Седьмой свиток - Смит Уилбур. Страница 52

— Вот священное животное. Да будут благословенны Бог и Иоанн Креститель! — воскликнул мальчик рядом с ним и упал на колени, молитвенно сложив руки.

Дик-дик исчез из поля зрения бурым ветром, и только шелестение кустарника отмечало его путь сквозь заросли. Николас опустил ружье и посмотрел на послушника. Тот все еще стоял на коленях, распевая хвалы и молитвы.

— Чудесно. Кажется, возеро Ройан тебе приплачивает, — сказал он по-английски, потом схватил мальчика и рывком поднял его на ноги, переходя на арабский: — Оставайся здесь. Не шевелись. Не говори. Если прочитаешь хотя бы еще одну маленькую молитву до того, как я вернусь, я лично ускорю твой путь к святому Петру у дверей рая. Понял?

Харпер двинулся в путь один, но маленькая антилопа была настороже. Николас видел ее еще дважды, но та лишь проносилась по кустам, не давая возможности прицелиться. Англичанин высказал мальчику из монастыря немало упреков, слыша тихий звук копыт по сухой земле, удаляющийся в непролазные заросли. В конце концов он был вынужден махнуть на охоту рукой.

Они с Тамре вернулись в лагерь после наступления темноты. Когда Николас ступил в круг света костра, Ройан вышла ему навстречу:

— Что случилось? Видели дик-дика?

— Не спрашивай. Лучше узнай все у своего сообщника. Он спугнул его. Должно быть, тот все еще бежит.

— Тамре, ты молодец, и я тобой горжусь, — заявила она. Мальчик вел себя как щенок, которого похвалили. Удаляясь по тропе к монастырю, он хихикал и размахивал руками от радости.

Ройан была так довольна исходом охоты, что собственноручно налила Николасу виски и принесла стакан к костру, у которого охотник устало опустился на землю.

Англичанин сделал глоток, и его передернуло.

— Никогда не давайте трезвеннику наливать вам выпивку. С такой тяжелой рукой тебе надо было податься в кузнецы или метать бревна [2] . — Несмотря на ворчание, Николас сделал еще один осторожный глоток.

Она села рядом, вертясь на месте от возбуждения. Однако Харпер не сразу заметил, что его спутница хочет поделиться с ним новостью.

— Ну что такое? Кажется, тебе не терпится что-то рассказать.

Она бросила осторожный взгляд на Бориса, сидящего по другую сторону костра, и понизила голос, заговорив по-арабски:

— Мы с Тессэ ходили сегодня в монастырь к Меку Ниммуру. Тессэ попросила меня пойти с ней, чтобы Борис… Ну в общем, ты понимаешь о чем я.

— Примерно представляю. Ты была ее компаньонкой. — Николас сделал еще один глоток виски и резко выдохнул, едва не закашлявшись. — Ну же, — подбодрил он Ройан хрипловато.

— Сначала, пока я не оставила их вдвоем, мы обсуждали праздник Тимкат. На пятый день аббат несет табот в ущелье. Мек говорит, что к воде ведет тропа.

— Да, мы тоже это знаем.

— Здесь начинается самое интересное. Все отправляются процессией к реке. Все. Аббат, все священники, послушники, верующие, даже Мек и его люди… Все идут вниз и проводят ночь у воды. Монастырь стоит пустой целые сутки. Пустой! Там никого нет.

Николас посмотрел на Ройан поверх стакана, начиная улыбаться.

— Действительно интересно, — признал он.

— И не забудь, я иду с тобой, — сурово заявила Ройан. — Даже и думать не смей оставлять меня в лагере.

Вечером, после ужина, Николас снова зашел в домик к Ройан. Это было единственное место в лагере, где их никто не мог подслушать и где легко было остаться одним. На сей раз Харпер не стал совершать ошибку и садиться к ней на кровать. Она сидела на краешке, а он пристроился на стуле напротив.

— Перед тем как начать планировать операцию, я хочу тебя кое о чем спросить. Ты подумала о последствиях?

— Ты имеешь в виду, что будет, если нас поймают?

— По меньшей мере нас выгонят из ущелья. Аббат пользуется большим авторитетом. В худшем можно ожидать физического нападения. Это одно из самых священных мест в их религии, не стоит недооценивать этот факт. Мы затеяли очень опасное дело. Может дойти до ножа под ребро или какой-нибудь дряни в еде.

— Кроме того, мы поссоримся с Тессэ. Она очень религиозна, — добавила Ройан.

— И что еще важнее, мы скорее всего разъярим Мека Ниммура. — При этой мысли Николасу становилось грустно. — Не знаю, что он сделает, но вряд ли наша дружба выдержит такое испытание.

Они помолчали, обдумывая возможную цену затеи. Наконец Николас нарушил тишину:

— Кроме того, подумала ли ты о своей собственной позиции? В конце концов, это и твоя церковь тоже. А мы собираемся чуть ли не осквернить ее. Ты же верующая христианка. Сможешь ли простить себе такой поступок?

— Я подумала об этом, — созналась Ройан. — И хотя не очень рада такому положению вещей, это все же не моя церковь. Это другая ветвь коптской церкви.

— Тебе не кажется, что ты оправдываешься?

— В египетской церкви не запрещается входить даже в самые священные части храма. Лично я считаю, что запрет аббата меня не связывает, а как верующая христианка я имею право входить в любое помещение собора.

— И кто-то еще говорил, что мне надо было стать юристом, — присвистнул Николас.

— Пожалуйста, перестань, Ники. Не стоит шутить над этим. Я знаю одно: надо попасть туда, невзирая ни на что.

Даже если при этом оскорбятся Тессэ, Мек и все священство, я сделаю это.

— Ты могла бы не принимать в этом участия и дать все сделать мне. В конце концов, я — старый язычник. Мои шансы на спасение нельзя ухудшить, поскольку они равны нулю.

— Нет, — возразила Ройан. — Если там есть надпись или что-нибудь в этом духе, мне надо увидеть ее. Ты хорошо читаешь иероглифы, но все же не как я. И не знаешь иератический шрифт. Я специалист, а ты лишь одаренный любитель. Я нужна тебе. И пойду вместе с тобой.

— Хорошо, тогда решили, — подытожил Харпер. — Начнем составлять план. Лучше написать список нужных вещей. Фонарик, нож, фотоаппарат «Полароид»…

— Художественная бумага и мягкие карандаши, чтобы снимать копии любых надписей, — добавила Ройан.

— Черт! — с досадой воскликнул Николас. — Я и не подумал их взять с собой.

— Видишь, о чем я говорила. Любитель. А я взяла.

Они проговорили допоздна, и наконец Харпер бросил взгляд на наручные часы и поднялся.