Кровавый рассвет - Спиллейн Микки. Страница 50

Изнутри доносился невнятный говор.

Знакомые голоса.

Мне следовало поспешить. Этот проход предназначался, собственно, не для входа, а для выхода: они там, внутри, ни за что не разглядели бы дверь, потому что она была обшита досками, а выглядела частью стены. Счет моего времени шел на секунды, и если я не сделаю дело, оно никогда не будет сделано. Я должен войти и действовать быстро.

Второй возможности нет.

Тот, другой, быстр, как я сам, и если он не окажется у меня на виду, то может перехватить инициативу.

Стало быть, способ один. Я нажал щеколду, понял, что она открыта. Тогда я двинул плечом в дверь, распахнул ее и ворвался внутрь с диким, животным криком.

В какую-то долю секунды я увидел их: Рондину, Уолли и Мартреля — связанных. Они лежали на полу; здоровенный амбал у другой двери повернулся ко мне, прищурившись, и его пистолет выстрелил еще до того, как он толком прицелился.

Сорок пятый дернулся у меня в руке. Две пули угодили в моего противника и отбросили его к стене. Выстрелы отозвались в комнате ревущим эхом, дым стоял в воздухе. Даже после мощного удара двух пуль сорок пятого амбал не умер. Он попытался выругаться и вскинул пистолет, на этот раз нацелив его в Мартреля, но мой выстрел выбил у него оружие, а следующий попал в середину лба, и Спаад Хело был убит. Шляпа, полная окровавленных мозгов, свалилась с головы на пол.

Ее крик не дошел до меня, но глаза... В глазах Рондины застыл ужас, но прежде чем я правильно прочитал их выражение, было слишком поздно. Пуля, прилетевшая из передней комнаты здания через распахнутую дверь, впилась мне в правую руку повыше локтя, и я выронил пистолет. Я упал на пол и откатился в сторону, но вторая пуля все-таки чиркнула меня по скуле. Я попытался схватить пистолет левой рукой. Точно направленный выстрел отшвырнул мой сорок пятый в сторону, а пуля срикошетила в потолок.

Удача мне изменила.

— Если ты шевельнешься, я убью девушку, — сказала Соня.

Мартрель в отчаянии вскрикнул. Он выглядел невероятно подавленным и сильно постаревшим.

Я сел, зажимая пулевое ранение. Потом вытащил носовой платок и наложил жгут.

— Мы ждали тебя, — сказала Соня, входя в комнату.

— Я знаю.

— Нам надо было получше обыскать помещение. Тогда Спаад не погиб бы. Вот что может случиться, если допустишь неосторожность. — Она поглядела на бесформенную груду у стены, по-видимому нимало не тронутая этой картиной. — Ты тоже проявил неосторожность, мой тигр.

— Случается.

— Если бы ты явился сюда не один, твои спутники уже были бы здесь. Полагаю, я могу быть вполне уверена, что ты один.

— Остальные прибудут позже.

Не стоило пытаться лгать ей. Она знала счет не хуже моего.

— К тому времени ты будешь мертв. Мне не о чем беспокоиться. Ты был достаточно предусмотрителен, чтобы не открывать никому, где меня прячешь. Я скажу им, что была совсем в другом месте.

— Тем лучше для тебя.

Я поглядел на Рондину, лежащую на боку; ноги ее были связаны, руки тоже связаны за спиной, как и у Мартреля.

— Прости, милая. Я не хотел, чтобы так вышло, — сказал я.

В ее голосе прозвучала невероятная холодность. Так, наверное, разговаривали англичане, когда Гитлер посылал самолеты-снаряды на их страну.

— Все в порядке, дорогой.

— Как трогательно.

Рондина только глянула на нее, и Соню передернуло. Так посмотрела бы в свое время владетельная леди, хозяйка замка, на простую крестьянку. Мягкие губы Сони вытянулись в жесткую линию, в скуластом лице появилось что-то грубое. Рот скривился в наглой усмешке, и она сказала Рондине:

— Вам никогда не выиграть.

Рондина тоже улыбнулась и ответила:

— Мы никогда не проиграем.

Какое-то мгновение мне казалось, что Соня сейчас нажмет на спуск, но она этого не сделала. Мартрель задвигался на полу. Голос его дрожал, когда он произнес:

— Соня, прошу тебя... пожалуйста...

— Предатель! — выплюнула она. — Грязная свинья. Думаешь, ты останешься в живых, чтобы выдать нас? Думаешь, я такая, как ты? Никогда! Я вовсе не перебежчица, старик. Меня сюда заслали. Мне было приказано делать то, что я делала, и быть готовой. Я была здесь для того, чтобы убивать таких, как ты, если нужно. И теперь час настал.

Я поморщился, ослабил жгут, потом снова стянул его:

— Твоя группа уничтожена, Соня. Ты осталась одна, и ты разоблачена. Мы раскрыли систему связи у Фаунтейна, сорвали проект Валчека и вышли на всех агентов из списка, который вел Фаунтейн. Очень скоро расшифруют твое имя из его списка, и за тобой станут охотиться, как за бешеной собакой.

Она повернулась ко мне, глаза у нее горели.

— Так это ты все откопал!

— Совершенно верно, душенька. Я. Тайгер. Я это сделал.

Она хотела быть уверенной. Хотела узнать и не удержалась от вопроса:

— Каким образом?

Я на этом получал время. Оно мне было нужнее всего. Имея в запасе время, я мог что-нибудь придумать.

— При помощи твоего экзотического и прелестного нижнего белья, цыпленочек. Оно тебя выдало. Твоя связь с Фаунтейном осуществлялась через бланки заказов, и в качестве прикрытия посылаемых тебе инструкций он отправлял тебе предметы туалета. Ничего особенного, ничего такого, что станет носить дама с хорошим вкусом, дешевку, которую он рассылал множеству юных дурочек по всей стране. Ты кое-что привезла сюда с собой. Происхождение, воспитание, назови как хочешь. Я бы назвал это отсутствием класса. У тебя скверный вкус, и ты не могла заставить себя выбросить это барахло. Ты же мне сама говорила... У вас в стране женщины от таких вещей без ума. Это считается буржуазным, осуждается, но женщинам нравится.

Когда я увидел, чем торгует Фаунтейн, я должен был сообразить сразу, но, к сожалению, дошло до меня только через некоторое время. И я угодил в твою хитрую маленькую ловушку. У тебя было задание добраться до Мартреля, а я-то! Я сделал все, чтобы тебе помочь. Хорошенькая операция, детка, но проделана она была недостаточно быстро, к тому же остальная часть группы, занимавшаяся другими делами, тоже накрылась. Понадобится очень много времени, чтобы снова сколотить подобную группу.

— Дураки, что попались.

— Попался и я.