Ее тайная связь - Смит Барбара Доусон. Страница 36

– Сэр Джон, я не та, за кого себя выдаю. Давным-давно, когда меня еще не было на свете, вы знали мою мать. – Изабелла остановилась, пытаясь набраться мужества. Признание давалось нелегко, хотя она говорила это не впервые, но сейчас исповедь показалась ей особенно трудной. – Я…

– Дочь Авроры, – хрипло закончил Тримбл. Изабелла, не шевелясь, смотрела на него, даже когда милорд ткнулся ей мокрым носом в ладонь. Дочь Авроры. Он не признал ее и теперь. Сэр Джон тоже изучал девушку, но лицо оставалось непроницаемым. Изабелла мечтала увидеть одобрение и ненавидела себя за это. Почему его мнение должно значить для нее больше, чем мнение других мужчин, которые использовали ее мать?

Возможно, она смотрела в лицо убийцы. Лицо, которое вызывало куда меньше отвращения, чем порочная душа.

– То-то мне показалось, что вы мне кого-то напоминаете. Вы похожи на Аврору, и ваши фамилии созвучны. Но вы живете у Хатуэя, и я не мог поверить… – Он замолчал, хотя цепкий взгляд не отрывался от Изабеллы.

– Я выдаю себя за племянницу маркиза, – объяснила девушка. – Узнала о связи его брата с моей матерью и воспользовалась этим, чтобы убедить Хатуэя ввести меня в общество. Не ради выгоды, – поспешила добавить она и вызывающе посмотрела на Керна. – Мне нужно встретиться с господами, которые знали мою мать.

Керн хранил молчание. Судя по всему, он целиком полагался на нее.

– Полагаю, вы скажете, зачем вам понадобилось встречаться с этими людьми. – В глазах Тримбла появился интерес. – Хотя предупреждаю: если вы рассчитываете отыскать своего отца…

– Нет, – перебила его Изабелла. Ему не следовало ни в чем признаваться, во всяком случае, не перед Керном. – Нет, не рассчитываю.

– Именно на это она и рассчитывает, – неожиданно вмешался граф и встал перед хозяином дома. – Аврора называла его Аполлоном. Вы знаете его настоящее имя?

Негодяй! Не выпуская из рук щенка, Изабелла вскочила на ноги.

– Сэр, вы не обязаны ему отвечать. Вопросы задаю я!

Уловив взгляд графа, она поняла, насколько тот раздражен. Вряд ли граф привык к такому обращению со стороны простой женщины. Значит, она будет первой. Терять ей нечего.

– Что происходит? – спросил озадаченный сэр Джон. – Я ни при каких обстоятельствах не ответил бы на подобный вопрос. Это означало бы нарушить данную Авроре клятву.

– Понимаю, – кивнул лорд Керн. – Но представьте, что дело касается жизни и Смерти.

– Жизни и смерти? Я совершенно сбит с толку. Полагаю, вы заинтересованы в этом… ну… из-за Линвуда.

– В некотором роде. Скоро вы все поймете, а пока я даю слово мисс Дарлинг.

Изабелла не поверила собственным ушам. Чего стоила ему такая уступка? Приятно удивленная, она заняла свое место и сосредоточила внимание на Джоне Тримбле. Похожи ли его темные глаза на ее? И сразу отказалась от глупых рассуждений.

– Извините за настойчивость, сэр Джон, не могли бы вы сказать, когда в последний раз виделись с моей матерью?

– Больше года назад. – Тримбл уставился в одну точку, и девушка поняла, что он роется в памяти. – Не больше чем за месяц до ее смерти.

– Она уже болела?

– Нет. Пребывала в полном здравии, хотя и пала духом.

Видя, что сэр Джон колеблется, Изабелла поторопила его:

– Почему? Ответьте, пожалуйста, это очень важно!

– Кажется, некоторые из ее знакомых встретили ее воспоминания в штыки. Поэтому она послала за мной, чтобы рассказать о своих невзгодах.

– Послала за вами? – удивился Керн. – А вы знали о ее дневнике?

– Знал, – пожал плечами старик. – Только не придавал этому никакого значения. Что мне было терять, даже? если бы Аврора решила опубликовать воспоминания?

– Репутацию. Честь. – Керн проговорил это как само собой разумеющееся. – Способность высоко держать голову в обществе.

Тримбл грубовато рассмеялся.

– Взгляните на мое лицо, – засмеялся сэр Джон. – Вряд ли оставалось еще нечто дурное, что не было бы говорено обо мне сотни раз. Я давно перестал судить о чести мужчины по ханжеским правилам света.

