Прошлые обиды - Спенсер Лавирль. Страница 101

Майкл стоял в дверях комнаты Рэнди и смотрел на него.

«Еще десять часов. Только десять».

Он подошел к окну и выглянул, заложив руки за спину. Какая ирония судьбы: его дети, оба в одной и той же больнице – одна произвела на свет новую жизнь, а жизнь другого висит на волоске.

Тем временем над Сент-Крой занялся рассвет и осветил реку, прогулочные пароходики у причала, церковные шпили. Воскресное утро конца августа. Жители города скоро проснутся и отправятся в церковь на утреннюю службу. Туристы наводнят магазины, покупая антиквариат, а потом, захватив стаканчики с мороженым, направятся к воде. Владельцы лодок и катеров проснутся в своих каютах, выйдут на палубы, наблюдая, как рассеивается утренний туман на реке, и размышляя, где им лучше позавтракать. В полдень в больницу приедет Марк и заберет Лизу и Натали домой.

«А в четыре – Господи, прошу тебя! – Бесс и я заберем Рэнди».

Рэнди, как будто услышав его мысли, открыл глаза:

– Папа?

Майкл повернулся, подошел к кровати и взял Рэнди за руку.

– Я выкарабкался.

– Да, – подтвердил отец дрогнувшим голосом. Если Рэнди не знает, что впереди еще десять критических часов, то пусть и остается при этих иллюзиях.

Поглаживая руку Рэнди большим пальцем, Майкл улыбнулся.

– Вы все думали, что я умру, да? Потому Лиза и принесла ребенка, пришли бабушка и Марианна.

– Это было не исключено.

– Мне очень жаль, что вам пришлось пройти через это из-за меня.

– Да-а. Иногда мы мучаем людей, которых любим, совершенно ненамеренно.

Они молча смотрели друг на друга, словно уверяя себя в том, что никогда больше этого делать не будут.

– Где мама?

– Я заставил ее пойти домой и поспать.

– Значит, вы опять женитесь?

– Ты не против?

– Влюблены?

– Абсолютно.

– Тогда о'кей.

– Нужно кое-что закончить сначала.

– Например?

– Поправить тебя окончательно. Решить, где будем жить.

– Я могу жить где угодно.

– Ты будешь жить с нами. – Майкл про себя поклялся в этом. Планы Бесс жить от Рэнди отдельно придется пока отложить. Мысль придала ему надежду. – Я хочу, чтобы ты знал, что мы не отделяемся от тебя.

– Вы этого не делали и раньше, это я все себе вообразил.

Майкл наклонился над сыном, заглядывая ему в глаза:

– Мы будем с тобой. Сделаем все, что нужно. Но сейчас, я думаю, мне пора. Мои пять минут истекли. Мне нужно принять душ, побриться и переодеться.

Майкл встал.

– Позвоню маме. Потом забегу домой. Я вернусь через часок. Хорошо?

Рэнди посмотрел на своего усталого отца, чья мятая одежда и щетина на щеках свидетельствовали о том, что он провел ночь без сна. Его вдруг поразила мысль, как это трудно быть родителем и что он об этом до сих пор не думал. Мысль эта после пережитого напугала его. «Я взрослею, – подумал он. – А что, если у меня когда-нибудь тоже будет ребенок и заставит меня пройти через такое?»

– Папа, – сказал он.

Майкл почувствовал, что сейчас произойдет что-то важное.

– Ты не обругал меня за кокаин.

– Обругал. Да еще как. Раз десять, не меньше, пока ты боролся за свою жизнь. Просто не сказал этого вслух.

– Больше этого не будет. Я обещаю. Я хочу жить нормально и быть счастливым.

Майкл положил руку на волосы Рэнди.

– Мы все этого хотим, сын.

Он наклонился, поцеловал Рэнди в щеку.

– Я скоро вернусь. Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, – сказал Рэнди.

С этими словами ушла последняя боль. Открылось еще одно окно надежды. Еще один луч солнца пробился в их будущее. Майкл наклонился, прежде чем уйти, и еще раз обнял сына.

Рэнди выписали домой в этот же день перед ужином. Он вышел в сопровождении родителей на свет вечернего солнца. Как декорация, светилось кобальтово-синее небо. Люди шли по своим делам. Все было нормально. На общественном пляже на озере Аили какая-то семья жарила на решетке мясо, взрослые предупреждали детей, чтобы те были осторожнее на воде. На площадке через улицу ребятишки играли в киттенбол. Несколькими кварталами севернее, на Грили-стрит, вовсю работало кафе-мороженое. На бетонных ступеньках перед ним толпились люди самого разного возраста. На реке был поднят мост, и суда проходили вверх к Хултон-Хилл. Приехавшие на один день привязывали лодки к багажникам своих машин, собираясь обратно в город. Постоянные обитатели Стилуотера вздыхали: когда же наступит зима и улицы города вновь будут принадлежать им?

– Куда? – спросил Майкл, усаживаясь за руль своего «кадиллака».

– Я голодна, – ответила Бесс. – Что, если купить бутерброды и поесть у реки?

Майкл оглянулся на Рэнди, который сидел на заднем сиденье.

– Я – за, – сказал он.

Они поднялись еще на одну ступеньку в своем семейном единении.

Шесть недель спустя, в один из дней бабьего лета, Бесс и Майкл вновь обвенчались в церкви Святой Марии. Венчал их тот же самый священник, который соединил их в браке двадцать два года тому назад.

Отец Мор открыл свой молитвенник, улыбнулся жениху и невесте и произнес:

– Итак… мы снова здесь.

Его замечание вызвало улыбку на лицах присутствующих. На лице Бесс, сияющем счастьем. На лице Майкла, излучавшем надежду. На лице Рэнди и даже на личике Натали, которая лежала на руках отца и рассматривала блестящую серебряную оправу очков Джила Харвуда. Улыбка Лизы была чуть самодовольной. Лицо Стеллы, казалось, говорило: «Давно пора».

Когда священник спросил: «Кто отдает эту женщину?», Лиза и Рэнди ответили: «Мы», вызвав еще одну волну улыбок.

Когда жених и невеста повторили: «Пока смерть не разлучит нас», их глаза сияли искренностью значительно более глубокой, чем когда они произносили эти слова в первый раз.

Когда отец Мор сказал: «Я объявляю вас мужем и женой», Рэнди и Лиза переглянулись с улыбкой.

Когда родители поцеловались, Лиза потянулась за рукой Рэнди и пожала ее.

Маленькая свадебная компания направилась после этого на ужин в «Козлак ройал оукс», который выходил в красивый огороженный сад, украшенный тыквами, кукурузными початками и пугалом. На столе, зарезервированном для них, стояла табличка «Мистер и миссис Куррен» и лежали книжечки для новоиспеченных супружеских пар.