Все радости — завтра - Смолл Бертрис. Страница 66

— Тебе нравится это, Муна? — прошептал он ей на ухо. Потом, откинув ее длинные волосы, нежно пощипал ей губами шею.

— Да, господин, очень приятно, — ответила она.

Он тихо рассмеялся и начал массировать ее ноги.

— Однажды у меня была рабыня из Китая, — сказал он, — показавшая мне чувствительные места на стопе. — Его пальцы погрузились в плоть ее пятки, и внезапно тело Скай пронизала волна наслаждения. Она раскрыла рот от изумления, и Кедар снова рассмеялся:

— Да, моя прекрасная Скай, именно здесь. — Он перешел к другой ноге. — Перевернись, о восхитительная, — приказал он, и она подчинилась.

— А что случилось с этой рабыней? — спросила Скай.

— Она умерла под плетьми, — как бы равнодушно сказал он.

— Почему? — в ужасе спросила Скай.

— Она попалась с одним моим охранником. Его заставили присутствовать при экзекуции, а как раз перед тем как она потеряла сознание, мой старший евнух обезглавил его. Тогда я приказал покончить и с ней. Никто не смеет пользоваться моей собственностью!

— Ты приказал убить ее, — прошептала Скай, — о Боже!

Он вылил очередную порцию жидкости из алебастрового сосуда на руку и начал массировать ее грудь и живот.

— Это не должно тревожить тебя, моя прекрасная Муна. Я не столь уж жестокий хозяин, но ты должна понять: я не могу позволить своим рабыням избегнуть жестокого наказания за столь неразумное поведение.

— Разве нельзя было продать ее?

— Кому? Кому нужна неверная рабыня? Кроме того, не могу же я перенести такой позор, если все узнают, что та, кому я присвоил титул любимицы, наставляла мне рога! — Он уселся на ее ноги, и его гибкие кисти принялись растирать влагу по ее дрожащей груди и животу. Его глаза, в которых горели крошечные золотые огоньки, не отрывались от ее голубых глаз. — Скажи, что ты сейчас чувствуешь, Муна?

Скай попыталась отделаться от мысли о той несчастной, которую так легко убил Кедар. Она вдруг начала осознавать, что ее тело под его руками становится как-то странно, непривычно горячим. Она нервно вздрогнула.

— Странно, — прошептала она, — мне горячо, я немного… — Она колебалась, следует ли давать ему преимущество. — Немного испугана, — наконец закончила она, не в состоянии подобрать другое слово.

— Я этого совсем не хочу, — успокоил он ее, — я хочу сделать тебе приятно. — Он потянулся к золотой корзине и достал оттуда маленькую хрустальную фляжку, открыл и поднес к ее губам.

— Открой рот, — приказал он. Она приоткрыла рот и почувствовала на своих губах холодную жидкость с абрикосовым привкусом. Она проглотила ее и спросила:

— Что это, господин?

— Не бойся, Муна, это успокоит твои нервы и прогонит страх, — объяснил он. Сунув во фляжку палец, натер жидкостью один из ее сосков, а затем, наклонившись, начал сосать его.

Внутри ее словно разорвалась бомба. Все тело охватило пламя, она сгорала от желания любить и быть любимой. Скай простонала, приподнимая грудь, чтобы она глубже вошла в его рот, начала гладить его спину и плечи, слегка царапая его кожу ногтями. Он разразился смехом, освободил ее сосок и пролил немного жидкости на ее пупок. Затем принялся слизывать ее, следуя языком по влажной дорожке, ведущей от впадины пупка по животу вниз, к венерину холму над ее расщелиной, которая, подобно розовой раковине, раскрылась навстречу его языку. Он, как стрела купидона, поражал то одно, то другое чувствительное местечко в ее раковине, так что через несколько секунд Скай начала извиваться, сжигаемая желанием.

Он снова рассмеялся и, подняв голову, сказал:

— Теперь ты должна сделать то же самое для меня, моя прекрасная рабыня. — Он лег на спину и пролил несколько капель жидкости на свой живот. — Ну, Муна, ублажай своего хозяина!

