже выходили за пределы крепости, и им казалось, что разведка их будет вполне успешной, как вдруг неожиданное подводное препятствие преградило путь. Река оказалась перегороженной поперёк течения прочной железной решёткой.

Один из разведчиков решил подняться наверх и попробовать перелезть через решётку. Но едва его голова показалась на поверхности, как наблюдатели противника при свете непрерывно взлетающих ракет заметили его, и по воде с обоих берегов ударили немецкие пулемёты. Видимо, пулемётчики специально охраняли решётку, и водолазы, убедившись, что обойти препятствие нельзя, вернулись обратно.

Потом пленные немецкие солдаты рассказали защитникам крепости, откуда появилась эта решётка. Командование противника опасалось, чтобы осаждённому гарнизону крепости не доставили подкреплений с помощью катеров по Мухавцу, и вечером первого дня немецкие сапёры поставили это заграждение, которое с берегов охраняли два пулемёта.

С возвращением водолазов пришлось оставить последнюю надежду на связь с городом. Оставалось ждать, пока кольцо осады будет разорвано ударами наших войск извне. Впрочем, никто не сомневался, что это случится в самые ближайшие часы.

А между тем на фронте в районе Бреста второй день происходили тяжёлые, трагические события.

Уже к полудню 22 июня Брест оказался в руках противника. С утра на его улицах рвались снаряды и бомбы, рушились и горели дома, городская больница была забита ранеными. Городские учреждения и штабы воинских частей ещё утром вынуждены были выехать из Бреста на восток. Кое-где группы вооружившихся брестских коммунистов попытались организовать сопротивление врагу, но были рассеяны и уничтожены многочисленными отрядами автоматчиков. Начались убийства мирных жителей, повальные грабежи — на горящих улицах вместе с гитлеровцами действовали уголовники, выпущенные ими из тюрьмы.

Фронт час за часом отодвигался все дальше от Бреста. Наши войска, в большинстве своём ещё никогда не воевавшие, серьёзно расстроенные первым внезапным ударом врага, не могли сдержать натиска мощных, прекрасно вооружённых и закалённых в боях на Западе германских армий. Несмотря на упорное сопротивление отдельных частей и соединений, фронт то здесь, то там оказывался прорванным, войска попадали в окружение, и дивизии Гудериана и Гота стремительно шли в наш тыл, неуклонно приближаясь к Минску и стараясь сомкнуть свои танковые клещи позади советских частей, с тяжёлыми боями отступающих из приграничных районов. Час от часу противник проникал все дальше на восток.

Яростная борьба шла не только по всей ширине, но и по всей глубине огромного фронта, от тех рубежей, где в этот час находились авангарды германских танковых дивизий, до приграничных районов, где дрались окружённые части, где уже начинали свою боевую работу первые отряды партизан.

И, как боевое охранение всей огромной Страны Советов, самый передовой, выдвинутый на запад бастион нашей обороны, над берегом Буга, в стенах старой русской крепости, стоящей на первых метрах нашей земли, на самом первом рубеже войны, с железной стойкостью и упорством в кольце осады продолжал драться маленький гарнизон советских войск.

Всю первую ночь при бледном мерцающем свете ракет в крепости шла тихая, но напряжённая работа. Артиллерия противника постреливала лишь изредка, ведя ленивый, беспокоящий огонь, атаки автоматчиков прекратились, на некоторых участках гитлеровцы оттянули войска за внешний вал. Пользуясь этой ночной передышкой, командиры, предугадывавшие назавтра новый, ещё более ожесточённый штурм, обходили свои участки обороны, расставляли бойцов, перераспределяя огневые средства, учитывая запасы патронов. В сухой, прокалённой огнём и солнцем земле рыли могилы, наскоро хороня павших товарищей. Собирали оружие и патроны убитых врагов, разбирали развалины обрушенных складов, пополняя свой боезапас.

Кое-где соседние подразделения, днём отрезанные друг от друга группами просочившихся автоматчиков, теперь смогли установить между собой связь и условиться о взаимодействии в завтрашних боях. Усталые бойцы в эту ночь почти не смыкали глаз или дремали поочерёдно, урывками: надо было зорко следить, чтобы враги не подобрались под покровом темноты и не атаковали внезапно. Но командование противника, видимо, решило дать в эту ночь отдых своим пехотинцам, до предела измотанным во вчерашних ожесточённых боях. Враг пополнял поредевшие штурмовые отряды, подтягивал свежие подразделения, эвакуировал раненых и тоже хоронил убитых.

Всю ночь в крепости ждали подхода наших войск. Но прошла ночь, наступило ясное, солнечное утро, и тогда все услышали, что гул окрестной канонады, который вчера раздавался так мощно в стороне города, сегодня едва слышался где-то далеко на востоке и к концу дня затих совсем. Люди поняли, что противник потеснил Советские войска, что фронт отдалился от крепости, и впервые подумали о том, что, быть может, им придётся драться во вражеском кольце ещё не один день, прежде чем наши отступающие армии оправятся и нанесут противнику контрудар. И каждый внутренне приготовился ко всем тяжким испытаниям, которые ему предстояло вынести в этой неравной и жестокой борьбе.