Вампирский Узел - Сомтоу С. П.. Страница 48

Ладно, должно хватить и того, что есть.

Вернувшись в отель, Брайен переоделся в бирюзовую гавайку в «пальмы и попугаи». Он ненавидел эту рубашку, но в ней было много карманов.

Потом он сел на постель, отвернул ручку с первой метлы и принялся заострять конец.

Часа через два колья были готовы. Брайен рассовал по карманам чеснок и распятия. Хотел положить в карманы и бутылочки со святой водой, но они уже не вошли. Черт! Надо найти тару поменьше.

Он пошел в ванную, где на стекле над раковиной стояли крошечные пластиковые пузыречки с шампунем, какие обычно дают постояльцам в гостиницах. Он вылил их содержимое в унитаз, ополоснул и наполнил святой водой. Рассовал их по карманам, взял под мышку свои импровизированные колья и направился было к выходу…

Ничего не забыл?

Колья, чеснок, распятия, святая вода… может быть, серебро? У него браслет на часах серебряный… но настоящее это серебро или просто подделка? Он положил колья на пол и снял с запястья часы. Прищурился, чтобы прочесть слова на металлических пластинах… нержавеющая сталь… нет, нет. Подождите минуточку. Обратная сторона часов… она из какого металла? Она вроде поярче и больше похожа на серебро, хотя раньше Брайен об этом как-то не задумывался. Часы ему подарили… давным-давно… ага! Серебро установленной пробы… на крайний случай сойдет. Может быть. А как же…

Чем он собирается вбивать колья? Наверное, нужен какой-нибудь молоток деревянный или что-то по типу того.

Он подобрал колья, спустился к машине и выехал со стоянки. Молоток…

Выехал на шоссе. Съехал наудачу через пару-другую развязок. Может быть, в «7-11»? Молотков нет. Еще один придорожный супермаркет… Дальше. Торговый центр. Он уже начал отчаиваться. Большой магазин игрушек… Брайен долго ходил по бесконечным рядам портативных видеоигр, конструкторов и солдатиков и

наконец набрел на секцию принадлежностей для подвижных игр. И там был набор для крокета.

Брайен купил его, расплатившись по кредитной карточке и молясь про себя, чтобы их компьютер не обнаружил, что кредит у него давно вышел.

Уже в машине он распаковал пакет, достал два молоточка, а остальное забросил на заднее сиденье.

Потом снова выехал на шоссе.

А пару минут спустя…

Веревка! Как я туда заберусь без веревки?!

Обратно к торговому центру, где был магазин инструментов. Спустя пятнадцать минут — опять на шоссе.

А вдруг я не вспомню дорогу, мелькнула дикая мысль. А вдруг мне все это почудилось… Но съезд был на месте. И извилистая дорога к вершине холма.

Слишком поздно, — подумал он.

Лайза говорила, что через несколько дней она изменится уже полностью и навсегда, что ее новая сущность поглотит прежнюю… может быть, она его даже и не узнает.

Он доехал до того места, где раньше прятал машину, под прикрытием деревьев. Как только он загнал фургончик в заросли и заглушил двигатель, железные ворота особняка Валентайна открылись, и оттуда выехал черный лимузин. Брайен попытался разглядеть пассажиров, но стекла были затемнены. Ему удалось рассмотреть только водителя: лицо как череп, обтянутый кожей, руки в белых перчатках на черном руле. Интересно, он тоже — один из них? Наверное, нет. Они же боятся солнца, правильно? Вот почему стекла…

Ворота по-прежнему были открыты. Может быть, у него получится добежать и проскользнуть в сад, а там дальше — посмотрим по обстановке. Он подхватил свои инструменты и рванулся к воротам. На лужайке, провожая глазами отъезжающий лимузин, стояла старуха в черном. Та самая. Интересно, удастся ему пройти мимо нее, или ему придется ее связать, или что-нибудь в этом роде.

— Меня пригласили… тут починить нужно… — пробормотал он.

— Проходите, — рассеянно отозвалась она, словно обращаясь к кому-то другому. Такое впечатление, что его тут чуть ли не ждали.

До захода солнца оставалось чуть больше часа. Брайен взглянул на дом, являвший собой причудливое смешение стилей: испанского, елизаветинского и индустриального модерна. Войду туда и осмотрюсь, решил Брайен.

