Мессия - Старлинг Борис. Страница 12

– Уондсворте?

– Да, у дома епископа.

– А как насчет дома в Фулхэме?

– С утра была пара звонков, и на этом все. А насчет Уондсворта... Пока не начали звонить, я даже не знала, что там произошло убийство.

В ее голосе слышится мягкий укор.

– Хлоя, когда я говорил с вами, мне и самому еще не сообщили про убийство в Уондсворте. Ну а потом я закрутился. Прошу прощения. Значит, про нашего мистера Рода никто не спрашивает?

– Похоже, что так. Всех интересует епископ.

Ред ненадолго задумывается.

– Ладно, Дункан отправится в Уондсворт и займется прессой. Может быть, ему удастся спровадить этих бездельников с места происшествия.

11

– Добрый день. Я детектив, старший инспектор Дункан Уоррен. Прошу прощения, что заставил вас так долго ждать. Я сделаю короткое заявление, а потом, если у вас появятся вопросы, постараюсь на них ответить.

Дункан стоит на тротуаре перед домом епископа так, чтобы фотографы и операторы могли заснять его на фоне входа, и смотрит, как репортеры распихивают друг друга, пытаясь заполучить лучший ракурс. По всем прикидкам, всякого рода репортерской братии на тротуаре толчется человек тридцать, так что машины и телевизионные фургоны припаркованы в два ряда. Да, для жителей Уондл-роуд сегодня не самый удачный день.

Дункан прокашливается.

– Итак, Джеймс Каннингэм, епископ Уондсвортский, найден мертвым сегодня, около девяти часов утра, одним из служителей собора. Он был забит до смерти. Причина, предположительно, – попытка ограбления.

Было принято решение представить средствам массовой информации в качестве первоочередной версии самую простую – убийство при попытке ограбления. Вот почему к репортерам вышел Дункан. С одной стороны, буйная рыжая шевелюра Реда слишком хорошо известна всей специализирующейся по криминалу журналистской братии, и при его появлении в обычное ограбление никто не поверит. Ну а Джез или Кейт не вызовут у репортеров доверия по причине своей молодости. То ли дело сорокапятилетний Дункан, живое воплощение солидности и респектабельности полиции. Он стоит перед камерами, грудь колесом, косая сажень в плечах – подлинный столп закона.

– Трусливое нападение на беззащитного старика произошло между тремя и пятью часами сегодняшнего утра, и мы обращаемся ко всем, кто видел или слышал в это время что-либо подозрительное, с призывом прийти к нам и дать показания. Есть вопросы?

Поднимается шум. Дюжины людей, гомоня наперебой, прорываются к Дункану, тыча ему под нос микрофоны. Он поднимает здоровенные ручищи.

– Пожалуйста, пожалуйста. Не все сразу.

– Что было похищено из дома?

Дункан чуть было не говорит: "Ничего", но вовремя спохватывается.

– На данный момент трудно сказать на сей счет что-либо с достаточной степенью уверенности. – Когда нужно, он умеет напустить туману в наилучшей полицейской манере, используя пять слов там, где запросто можно обойтись одним. – Епископ Каннингэм жил один, и официального списка его имущества не имелось. Мы, разумеется, проведем скрупулезную сверку всех вещей с помощью родных и друзей покойного, однако вы должны понять, что на это потребуется время. Особенно с учетом того, что близкие ему люди потрясены случившимся.

– Вы надеетесь на скорое завершение расследования?

– Мы уверены в том, что виновный будет найден и понесет заслуженное наказание.

– Что послужило орудием убийства?

– Как мы полагаем, деревянная дубинка. Нечто вроде бейсбольной биты.

– Какого типа человека вы ищете?

– Лицо мужского пола, крепкого телосложения.

– И это все?

– На данный момент все. Когда мы получим какие-либо дополнительные сведения, средства массовой информации будут немедленно поставлены в известность.

Воцаряется тишина, и Дункан немедленно использует эту паузу:

– Леди и джентльмены, надеюсь, я, как мог, удовлетворил ваше любопытство. К величайшему сожалению, это все, чем мы располагаем в настоящее время, и мне нечего добавить к сказанному. Разумеется, в дальнейшем мы будем информировать вас о ходе расследования. А теперь я хотел бы попросить вас покинуть место происшествия, дабы не создавать затруднений для местных жителей. Здесь все равно больше нечего смотреть. Спасибо.

Конечно же, он знает, что сейчас они не уйдут. Любой журналист скорее удавится, чем поступит в соответствии с прямым указанием полиции. Другое дело, что потолкавшись тут с часок и поняв, что ничего интересного, во всяком случае интересного для них, и правда не происходит, репортеры разъедутся. Будь убитый обычным человеком, это происшествие, в лучшем случае, удостоилось бы краткого упоминания в местных новостях. Другое дело епископ. Можно не сомневаться в том, что на страницы завтрашних газет, особенно таблоидов вроде "Мейл" или "Экспресс", выплеснется традиционный праведный гнев. Среднему англичанину преподнесут то, чего он хочет.

Дункан, однако, надеется, что для средств массовой информации случившееся будет сенсацией-однодневкой. А вот ему, а точнее, всей их команде из четырех человек разбираться с этой историей, похоже, предстоит долго.

12

Время без нескольких минут час ночи, и на улицах пустынно. Во всяком случае, Ред никого не видит. Он идет по Джезус-лейн, между корпусами общежитий справа и зданием университетского любительского театра слева. На белой стене театра выделяются большие черные буквы. За сервисным пунктом автомобилей "ровер" дорога начинает длинный, мягкий изгиб направо к колледжу Иисуса и, наконец, к Ньюмаркету.

Он идет один, запеленатый в прохладный кокон тумана. Идет, зная, куда держит путь, и каждый шаг увеличивает пропасть между ним и бедным парнишкой, забывшимся беспокойным сном на полу своей комнаты в Тринити.

"Обещай, что никому не скажешь!" – "Обещаю".

Слова Эрика и его собственный ответ попеременно звучат в голове. Ред идет мимо колледжа Иисуса. Длинная, заставленная по обе стороны велосипедами тропа упирается в запертые ворота. Там, за ними, невысказанная мудрость, в приобщении к которой Реду отказано. И не только из-за позднего часа, а главным образом потому, что он должен сделать этот звонок.