Дикарка Жасмин - Смолл Бертрис. Страница 44

— Я хочу и девчонку, — вновь заговорил Якуб.

— Девчонку? — озадаченно переспросил Салим.

— Твою сестру — Ясаман Каму Бегум.

— Чтобы сделать женой? — Салим еле сдерживал гнев. Неужели этот глупец думает, что получит Ясаман? Ответ Якуб-хана чуть не сразил его. Вспомнив, что поставлено на карту, он невероятным усилием воли сдержался и остался спокойным.

— У меня четыре жены. И я не вижу причин разводиться ни с одной из них, — говорил Якуб. — Все они принесли мне сыновей. Нет, твоя сестра мне нужна в заложницы, чтобы я был уверен в твоем расположении. Я помещу ее в свой гарем и обещаю хорошо к ней относиться. Красота ее мне безразлична, но, может быть, она родит сыновей и свяжет нас еще теснее, поскольку смешается наша кровь. Не то чтобы я не верил тебе, милостивый господин, но клянусь, и ты бы на моем месте сделал бы все, чтобы оградить от беды себя и семью.

— Конечно, конечно! — согласился Салим. — Думаю, Ясаман захочет остаться в Кашмире. Ей там правится. Хорошо, Якуб-хан, я дам тебе сестру. Но возьмешь ты ее только после смерти отца. До того у меня не будет на это власти. Да к тому же ей потребуется время, чтобы оплакать мужа. Это естественно: она юна и воображает себя влюбленной. Девчонки так всегда относятся к опытным в любви мужчинам. — Он рассмеялся, но вдруг посерьезнел. — Так что, по рукам? Вы убьете Ямал-хана как можно быстрее.

— Да, милостивый господин, — хором ответили братья.

— Тогда вот что я предлагаю. Лучше всего, чтобы его смерть выглядела как несчастный случай. Разыщите брата и отведите его в императорский слоновник. В жару погонщики редко там присутствуют. Оглушите его и втолкните меж животных. Если они не ударятся в панику при виде его распростертого тела, подхлестните их, чтобы они затоптали Ямал-хана. Когда его найдут, то решат, что это просто несчастный случай.

Якуб-хан кивнул:

— Хорошее предложение, милостивый господин. И как скоро после этого происшествия я буду назначен губернатором Кашмира?

— Придется потерпеть, Якуб. Смерть Ямала многих опечалит. Сестра, его жена, будет в отчаянии, да и па здоровье отца трагедия может сказаться. Верь мне, друг. Я буду твоим должником и не предам тебя. А когда отец будет в состоянии меня слушать, я вновь назову твое имя.

— А что, если он снова отставит меня в пользу другого? — спросил Ямал-хан. — Ты будешь просить за меня, но мне вновь не повезет. Какие у меня гарантии, милостивый господин?

— Мое слово, Якуб-хан. После смерти Ямала я не позволю отцу назначить губернатором Кашмира никого другого. Вспомни, что Акбар умирает. Время на нашей стороне. Верь мне.

— Я верю тебе, господин, — произнес Хайдер.

— Если ты предашь меня. Салим Мухамад, — еле слышно процедил Якуб-хан, — я найду, как тебе отомстить за предательство, даже если для этого мне придется выйти из ада.

Салим широко улыбнулся:

— Клянусь, ты получишь все, что тебе причитается. Все, что ты заслуживаешь, вскоре будет твоим. Обещаю.

Братья ушли так же тайно, как и появились, а Салим остался обдумывать свои планы. Скоро он будет иметь все, что ни пожелает. Скоро он станет Великим Моголом, и его судьбу, его триумф разделит с ним Ясаман. Нужно потерпеть совсем немного.

Глава 7

Только что назначенный губернатором Кашмира принц Ямал Дарья-хан умер. Его нашли в слоновнике затоптанным взбесившейся самкой, только что родившей детеныша. Сначала предположили, что молодой человек из любопытства слишком близко подошел к слоненку и мать бросилась его защищать.

Правителю сообщил об этой трагедии ворвавшийся к нему в страхе погонщик. Акбар с женой Ругайей Бегум потягивали чай с мятой.

Погонщик, увидев, что они одни, вдруг произнес.

— Милостивый господин, это не был несчастный случай. Я все видел.

Могол замер.

— Что? — Он не был уверен, что правильно расслышал погонщика. — Что ты мне сказал?

— Это был не несчастный случай, — повторил тот, стоя в неудобной позе на коленях перед правителем.