Скай перевернулась на живот: тело ее было странно слабым и жаждало только сексуального удовлетворения. Она пристроилась так, чтобы голова оказалась над его животом, и принялась лизать его, опускаясь все ниже и ниже, пока не столкнулась с напряженным органом его мужественности. Тут она на мгновение задержалась, но его рука прижала ее голову, и он приказал:

— Возьми меня в рот, прекрасная Муна. Она подчинилась, одновременно поражаясь той легкости, с какой она это сделала, а с другой — испытывая странное наслаждение в этом акте. За те несколько секунд, пока ее рассудок не захлестнула стихия страсти, Скай поняла, что и жидкость, которой он натирал ее сначала, и абрикосовый напиток — это они воспламенили ее. Но сразу за этой мыслью ее охватила страсть, и она, уже не понимая, что делает, сжигаемая желанием, начала то целовать пурпурный наконечник его огромного копья, то проводить языком по всей его длине медленными, нежными движениями, то нежить его в теплой пещере своего рта, пока не ощутила первые соленые капли его семени. В этот момент он ухватил ее за волосы и, откинув в сторону, прорычал:

— Хватит, хури! Ты лишишь меня мужественности! Скай что-то протестующе пискнула, но Кедар уже приготовился взять ее и вовсе не собирался лишаться того, что было гораздо большим наслаждением. Потом, потом он научит ее разным тонкостям, которые принесут ему большее наслаждение, потом он позволит ей высосать его до конца, но не сейчас. Положив ее на спину, он оказался сверху и одним быстрым, движением проник внутрь ее влажных, ожидающих его меч ножен. Его возбуждение только усилилось от слабого вскрика наслаждения-боли. Она оказалась очень узкой, и он понял, что его первый приступ был для нее немного болезненным, но скоро это кончится. Он начал двигаться взад и вперед, сквозь полуприкрытые ресницы наблюдая за каждым ее движением, прислушиваясь к ее стонам. Опытный любовник, он знал, как довести ее до предела наслаждения.

«О Господи, как плотно наполняет он меня!»— подумала она. Сперва огромное орудие Кедара причинило ей боль, и на какое-то мгновение она даже пыталась увернуться от него. Но теперь первоначальное напряжение прошло, и она раскрылась навстречу ему. Она чувствовала, как он касается дальней стенки влагалища, матки, чувствовала, как возжигаемое им пламя грозит сжечь ее.

— Дддаа, дддаа! — умоляла она его хрипло. — Не останавливайся, господин мой! О, не останавливайся! — Она была близка к смерти, но это не волновало ее, пусть она умрет! И вдруг сознание взорвалось, рассыпавшись на миллион искр, и наступила тьма.

Кедар отклонился, чтобы получше рассмотреть лежащую под ним женщину. Она испытала только первый оргазм — и уже потеряла сознание. Однако сам он еще не был готов отдаться страсти. Он мог еще подождать. Он знал, что отличается от других мужчин — может сохранять эрекцию долгое время. Кедар сделал несколько глубоких вдохов, чтобы расчистить сознание, наслаждаясь содроганиями ее тела, поглотившего его огромное орудие. Он стал ласкать ее круглые груди, наслаждаясь шелковистостью кожи, пощипывать ее розовые соски, сознательно причиняя ей боль, и она застонала, но так и не пришла в себя. Он знал, что иногда боль способна приносить наслаждение. «Не из таких ли она?»— подумал он, но отказался от этой мысли. Для женщины она была восхитительно невинной, и это чудесное сочетание возбуждало его еще больше. С легкой улыбкой он подумал, что наслаждение, достигаемое через боль, — еще одно небольшое средство разнообразия, которое они испробуют как-нибудь вместе. Наконец изменившееся дыхание женщины сказало ему, что она пришла в себя.

— Муна, открой свои прекрасные глаза.

Все еще находящаяся под властью его любовных зелий, Скай покорно исполнила его приказание Ее собственная воля не существовала более, но сознание оставалось необыкновенно ясным.

— Ты все еще во мне, о мой повелитель, — прошептала она.

— Мы только начали, моя прелесть, — сказал он, возобновляя свои ритмичные движения, сводившие ее с ума.

Ее глаза начали закрываться, но его резкий окрик заставил ее раскрыть их снова:

— Нет! Теперь, Муна, ты должна смотреть мне прямо в глаза, пока я беру тебя.

— Я не могу, — прошептала она.

— Ты должна! — последовал не терпящий возражений ответ. Он начал снова двигаться, но, когда ее глаза опять начали закрываться, он остановил наслаждение.