Свирепая справедливость - Смит Уилбур. Страница 6

Цель была хорошо видна на экране. Пилот ведущего истребителя «Мираж Ф-1» дал полетному компьютеру команду «атака», приведя вооружение – ракеты и авиационную пушку – в боевую готовность. Компьютер рассчитал время перехвата – 33 секунды, курс цели – постоянный, скорость относительно поверхности – 483 узла.

Перед пилотом театрально поднимался занавес рассвета. С неба, пронизанного золотыми копьями, сходили лавины серебряных и розовых облаков. Пилот подался вперед, натягивая привязные ремни, и рукой в перчатке поднял дымчатую лицевую пластину шлема, стараясь увидеть цель.

Глаз опытного стрелка различил на фоне облаков и солнечного света темную точку, и пилот сделал еле уловимое движение, свернув с лобового курса.

Точка быстро увеличивалась. Самолеты сближались на общей скорости полторы тысячи миль в час; опознав цель, пилот истребителя мгновенно начал вертикальный подъем, прошел в пяти тысячах футов над целью и тотчас сбросил скорость, уравнивая ее со скоростью большого самолета внизу.

– Чита, говорит ведущий «Бриллианта», вижу цель, это «Боинг 747» «Британских авиалиний».

– Ведущий «Бриллианта», говорит Чита, продолжайте полет над целью, высота – пять тысяч футов, никаких угрожающих действий. Рапортуйте каждые шестьдесят секунд.

Командирский реактивный самолет генерал-майора Питера Страйда стремительно несся на юг, обгоняя своего громоздкого спутника. С каждой минутой расстояние между самолетами росло, и к тому времени, как Питер достигнет пункта назначения, где бы это ни было, их будут разделять тысячи миль.

Однако невысокая скорость огромного «Геркулеса» становится преимуществом, когда возникает необходимость доставить тяжелый груз людей и оборудование в самые неожиданные уголки земли, на короткие необустроенные посадочные полосы, да еще в труднейших условиях, которых больше всего опасаются пилоты.

Задача «Хокера» – как можно быстрее доставить Питера Страйда к месту действия, задача генерала – тянуть, медлить, торговаться, пока не прибудет штурмовая группа во главе с Колином Ноблом.

Однако они оставались на связи, и на маленьком телеэкране перед Питером время от времени появлялось изображение главного трюма «Геркулеса». Отрываясь от работы, Питер мог видеть своих людей: все в неприметных комбинезонах «Тора», они спокойно сидели или лежали в трюме «Геркулеса» – ветераны, искушенные в недоброй игре «ожидание». В глубине за небольшим рабочим столом сидел Колин Нобл, просматривая длиннейший контрольный список состояния «Чарли» [10] – этапа, следующего за подтверждением факта деятельности террористов.

Глядя на Колина Нобла за работой, Питер в который раз подумал об огромной стоимости «Атласа» – платили в основном США из бюджета своей разведки – и о тех препятствиях, которые пришлось преодолеть, чтобы осуществить этот проект. Только успех израильтян в Энтеббе и немцев в Могадишу сделал это возможным, но и те и другие по-прежнему оказывали ожесточенное сопротивление идее совместных антитеррористических действий.

Центральный экран на консоли перед Питером щелкнул, загудел, осветился, и Кингстон Паркер, еще не появившись на нем, заговорил.

– Боюсь, мы на этапе «Чарли», – негромко сказал он. Питер почувствовал, что кровь быстрее потекла по жилам. Что естественно для солдата, чья жизнь – лишь подготовка к единственному мгновению. Приветствуя этот миг, Питер в то же время презирал себя за это: ни один нормальный человек не станет радоваться предстоящему насилию, смертям и связанным с ними несчастьям и страданиям.

– ...южноафриканцы опознали «ноль семь ноль». Самолет вошел в их воздушное пространство сорок пять секунд назад.

– Радиоконтакт установлен? – спросил Питер.

– Нет. – Паркер покачал крупной головой. – Лайнер не выходит на связь; вероятно, боевики контролируют ситуацию, поэтому я останусь за своим столом, пока дело не завершится.

