Оборотень - Стайл Кристина. Страница 2

Нельзя сказать, что он один отличался завидным аппетитом. Женщины сбились с ног, торопясь убрать со стола блюда, полные обглоданных костей, и поставить новые. Жареное мясо сменялось рыбьей икрой, копченой лосятиной и медвежатиной, хрустящими солеными грибами, зайчатиной, приправленной острыми специями, купленными еще весной у захожего торговца. Чем больше пищи исчезало в бездонных желудках, тем больше требовалось пива и меда, чтобы залить бушевавший в утробах пожар.

Ньорд, сосредоточенно работая челюстями, задумчиво смотрел на сидевших за длинным столом воинов. Почти все уже были пьяны, а жир и сок, текущие по всклокоченным бородам, капали на стол. Тризна, начавшаяся печально и торжественно, постепенно превратилась в обычный пир, где пьют, смеются, горюют, ссорятся, клянутся в вечной дружбе. Асиры, в большинстве своем открытые, дружелюбные и веселые люди, не умели подолгу горевать. Недаром у них существовала древняя пословица: «Живи сегодня, потому что завтра ты можешь умереть». Трудная жизнь в суровых условиях, частые стычки с врагами, кровожадные хищники, в изобилии водившиеся в лесах и горах – все это делало смерть частой гостьей в их домах, и потому тоска об усопших быстро сменялась думами о живых.

– О чем задумался, Ньорд? – повернулся Конан к вождю.

– Не знаю, – пожал плечами седой воин. – Обо всем сразу. Прежде мне приходилось отвечать только за своих людей, и воинов, и поселенцев. А сейчас и клан Вулфера – моя забота. Нашей дружбе много лет. Еще отцы, и мой, и его, бились рука об руку. У него остались малолетние сыновья. Это теперь мои дети.

– Да, – согласился варвар. – Это непросто. Но ты возглавляешь такой сильный клан, что эта задача тебе вполне по плечу.

– Ладно, – махнул рукой Ньорд. – Заботы сами меня найдут. А сейчас я хочу отдохнуть. Пойдем завтра на охоту?

– Отчего ж не пойти? А на кого?

– Вот завтра и решим. В наших лесах полно зверья. Лисы сейчас хороши. За зимнюю лису торговцы много товару дают. А повезет, так и оленя завалим.

Ньорд снова обвел взглядом пиршественный зал. Гулянье потихоньку затухало. Кто-то из воинов уже отправился спать, кто-то, ткнувшись лицом в недоеденный кусок мяса или рыбы, храпел прямо за столом. Изредка раздавались короткие вскрики: кого-то душили кошмары, вызванные чрезмерным обжорством. Ньорд усмехнулся и тяжело поднялся из-за стола.

– Будешь ночевать с воинами или подготовить тебе гостевую комнату? – обратился он к Конану.

– С воинами. Так мне лучше.

– Ступай тогда, отдохни. А я схожу к охотникам, чтобы они приготовили нам лыжи. Оружие подберем для себя сами. Завтра.

Без лыж в зимнем лесу охотникам делать нечего. Снег в этих местах выпадал такой обильный, что в него запросто проваливался по грудь рослый мужчина. Асиры, несмотря на внешнюю веселость и беспечность, были людьми серьезными и запасливыми. Хороший охотник всегда подготавливал к зиме несколько пар удобных и легких лыж. Делать их было вроде и несложно, но так только казалось. Асгардских мужчин Боги не обидели ни ростом, ни мощью, и потому лыжи должны были не только хорошо скользить, но и выдерживать значительный вес. Подведут они – и погиб охотник, станет сам добычей хищника.

Для лыж брали прочную и одновременно достаточно податливую древесину, чтобы ее можно было правильно обработать. Бревно раскалывали на множество дощечек, которые затем тщательно обстругивали до необходимой толщины и ширины. Отмечали середину и на определенном расстоянии от нее снова обстругивали дощечку так, чтобы она стала тоньше середины почти вдвое. Когда рамка для лыж была готова, в ней делали отверстия для поперечников, а затем и сами поперечники. Потом веревкой обматывали оба конца рамки, сгибали ее, затягивая веревку, и держали над паром. Пар размягчал дерево, в подготовленные отверстия вставляли поперечники и, уложив рамку на ровное место, передний ее конец загибали кверху. Пока древесина просыхала, из оленьей шкуры делали ремни. Шкуру посыпали древесной золой и обмазывали болотной тиной. Затем ее очищали и растягивали. Когда мягкая и гибкая кожа была готова, из нее резали длинные широкие ремни. Они шли на середину лыж, куда ставили ногу. Для передней и задней части рамы вполне подходили более тонкие ремни, которые вырезали из остатков шкуры. Это было довольно грубое изделие, но вполне надежное и удобное.

Перебрав несколько пар лыж, Ньорд выбрал наконец те, что счел подходящими для себя и Конана. Он отложил их в сторону и сказал одному из охотников:

– Эти для меня и моего гостя. Мы завтра идем охотиться. Вдвоем.

Затем вождь развернулся, отогнал пинком собаку из тех, что всегда в большом количестве жили возле охотников, и тяжелой поступью направился в отдельную комнату, где обычно отдыхал и куда строго-настрого запрещалось входить кому бы то ни было без особого разрешения хозяина.

Конан тем временем, удобно устроившись на ложе, покрытом волчьими шкурами, и укрывшись легким и теплым одеялом, подбитым беличьим мехом, крепко спал. Несмотря на огромное количество поглощенной им пищи и выпитого меда и пива, его не мучили никакие кошмары. Он спал без сновидений вообще.