Сквозь все преграды - Спенсер Мэри. Страница 25

Он наслаждался плавной правильной речью Мариетты, а когда Мариетта смеялась, то Мэтью начинал глубоко дышать, чтобы успокоить неистово бьющееся сердце. От ее улыбки его бросало в жар. Удивительно, как при этом он умудрялся не выглядеть полным дураком. Мариетту забавляли его шутки, но она ни разу не посмеялась над ним.

Он хотел, чтобы этот вечер длился бесконечно, а потому не спешил. Сначала Мэтью заказал шампанское — самый подходящий напиток для их трапезы, а в завершение ужина — сладкий густой абрикосовый ликер. Он предложил Мариетте заказать все, что ей понравится. Она так и сделала. Суп с сыром, салат из листьев латука, твердая теннессийская ветчина — все было очень вкусно. Мэтью смаковал каждый кусочек, ухитряясь не замечать при этом, что именно ест.

Потом они не спеша вернулись в отель. Мэтью держал Мариетту за руку, нежно перебирая ее тонкие пальчики. На улице уже стемнело. В небе во всем своем великолепии сияли звезды, равнодушные к людским бедам и радостям. Настроение влюбленных все время менялось. За ужином они оживленно болтали, потом беседа потекла более спокойно и умиротворенно, а сейчас в атмосфере чувствовалась некая торжественность. К отелю они подошли молча. Мэтью остановился и принялся вертеть в руках шляпу, смущаясь, как школьник.

— Это был… прекрасный ужин, — робко начал он, мысленно дав самому себе подзатыльник.

— Да, чудесный. Спасибо, Мэтью.

— Пожалуйста, — сказал он, глядя себе под ноги. Воцарилась тишина.

— Ну, мне пора идти в свой номер, — прервала затянувшуюся паузу Мариетта. — Завтра рано вставать.

— Верно. — Мэтью кивнул. — Да, нам надо встать рано.

Они опять помолчали.

— Ну, спокойной ночи, Мэтью. Спасибо.

— Пожалуйста. Я рад, что тебе понравилось. — Мэтью наклонился и поцеловал Мариетту в щеку. — Спокойной ночи, Этти. Приятных сновидений.

— Спокойной ночи.

Они разошлись по своим комнатам. Через полчаса Мариетта сидела на кровати в ночной рубашке и причесывалась, пытаясь собраться с мыслями. Еле слышный стук в дверь удивил ее. Накинув халатик, она пошла открывать дверь. В коридоре стоял Мэтью и с мольбой смотрел на нее своими синими глазами.

— Я хочу провести с тобой эту ночь, — тихо сказал он.

В ушах Мариетты раздался колокольный звон. Ей хотелось того же, но она боялась своих желаний.

— Да, — прошептала Мариетта, протягивая ему руку.

Глава 13

Она лежала рядом с ним — теплая, сонная, с блаженной улыбкой на губах. Глаза закрывались сами собой, но Мариетта изо всех сил боролась с дремотой.

— Спи. Я никуда не уйду, если ты только сама не прогонишь меня, — шепнул Мэтью, гладя ее по спине и осыпая поцелуями.

Мариетта зевнула и крепко к нему прижалась.

— Нет, пожалуйста, останься. Он снова поцеловал ее.

— Я не хочу спать, — пролепетала она. — Я слишком счастлива.

— Я тоже. — Его рука скользнула по округлому бедру Мариетты. — Мне очень жаль, что так получилось с кроватью, дорогая, — добавил он, куснув ее за ушко.

— Ничего, — ответила Мариетта, снова зевнув. — Так тоже удобно.

— Никогда в жизни я не испытывал такого удовольствия, ломая кровать. — Мэтью нежно провел языком по изгибам изящной раковины. — Но мне не следовало рвать твою хорошенькую ночную рубашку.

— О, — еле выговорила Мариетта. — Все… все в порядке, Мэтью.

— Не смог удержаться, — пробормотал он, перевернув ее на спину и целуя в шею. — Первый раз в жизни я так сильно хочу женщину. Этти, ты меня с ума сводишь!

— О, Мэтью, я никогда…

Его губы сомкнулись вокруг розового соска, но тут же передвинулись выше, чтобы закрыть ей рот поцелуем.

— Я знаю, милая. — Он ласково улыбнулся. — Ни с кем мне не было лучше, чем с тобой. Ты чистая, нетронутая. Почему ты краснеешь? — спросил Мэтью, в душе радуясь ее смущению. — Ты даже не представляешь, что я чувствую. Знать, что я первый мужчина, который так дотрагивается до тебя, видит тебя такой… Если б я только мог найти слова… — Его лицо вдруг стало серьезным. — Надеюсь, ты не забеременеешь, Этти. Мне нужно было вести себя осторожнее.