Кингстон Паркер никогда не пользовался эмоционально окрашенным словом «террористы» и не любил слышать его из уст подчиненных. «Никогда не допускайте слепой ненависти к противнику, – сказал он однажды Питеру. – Поймите его мотивы, признайте и уважайте его силу... и вы будете лучше подготовлены к встрече с ним».

– На какое сотрудничество мы можем рассчитывать? – спросил Питер.

– Все африканские государства, с которыми мы успели связаться, пообещали полную поддержку, в том числе разрешение на пролет над их территорией, посадки и заправку. Обещана помощь и со стороны Южной Африки. Я говорил с их министром обороны, и он предложил любое возможное сотрудничество. Разумеется, «ноль семидесятому» в посадке откажут, и самолет, надо полагать, полетит дальше к северу, в одно из черных государств. Вероятно, это и есть цель боевиков. Думаю, мое мнение о Южной Африке вам известно, но должен сказать, что в данном вопросе они проявили себя очень хорошо.

На экране появилась большая черная трубка из бриара, и Паркер начал набивать ее табаком. Руки у него были крупные, под стать остальному, но пальцы длинные и тонкие, как у пианиста – впрочем, он и был пианистом. Питер вспомнил аромат табака, который курил Паркер. Сам он не курил, но тем не менее этот запах не казался ему отталкивающим. Оба молчали, погрузившись в раздумья. Паркер слегка хмурился, сосредоточенно разглядывая трубку. Потом вздохнул и поднял голову.

– Ну хорошо. Посмотрим, что вы приготовили.

Питер просмотрел записи.

– Я подготовил четыре возможных сценария и план наших действий в соответствии с каждым из них, сэр. Важнее всего определить, в каком стиле действуют угонщики: в немецком или итальянском.

Паркер кивнул. Хоть все это хорошо знакомо обоим, нужно пройтись еще раз. С «захватом по-итальянски» разобраться легче: обычно это простое требование денег. Немецкая традиция требовала освобождения заключенных, социальных и политических уступок, затрагивающих не одно государство.

Они работали около часа, потом их прервали.

– Боже! – Это крепкое для Паркера выражение выдало глубину его волнения. – Есть новости...

Только когда борт 070, не обращаясь за разрешением к диспетчерам, начал снижение и прочие стандартные процедуры, предшествующие посадке, командование Южно-Аф–риканских Военно-воздушных сил сообразило, что сейчас произойдет.

Немедленно поступил приказ хранить молчание на всех частотах, после чего на подлетающий самолет обрушился град требований покинуть воздушное пространство ЮАР. Никакого ответа не последовало. В ста пятидесяти морских милях от международного аэропорта Яна Смита «боинг» еще больше снизил скорость и вошел в контролируемое воздушное пространство.

– Борт ноль семь ноль «Британских авиалиний», говорит диспетчерская аэропорта Яна Смита, вам повторно отказано в посадке. Вы слышите меня, ноль семь ноль?

– Борт ноль семь ноль «Британских авиалиний», говорит командование военно-воздушных сил. Вы нарушили границы национального воздушного пространства. Немедленно поднимитесь до тридцати тысяч футов и возьмите курс на Найроби.

Теперь «боинг» находился на расстоянии в сто морских миль и снизился до пятнадцати тысяч футов.

– Ведущий «Бриллианта», говорит Чита. Попытайтесь заставить цель повернуть.

Длинный, стройный самолет в пятнистой коричнево-зеленой маскировочной окраски стремительно снижался, быстро догоняя гиганта с несколькими двигателями. Сразу за хвостом «боинга» он нырнул и появился перед его весело раскрашенным в красное, белое и синее носом.

Пилот «миража» искусно подвесил свою проворную машину в ста футах перед «боингом» и покачал крыльями – «следуйте за мной».

«Боинг» спокойно продолжал движение, словно ничего не видел и не понял. Пилот «миража» слегка подтолкнул рычаг управления, и зазор между самолетами сузился до пятидесяти футов. Истребитель вновь покачал крыльями и по приказу Читы начал поворот на север.