Граф удивленно поднял брови, но промолчал. Он явно был не согласен, однако время для этических споров покачалось ему неподходящим.

Внезапно Изабеллу осенило.

– А кто вам рассказал о ее дневнике?

– Ничтожество по имени Терренс Диккенсон. Он предложил, чтобы все мужчины, которые оказались столь нескромно представленными в дневнике, объединили свои усилия и заставили Аврору утихомириться. – Тримбл сжал кулак. – Разумеется, я назвал его подлецом.

По коже Изабеллы пробежал холодок. Если дело обстояло именно так, значит, у Диккенсона были веские причины остановить ее мать. Девушка посмотрела на Керна и поняла, что он думает о том же. Но они не могли быть уверены, во всяком случае, пока. Вдруг сэр Джон лгал, чтобы отнести подозрения от себя?

– А после этого вы с мамой встречались? Может, передали ей какой-нибудь подарок?

Старик покачал головой:

– Нет. Аврора хотела поддержки и утешения, а потом сказала, чтобы я оставил ее в покое – она собиралась закончить дневник. Я даже не знал, что она больна, пока… пока все не кончилось. – Он судорожно вздохнул. – Авроpa была красивой женщиной, мечтательной, восторженной, но сильной и решительной, несмотря на внешнее легкомыслие. Позвольте сказать: вы очень на нее похожи.

Потрясенная Изабелла машинально поглаживала мохнатую головку щенка. Слова Тримбла доставили ей удовольствие и одновременно испугали. Ей нельзя испытывать удовольствие.

Когда-то она мечтала вырасти такой же ослепительно красивой, как мама, которая иногда вызывала ее в Лондон, осыпала невероятно дорогими подарками, водила есть мороженое и в цирк Астли. Но потом Изабелла узнала, из каких средств мать платила за роскошных кукол, нарядные платья, сладости, и решила, что лучше голодать, чем продавать свое тело мужчине.

Девушка подняла глаза на Керна, представив, как он ее целует, ласкает, занимается с ней любовью. Если она не хочет быть похожа на мать, то почему мечтает оказаться в постели с этим человеком? Почему жаждет прикоснуться к его телу? Почему так разрывается от боли сердце?

Поймав ответный взгляд Керна, она стала молить Бога, чтобы граф не прочел ее мысли. Но тот уже повернулся к сэру Джону.

– Полагаю, у вас больше, чем у других, оснований утверждать, что Изабелла похожа на мать, – серьезно заявил он. – И вы должны, наконец, узнать правду. Мы считаем, что Аврору Дарлинг отравили.

Лицо Тримбла стало мертвенно-бледным; он резко подался, вперед, вцепившись в подлокотники кресла, словно его тело пронзила нечеловеческая боль.

– Нет, – пробормотал он. – Не может быть.

– Минни видела какого-то мужчину, который входил в комнату Авроры поздно вечером десятого мая прошлого года, – продолжал Керн. – Вы можете вспомнить, где были в тот вечер?

Тримбл долго сидел, уставившись в пол, тер лоб и наконец, снова взглянул на графа.

– Нет, не помню. А вы уверены, милорд?

– К несчастью, да.

– Мама пишет о своих опасениях на последних страницах дневника, – вступила в разговор Изабелла. Она изучала сэра Джона, стараясь понять, было ли его потрясение искренним. Или он просто хороший актер? – Только она не назвала имен.

– Боже мой! Надо было пойти к каждому, ведь я же собирался. Почему дал себя отговорить? – Тримбл ударил кулаком по подлокотнику. – Какая глупость! Какая непростительная глупость!

– Скажите мне имена этих людей, чтобы я мог их опросить, – потребовал Керн.

– Нет! – Сэр Джон со стоном поднялся и оперся о спинку кресла. – При всем моем уважении к вам я сам займусь этим делом. Как должен был бы заняться тогда.

– При всем моем уважении к вам, – парировал Керн, – я хотел бы находиться рядом с вами. Вы не в том состоянии, чинил гоняться за преступниками.

– Именно в том. Что бы ни говорила мне Аврора, это предназначалось только для моих ушей. Я не предам ее. Ни и теперь, ни в будущем.

Мужчины обменялись неприязненными взглядами.

– Я хотя бы надеюсь, – сказал граф, – что вы поделитесь тем, что вам удастся обнаружить. – Думаю, Аполлона, как и других, следует отнести к числу подозреваемых.