— Забеременеть? Нет, вряд ли. С Дэвидом… Ну, в общем, он был разочарован, что у нас нет детей.

Мэтью вложил в поцелуй всю страсть, на которую был способен.

— Разочароваться в тебе, Этти, — все равно что разочароваться в жизни, — сказал он убежденно. — Я никогда не встречал более красивой женщины. Этти Колл — ты самая красивая женщина на свете!

— О… — Мариетта была тронута до слез.

— Т-с-с, — шепнул он, лаская ее и руками, и губами. — Спи. А я сейчас учиню расправу над твоим обессилевшим телом.

— Пожалуйста. — В голосе Мариетты звучала страсть; она запустила пальцы в густые мягкие волосы Мэтью. — Потом — моя очередь.

Мэтью разбудил солнечный свет, пробивающийся через занавески, и какой-то слабый шорох. Он открыл глаза и увидел, что Мариетты рядом нет. Ощутив беспокойство, он напрягся, но, обнаружив, что она сидит за маленьким столиком, в нескольких футах от кровати, с облегчением вздохнул.

Мариетта накинула на себя халатик: только эта деталь ее ночного туалета осталась в целости и сохранности. В утреннем полумраке было видно, что она разглядывает какую-то фотографию, время от времени осторожно поглаживая ее кончиками пальцев. Это продолжалось довольно долго. Потом Мариетта прошептала что-то, поднесла фотографию к губам, поцеловала ее и спрятала в книгу.

Когда она снова скользнула в постель, Мэтью закрыл глаза и притворился спящим. Мариетта погладила его голую руку, дважды прошептала его имя и заснула. Убедившись, что она спит, Мэтью открыл глаза, очень медленно, стараясь не разбудить ее, встал с кровати и подошел к столику.

Он сразу узнал эту книгу — «Избранные произведения Джона Донна» и, еще даже не открыв ее, понял, где будет лежать фотография. Так и есть: «Прощание. Запретная печаль».

Это была свадебная фотография. Мариетта, одетая в красивое белое платье, не улыбалась и вообще мало походила на невесту. Закутанная с головы до пят в длинную прозрачную вуаль, она держала в одной руке огромный букет белых цветов, другая покоилась на плече мужчины, сидящего рядом.

Мэтью совершенно иначе представлял себе профессора Колла. Он не был лысым, тощим и старым, как думал Мэтью. Этого мужчину средних лет, с правильными чертами лица, белокурыми волосами и светлыми глазами, многие представительницы женского пола сочли бы очень привлекательным. Он чем-то напоминал Джимми, только младший брат Мэтью был сильным, мускулистым парнем и не носил усов. Профессор Колл казался достаточно рослым и очень стройным. Одетый в элегантный свадебный костюм, он сидел — гордый, как король, его лицо излучало ум и чувство собственного достоинства. А Мариетта, стоявшая у него за спиной, — красивая и холодная, походила на королеву. Королева профессора Колла.

Невыносимая боль пронзила Мэтью так внезапно, что он растерялся, стараясь остановить выступившие на глаза слезы. Потом на него нахлынула ослепляющая, обжигающая ярость. Он стиснул зубы и судорожно вздохнул.

«Проклятый идиот, — думал Мэтью, ненавидя Дэвида Колла каждой клеточкой своей души. — Посмотри на себя. Напыщенный болван! Понял ли ты, какое сокровище получил? Конечно, понял. Ты только взгляни на себя. Сидишь здесь, довольный, как будто наткнулся на золотую жилу! Почему ты не позаботился о ней? Почему поступил так глупо и оставил ее одну? А теперь такие парни, как я, будут пользоваться ее бедственным положением. Что теперь ей остается, кроме как сидеть и целовать эту чертову фотографию?»

Мэтью была невыносима мысль о том, что Мариетта всего несколько минут назад сидела здесь, под лучами утреннего солнца, и целовала фотографию мужа. И это после того, как занималась любовью с ним, Мэтью.

Он сунул фотографию в книгу и быстро оделся. Потом вышел из комнаты, даже не взглянув на Мариетту, не оставив записки, не попрощавшись.

Мариетта беспокойно ходила по комнате. Она уже оделась, упаковала свои вещи и теперь ждала Мэтью. До отхода поезда осталось всего полчаса. Скоро он должен прийти за ней. Не слишком приятно было проснуться и обнаружить, что постель пуста. Но Мариетта прекрасно понимала, почему Мэтью так рано ушел. Было бы неловко, если б их застали вместе. И так придется объясняться по поводу сломанной кровати.