Дикарка Жасмин - Смолл Бертрис. Страница 80

— Почему ее свадьба весной, а моя в январе? — раздраженно спросила Сибилла.

— Потому что, глупая ты девчонка, сначала мы должны убедиться, что легкомыслие твоей сводной сестры не приведет к ребенку.

— О! — воскликнула Сибилла и бросила на сестру быстрый внимательный взгляд, как будто хотела убедиться, не беременна ли та.

— Кроме того, твой суженый горит желанием как можно быстрее жениться на тебе, — продолжала Скай. — Зима — прекрасная пора для свадеб. Одну или две мои свадьбы тоже сыграли зимой.

— Я не выйду замуж за маркиза Вестлея, — проговорила Жасмин.

— Почему? — удивилась бабушка.

— Я его не люблю. Мне хочется, чтобы у меня было так, как у тебя с дедушкой. Я хочу глубокой и прочной любви. Скай вздохнула:

— Я испытывала отвращение к своему первому мужу Дому О'Флахерти, и все же от брака с ним родились двое сыновей. Я любила отца Виллоу и искренне его оплакивала, но только когда я встретила Джеффри Саутвуда, отца твоего дяди Робина, я обрела настоящую любовь. Моим четвертым мужем был Найел Бурк. Я влюбилась в него еще пятнадцатилетней девчонкой, но была обещана другому мужчине. Найел был сыном сюзерена моего отца и, прибыв на мою свадьбу в качестве его представителя, заявил на меня права сеньора. Ты знаешь, дорогая, что это значит?

— Нет, бабушка. — Жасмин удивленно покачала головой.

— Сюзерен может потребовать у жениха девственность его невесты, и тот должен ее отдать. Выбора у него нет. Ах, Найел Он был красив и безрассуден и не думал о последствиях того, что делал. Я его сильно любила, но он никогда бы не изменился и, постарев, так и остался бы таким же бесшабашным и легкомысленным. Я бы этого не вынесла, но мне и не пришлось — он умер молодым.

Тень искренней печали пробежала по лицу Скай, но она тут же вернулась из прошлого в настоящее и продолжала:

— Пятым моим мужем стал Фабрен де Бомонт, герцог де Бомонт де Яспре. Это был политический союз, который я заключила по просьбе Елизаветы Тюдор. А уж потом наконец вышла замуж за твоего дедушку. Он — моя вторая настоящая любовь, и я благодарю Бога за те многие годы, которые мы провели вместе. Увы, дорогая девочка, мы не всегда можем получить то, что хотим. Даже принцессы не могут всегда иметь все, что пожелают. Ты научилась любить Ямал-хана. Ты рассказывала, каким он был добрым и хорошим. А теперь научишься любить Рована Линдли. Ты так была поглощена своим положением вдовы, что не дала ни малейшей возможности маркизу Вестлею проявить себя. Несколько месяцев назад он уже просил твоей руки, но тогда мы с дедушкой даже не стали его слушать. Тебе нужно было время, чтобы привыкнуть к новой жизни в Англии. После вчерашней ночи я поняла, что ты уже освоилась с ней, дорогая. — Глаза Скай блеснули. — Но повторения того, что случилось, не должно быть. К вечеру Рован Линдли заедет к нам, и ты согласишься стать его женой, когда он сделает тебе предложение.

— А если я обещаю, что никогда больше не позволю чувствам снова овладеть мною, ты изменишь свое решение, бабушка? — умоляла Жасмин.

Скай рассмеялась:

— Ах, милая девочка! Женщины из нашей семьи не должны давать такие обещания. Это выше их сил. И не гляди на меня так, будто тебя собираются заточить в башню. Претендент на твою руку, как и жених Сибиллы, обожает свою избранницу. Запомни это и со временем, обещаю, ты будешь очень счастлива.

— Но прежде чем отдаваться телом, нужно связать брачными узами души, — едва слышно возразила Жасмин, но бабушка услышала ее.

— Кто это сказал? — спросила она.

— Это из «Камасутры» — книги любви.

— Мудрые слова, девочка. Ты не ошибешься, если будешь жить в соответствии с ними. А теперь иди и немного отдохни. Ты выглядишь измученной, а к вечеру должна быть на высоте. И ты тоже, Сибилла.

Когда девушки ушли, Адам де Мариско наполнил красным вином четыре бокала и подал их жене, дочери и зятю.

— За Жасмин и Сибиллу, — провозгласил он.

Они подняли бокалы и выпили за здоровье девушек.

