Последний бой - Соболев Сергей Викторович. Страница 43
«И то дело, — одобрительно подумал Рейндж, любуясь ее гибким станом и стройными, облитыми колготками ногами настолько, насколько это позволяла чуть вздернувшаяся вверх юбка. — С женщинами так и нужно обращаться: на раз-два. Раз — молчать! И два — в койку!»
Он подошел к стажерше со спины и попробовал было обнять ее за плечи, но она сначала гибко уклонилась от его объятий, а затем, сделав шажок в сторону, бросила на него удивленный взгляд.
— Что это вы придумали, шеф?
— Гм... Я это... хотел проверить, где ты держишь при себе оружие, — усмехнувшись, сказал Рейндж, прекрасно понимая, насколько банально звучат эти его слова. — Знаешь, меня еще никогда в жизни женщины не охраняли, вот я и любопытствую.
— Там, где нужно, — уклончиво сказала Измайлова. Она слегка размяла кулачками подушку и определила ее обратно в изголовье кровати. — Какую из этих двух кроватей вы выбираете для себя, шеф?
— Обе, — выдал без долгих раздумий Рейндж. — Надо сделать небольшую перестановку и составить их вместе. Потому что, какие мы на фиг «жених» и «невеста»... а ведь ты, кажется, назвала меня еще и «мужем»? Надо, чтобы все выглядело предельно убедительно!
Не успел он закончить последнюю фразу, как стажерша исчезла за дверью ванной комнаты. Рейндж, одобрительно покивав головой — «молодчина, девочка, соображает, что нечего тут, промеж своих людей, ломаться, изображая из себя недотрогу...» — направился к компактному бару, куда Измайлова определила принесенные ими в номер напитки, включая сюда соки и минералку. Он достал оттуда бутылку коньяку — пока лежал в ЦКБ, ребята натаскали ему, наверное, не менее ящика выпивки, и почти весь этот запас был изъят у него местным медперсоналом, — нашел рюмку, но так и не успел вскрыть емкость, поскольку из ванной, гораздо быстрее, чем он ожидал, к нему вышла стажер Измайлова.
Причем вопреки его ожиданиям девушка была не голенькая или в накрученном вокруг обнаженного тела банном полотенце, но экипированная в черные кожаные брюки и такого же цвета глухой свитер.
Она определила вешалку с костюмчиком в гардеробный шкаф, после чего метнула в сторону Рейнджа несколько удивленный взгляд.
— Что это с вами, шеф? — спросила она. — У вас какой-то озадаченный вид.
— Э-э-э... А я думал... того... что мы собираемся баиньки. Разве нет?
— Всему свое время, — сказала Измайлова, ловко опоясываясь ремнями поверх свитера, призванными поддерживать наплечную кобуру с пистолетом. — Я приглашаю вас на прогулку, шеф, подышать, так сказать, свежим воздухом на сон грядущий.
Рейндж, немного поколебавшись для виду, решил все же подписаться на это ее предложение. В гардеробе, среди прочих вещей, которые привезла сюда стажерша, он обнаружил простеганный свитер а-ля «секьюрити» и свой коричневый кожан на утепленной подкладке. Пришлось и ему, вслед за Измайловой, опаясываться амуницией с наплечной кобурой: в Отделе объявлена «оранжевая» тревога, а это означает среди всего прочего, что тем, кого это касается, нужно иметь при себе табельное оружие.
Пока Мокрушин облачался для прогулки на свежем воздухе, Измайлова совершила еще один необычный поступок: сама откупорила бутылку с шампанским, плеснула на донышко в оба фужера, остаток же пенящейся игристой жидкости вылила в унитаз, не забыв спустить воду.
Затем, включив «ночник» на тумбочке, вырубила верхний свет и, предварительно высунув голову в коридор, выдернула из номера Рейнджа (тот едва успел прихватить с собой трость).
Дальше — больше.
Они почему-то направились не в сторону парадной лестницы, а повернули — Измайлова молча увлекла своего спутника за собой — на «пожарную», ведущую, по всей видимости, к запасному выходу. По дороге они не встретили ни одной живой души. Но это, в общем-то, и неудивительно: судя по запахам и приглушенной разноголосице, доносящейся откуда-то снизу, все нормальные люди собрались сейчас в помещении столовой и уминали за столами поданный им официантами ужин.
Измайлова, ковырнув чем-то в замке, справилась с ним в две или три секунды; после того как они выбрались наружу, оказавшись с тыльной стороны пансионата, к которому почти вплотную подступал несколько прореженный и цивилизованный усилиями людей сосновый бор, она вновь заперла дверь запасного выхода и, почти по-семейному взяв Рейнджа под локоть, повернула с ним на одну из пересекающих территорию пансионата дорожек.
Мокрушин, чуток провентилировав свои вполне теперь уже здоровые легкие морозным, настоянным на запахе хвои воздухом, поинтересовался:
— Ну и что все это должно означать, Анюта Измайлова? Как прикажешь мне ко всему этому относиться?
— Отнеситесь к этому, шеф, как к романтическому приключению, — улыбнувшись в полутьме, сказала стажерша.
Через пару минут — прихваченный морозцем снежок аппетитно поскрипывал у них под ногами — дорожка вывела их к присыпанной снегом живой изгороди, и дальше, через прогал, к асфальтированной дороге, оборудованной с одной стороны то ли тротуаром, то ли велосипедной дорожкой.
"Да, действительно, — подумал про себя Рейндж. — Что это мне в голову вступило? Едва не набросился на девушку, аки голодный зверь. Надо по-людски, постепенно. То есть следует действовать, не ущемляя человеческого достоинства. Женщины просто обожают такие вот игры. Надо же, даже шампанское выплеснула в унитаз — типа рассердилась? Через месяц исполнится тридцать три, из них почти два года сам был женат, но так толком в них и не разобрался... Наверное, правильно в поговорке сказано: «Страшнее бабы зверя нет». Но, с другой стороны, как там в популярной песенке поется: «Без женщин жить нельзя на свете, нет!..»
Пока в голове у Рейнджа крутились такие вот мысли, они успели пройти вдоль шоссейки еще примерно с сотню шагов.
Измайлова щелкнула кнопкой брелока, и машина, припаркованная у обочины, тут же ответно поприветствовала их коротким всполохом подфарников.
— Ты вроде бы припарковала тачку возле пансионата? — удивился Мокрушин.
— А это другая машина, — сказала Измайлова, доставая из кармашка куртки еще один брелок с ключами. — Разве вы не видите, шеф, что это — минивэн?