Чистильщик - Соловьев Дмитрий. Страница 93

Позволив узнику минут с пяток повариться в собственном соку (Чистильщик использовал их для того, чтобы окончательно освоиться с обстановкой), дверь открылась, пропустив в комнату двух мужчин, без спешки занявших стулья по другую сторону стола. Разложив какие-то бумаги, мужчины пристально поглядели в лицо Чистильщика. Тот равнодушно выдержал их взгляды. Одному из мужчин было лет тридцать – тридцать два, он был высок и крепок, на его лице отчетливо читались злобность и раздражительность; второй – постарше, лет сорока, смотрел участливо и даже приветливо, с первого взгляда можно было определить, что он образованный и интеллигентный человек. Но, поймав на секунду взгляд молодого, он прочел в нем лишь глубинную настороженность и холодный расчет.

Чистильщик внутренне усмехнулся – это его знание, вычитанное в сознании молодого, лишь подтвердило уверенность, что сначала будет разыграна старая, как мир, пьеса – «Злой следователь – добрый следователь». Приступим.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался по-русски тот, что постарше. – Меня зовут Янис, моего молодого коллегу – Имант.

Чистильщик слегка наклонил голову в знак приветствия, но промолчал. Он сейчас внимательно слушал и уже со стопроцентной гарантией мог сказать, что имеет дело действительно с латышом, хоть и прожившим много лет в России. Но это еще ни о чем не говорило – во-первых, он сам мог имитировать акценты десятка языков, а во-вторых, Синдикат – многонациональная сеть. Но это все-таки не Синдикат – те знали, что, когда аномалу нечего терять, он постарается захватить с собой как можно больше жизней, а этих четверых, что были в комнате допросов, Чистильщик мог завалить быстрее, чем самый быстрый человек успеет десять раз хлопнуть в ладоши.

– Вы не хотите назваться? – все так же вежливо спросил Янис. Чистильщик помотал головой. Тогда Имант, как и ожидалось, ударил кулаком по столу.

– Как твое имя, сука! – гаркнул он.

Чистильщик с глубоким презрением взглянул на него. Но про себя отметил, что парень говорит, как чистокровный латыш, в совершенстве знающий русский.

– Перестань, Имант, – прикрикнул Янис и тотчас же обратился к Чистильщику: – Простите моего коллегу, он еще молод и не слишком хорошо умеет вести такие беседы. Вы не хотите назвать нам свое имя?

– А зачем? – невыразительным голосом по-латышски ответил Чистильщик, впервые открыв рот.

– Ну… – немного растерялся Янис, но тотчас же нашелся: – Надо же нам как-то обращаться к вам.

– Хорошо, – все тем же серым голосом произнес Чистильщик, – зовите меня Паша. Устраивает?

– Да я тебя!… – рявкнул Имант, но Чистильщик перебил его, обращаясь, впрочем, к Янису:

– И заткните пасть своему дебилу, в противном случае я вообще замолчу.

Имант резко вскочил и с коротким замахом влепил пощечину Чистильщику. Точнее – попытался влепить. В последний момент Чистильщик вдруг резко повернул голову, и пальцы Иманта лишь скользнули по его щеке. И тут же, резко повернув голову в другую сторону и слегка подавшись вперед, Чистильщик вцепился зубами в ребро ладони Иманта, резко сжал челюсти. Хрустнули кости, брызнула кровь. Выпустив покалеченную кисть, Чистильщик брезгливо сплюнул и недобро глянул на Яниса.

– В следующий раз я вообще откушу ему руку, – пообещал он.

Один из громил, стоявших за его спиной и даже не успевших вмешаться, подхватил глухо воющего Иманта и вывел его из комнаты. Второй наотмашь съездил Чистильщика по шее. Тот был готов и сумел смягчить удар неуловимым движением корпуса, поэтому рука амбала врезалась ему в плечо.

– Довольно! – рявкнул Янис и, повернувшись к Чистильщику, прищурился. – Вы очень любопытный тип, Павел.

– Паша, – поправил его Чистильщик. – Просто – Паша.

– Хорошо, Паша. Так кто вы?

– Я бы сам хотел это знать, – абсолютно искренне ответил Чистильщик. – Не верите?

– Вы знаете, – нет.

– Зря. Я действительно не знаю – кто я такой. Янис нахмурился.

– Судя по тому, что вы учинили на Теринес, вы человек весьма подготовленный. Кстати, наши мальчики из группы захвата шесть раз просмотрели видеозапись вашей операции в Торнякалпсе и едва не умерли от зависти. Так вот, если вы добровольно не ответите на несколько вопросов, то нам придется применить к вам некоторые специальные методы. Это вы понимаете?

– Понимаю, – хладнокровно ответил Чистильщик, – но думаю, что вы тоже понимаете, что ни на какие вопросы я отвечать не намерен.

– Увы, – вздохнул Янис, – придется по-другому.

И тут Чистильщик поразился тому, как легко и быстро сползли с лица Яниса вежливость, лоск и интеллигентность, обнажив лишь холодную жестокость и равнодушие. Хотя – чего еще было ожидать от него? Его молодой коллега хоть боялся и ненавидел – это мелькнуло в глубине его взгляда перед тем, как его увели.

По знаку Яниса в комнату вошли уже три амбала и ловко прикрутили руки, ноги и голову Чистильщика к креслу, напоминавшему зубоврачебное. Закончив эту операцию, они отступили в сторону. Потом один, скинув пиджак и рубашку, шагнул к Чистильщику.

Потом его долго и нудно били, не давая, впрочем, потерять сознание, и кричали в ухо одни и те же вопросы, слегка варьируя их построение и язык, на котором они произносились. «Кто ты, откуда ты, на кого работаешь, где научился так быстро двигаться?» – и так далее. Из европейских языков они забыли только греческий, итальянский да венгерский. Даже прокричали один раз вопросы по-китайски, на кантонском диалекте, но с ужасным акцентом. Чистильщик молчал, стараясь смягчить удары в корпус, дабы не допустить внутренних повреждений. С лицом все было гораздо хуже – на десятой минуте силового допроса ему вышибли два передних зуба, на девятнадцатой – верхний коренной справа, а на тридцатой он профессионально отметил сильное сотрясение мозга. Любому человеку на его месте пришлось бы не просто тяжко, а невыносимо, но любой аномал умел управлять болью. И Чистильщик отрешился от дергающей боли, вызываемой осколками зубов, трущихся об оголенные нервные окончания.

Перед глазами все плыло. Сильная струя рвоты выплеснулась из его рта на грудь. Он попытался помотать головой, но ремни не пускали. Тогда он напряг шею, рванулся, разорвал их и все-таки мотнул пару раз головой. Длинно сплюнул тягучую слюну, стараясь попасть в своих мучителей, но – естественно – промахнулся. Его еще раз ударили, но он сумел принять кулак на лоб и улыбнулся расквашенными губами, услышав хруст кости и проклятия, перемешанные с завываниями.