— Объяснись! Но если ты не скажешь мне чистую правду, я вырву твой язык, — рассвирепел Акбар.

— В полдень принц Ямал с двумя братьями — принцами Якубом и Хайдером — явился в загон. Я, милостивый господин, предупредил их, что той самки нужно особенно поостеречься, потому что она родила только утром. Потом я вышел за водой. Когда я через минуту вернулся, Якуб-хан и Хайдер-хан перебрасывали через ворота в загон к самке неподвижное безжизненное тело Ямала. Она взбесилась от страха и уже начала трубить. — Погонщик понурил от стыда голову. — Я испугался, милостивый господин. Знаю, что должен был их окликнуть, но когда увидел, что они творят, пришел в ужас. Я бедный маленький человек. Они обвинили бы меня в этом страшном деле, и поверили бы им, потому что они богаты и могущественны. Да я и не успел бы остановить их. Я боялся, что они убьют и меня, если увидят.

Бросив тело в загон к самке, они тут же принялись звать на помощь, как будто это был несчастный случай. Я тоже подбежал к загону посмотреть, нельзя ли помочь принцу Ямалу. Но увы! Его череп размозжила нога разъяренной слонихи-матери. Все, что я мог сделать, это прийти к вам и, распростершись у ног, молить о пощаде, — закончил погонщик, распластавшись на полу.

— Ты абсолютно уверен в том, что видел? — спросил, запинаясь, Акбар. — Обвинения против Якуб-хана и Хайдер-хана очень серьезны. Ты не сомневаешься, что это были они?

Погонщик слегка приподнялся.

— Хайдер-хан держит в королевском загоне замечательного боевого слона. Мне оказана честь ухаживать за этим животным. Несколько раз принц сам разговаривал со мной. А однажды приходил со своим братом Якуб-ханом, представил меня ему и рекомендовал как лучшего погонщика во всех королевских конюшнях. Я узнаю его где угодно. — Погонщик вновь распластался на полу.

Акбар чувствовал, как дрожит с ним рядом Ругайя Бегум. Бедная женщина была потрясена.

— Поднимись, добрый человек, и отправляйся обратно в загон, — приказал он. — И под страхом смерти никому не говори о том, что видел и что знаешь. Я буду вершить правосудие. Виновные в этом ужасном преступлении поплатятся жизнью прежде, чем истечет час. Если братья Ямал-хана надеются занять его место в Кашмире, они напрасно совершили злодеяние.

Погонщик быстро вскочил на ноги. Он знал правителя всю жизнь и был уверен, что тот сдержит слово. Кланяясь, он выбежал из комнаты, думая, что худшее позади и что он правильно сделал, что рассказал о случившемся без утайки.

Ругайя Бегум тихо заплакала, но Акбар, не обращая внимания, окликнул стражу.

— Разыщите Якуба и Хайдера, сыновей Юзеф-хана, — приказал он начальнику караула, — и быстро приведите сюда, по возможности все сохраняя в тайне. И пошлите кого-нибудь за дочерью Ясаман Камой Бегум.

Начальник и караул поспешили прочь.

— Что мы ей скажем? — всхлипывала Ругайя Бегум. — Это убьет мою девочку. Она всем сердцем, всей душой любила Ямала. Другого мужчины у нее теперь не будет.

— Она должна знать правду, жена, — ответил Акбар, — даже если эта правда причинит ей великую боль. Она моя дочь, она сильна. И я хочу, чтобы она была здесь, когда убийцы предстанут передо мной и начнут объяснять, почему они совершили это гнусное преступление. За ним скрывается нечто большее, чем можно различить с первого взгляда. Я чувствую это, жена.

— Это Салим! — горько воскликнула Ругайя. — Он за этим стоит, и никто другой. Желание в нем разгорелось, как никогда, и он понимает, что наступает время его правления. Он расчищает себе путь, чтобы можно было завладеть и Ясаман. Нельзя ему этого позволить, муж. Акбар побледнел.

— Не говори так, жена. Не говори так. Салим знает, что плотская связь с сестрой не только отвратительна, но и запрещена как человеческими, так и божественными законами. Не может же он бросить вызов природе?

— Разве может человек. Бог или даже Акбар остановить принца Салима Мухамада, если он чего-нибудь возжелал? — резко спросила Ругайя Бегум. — Он никому не подчинялся всю жизнь. Когда он был еще мальчишкой, ты понял, что он ни на что не годен, но все же сделал его своим наследником. Даниял подходил для этого больше, но, увы, теперь для Данияла все кончено — он заплутал в виноградном и маковом тумане.