Велвет поставила бокал на стол.

— Уверена, что Сибилла будет счастлива с Томом Ашбурном, хотя сейчас и злится на Якова Лесли. Том быстро с ней сладит, и она тут же решит, что влюблена в него, такова уж эта девочка. Она отдаст ему свою верность и навеки будет его, если только Том сам не нарушит клятвы. Я даже рада, что он настолько старше Сибиллы.

— Вдвое, — раздраженно уточнил Алекс.

— В следующем месяце Сибилле исполняется семнадцать, — возразила Велвет. — Много для первого брака. А Том Ашбурн лишь на десять лет старше лорда Лесли.

— Ей как раз необходимо постоянство зрелого мужчины, — снова вступила в разговор Скай. — Это случается с некоторыми девушками. Муж, старший годами, более предан и более терпелив. Сибилла — сложный человек, Алекс.

— А вот о Жасмин я беспокоюсь, — продолжала Велвет. — Рован Линдли — кузен Тома Ашбурна, но что мы знаем о нем еще, мама? Что это будет за брак и не окажется ли наша девочка в нем несчастной?

— Не окажется, — улыбнулась Скай. — Я узнала о Роване Линдли все, что мне требовалось узнать. Он не охотник за приданым, хотя и получит от нас изрядные деньги; Своим состоянием Жасмин будет распоряжаться, как ей угодно. — Он уже согласился на это. Ему нужна она сама, Велвет. Но что еще важнее — это мужчина, способный совладать с дочерью Могола, не сломив ее дух.

— Что ж, это удача, мама. — Велвет пригубила вино. — А он будет с ней добр? Она ведь бывает такой деспотичной.

— Он будет добр, — заверила Скай дочь и рассказала собравшимся, как преданно ухаживал Рован Линдли за первой женой все мучительные годы их трагического брака.

— Вот видишь, — повернулся Алекс Гордон к жене. — Разве позволила бы твоя мать выйти Жасмин замуж за человека, если бы он не был джентльменом? Бабушка трясется над ней гораздо больше, чем над кем-либо из внучат. Что же до свадьбы Сибиллы, я не хочу, чтобы меня пустили по миру безрассудными поступками. Уж в этом-то, мадам, будь добра, послушайся меня.

— Ну вот, — возмутилась Велвет, — после всех наших совместных лет мы снова вернулись к проблеме послушания. Послушанию можно научить лошадей и собак, а не женщину из рода де Мариско. Сибби — твоя единственная дочь, и я не позволю, чтобы она вышла замуж за графа Кемпе так, словно ее отец пастух. Так что давай-ка раскошеливайся. И не скупись.

В тот же день оба ухажера явились в Гринвуд-Хаус. Сибилла в розовом бархатном платье выглядела очаровательно и была то застенчива, то надменна. Том Ашбурн быстро ее рассмешил, и они вместе скрылись в библиотеке, затворив за собой дверь.

— Покажи лорду Линдли картинную галерею, — предложила Скай Жасмин, которая выбрала черный бархат и была, несмотря на все усилия, невероятно скованной.

Галерея находилась в небольшой комнате с высокими окнами, выходящими на реку. Она была увешана портретами мужей Скай и их потомством в различном возрасте и самой Скай, когда она была графиней Линмутской.

— Бабушка, конечно, вам благоволит, — заметил Рован Линдли, рассмотрев портрет.

Жасмин довольно улыбнулась. После Ругайи Бегум и отца больше всех на свете она полюбила бабушку. Велвет была добра, но оказалась слишком молодой, чтобы быть ее матерью. Они стали друзьями и останутся ими, но не более. Слишком много лет разделяло их. В Скай же Жасмин нашла родственную душу, даже если они в чем-то не соглашались. В семье никто не сомневался, что она у бабушки — любимая внучка.

Жасмин провела маркиза Вестлея по небольшой галерее, рассказывая о людях, изображенных на портретах, как это делала год назад ее бабушка. Дойдя до конца, она повернула назад, но вдруг остановилась у окна и стала вглядываться в заснеженную лужайку и темнеющую воду реки. Наступили сумерки, и ветер завывал в кронах деревьев.

— Снег прекратился, — заметила она.

— Да, — отозвался маркиз и тут же добавил:

— Помните, Жасмин де Мариско, я сказал, что женюсь на вас? — Он стоял за ее спиной и обнимал Жасмин за плечи.

— Прошлой ночью я спала с лордом Лесли, — выпалила она.