Теперь старая женщина смотрела на него с нескрываемым любопытством. Он попытался придумать еще какую-нибудь причину своего здесь присутствия, но в голову не пришло ничего подходящего.

Мало того — он не мог выдавить из себя ни слова.

Наконец старуха сказала, пародируя голос и интонации Бела Лугоши:

— Ужин будет на закате. Вы поэтому и пришли, правильно? Вот дерьмо, подумал Брайен. А на ужин у них буду я… Он рванулся к дому, нащупывая в кармане распятие. Уже на крыльце он обернулся и увидел, что старуха по-прежнему наблюдает за ним. Крошечная черная фигурка на фоне сочной зеленой травы. Ее голос звучал едва слышно, хотя она, похоже, кричала.

— Вы умрете, молодой человек! Но может быть, вам удастся забрать с собой на тот свет и их тоже… хотя бы нескольких, сколько получится. Они такие все неаккуратные, не то что мастер… убираться за ними — такая морока…

Он влетел в дом.

— Слушайте! — с жаром прошептала Мьюриел Хайкс-Бейли. В хижине царил полумрак, дрожащие свечи почти не давали света. Фрэнсис Локк вздрогнул и заморгал; кажется, он задремал. Снаружи доносился мягкий и медленный бой барабанов. Потом вступил старческий голос — надрывный, скрипучий. Потом другие голоса — молодые — подхватили речитатив. Вскоре стало казаться, что голоса доносятся отовсюду. Периодически в хор вступали и женские голоса. Пронзительные вопли на грани срыва.

— Господи, — выдохнул Локк. Они сидели полукругом, на неудобных деревянных табуретах. Только Мьюриел вернули ее инвалидное кресло. Они сидели лицом к алтарю, на котором стояла Мьюриелская половина идола. Вторая его половина стояла тут же. Но их еще не соединили вместе.

В хижине было душно от опиумного дыма. Стивену казалось, что этот дурманящий запах пропитал его насквозь. На стенах плясали тени и отблески тусклых свечей. Окон не было. Единственный вход закрывала черная занавеска, расшитая серебряными монетами. Стивен увидел, что Локк поднялся с табурета. Кроме Богов Хаоса, в хижине не было никого. Перед алтарем стоял стул с высокой спинкой, к которому было привязано тело убитого Арчибальда Стрейтона. Из раны на голове все еще текла кровь и мозги. Под двумя половинками огненного божка стояло несколько ведер с… водой? Или кровью?

Стивен смотрел на ту половинку идола, которая была злой и темной, и сравнивал ее со светлой. Там, где губы у благой половины были приоткрыты в мягкой полуулыбке, у темной половины они кривились в надменной усмешке. Глаз как будто горел диким и злобным светом. Тело было покрыто змеиной чешуей. В руке у темной ипостаси дуалистического божества был пылающий трезубец. Бог огня…

Пение снаружи не затихало. Теперь в пронзительные вопли женщин вплелись новые звуки — глухие удары плоти о плоть.

— Омерзительные создания, — скривился Пратна. — Они бьют кулаками по трупам убитых. Мой двоюродный брат говорит, что они едят печень врагов сырой.

— Милые люди, — заметила Мьюриел.

— Я вот чего не понимаю, — жалобно протянул Лайонел Терренс, — зачем они посадили тут, с нами, тело нашего Стрейтона. Он был славным парнем. С неба звезд не хватал, но человек был хороший. Но запах, конечно… м-да.

— Мне кажется, — сказал Пратна, — что они посадили его здесь, с нами, в знак извинения. Они же не знали, что мы привезли их бесценного идола.

— И что теперь? — спросил Стивен. Но он уже знал, что они будут делать. Он чувствовал силу, исходившую от бога огня. Притягательную силу… Неужели Боги Хаоса не понимают, что у него — особые отношения с этим древним огнем? Нет. Кажется, нет. Для них это только игра.

— Они будут петь всю ночь напролет. А утром устроят очередной набег на какое-нибудь враждебное племя, — сказал Пратна. — У них мало кто говорит по-тайски, но общий смысл я уловил.

— А мы что, пленники? — спросил Локк.

— Пленники! — фыркнул Пратна. — Скорее почетные гости. Нам посчастливится своими глазами увидеть последнюю и сокрушительную победу Ай Тоня. По идее, когда песня достигнет своей кульминации, должно случиться что-то из ряда вон выходящее…