Мой сын маг - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер. Страница 66

— добавил Савл к предыдущему заклинанию. Изображение на поверхности воды начало увеличиваться, и через некоторое время там возникла страница книги. Увы, ни Савл, ни Химена не смогли разобрать того, что там было написано, — книга была на арабском языке. А вот геометрические символы, сопровождавшие текст, они очень даже распознали — по крайней мере пентаграмму и тонко вырисованный, украшенный завитушками десятигранник.

— Все точно, он продумывает охранные заклинания! — воскликнул Савл.

Книга захлопнулась. Химена вскричала:

— Но это мое заклинание! — возразил Савл. Однако волшебная чаша нисколько не возражала — изображение в ней немного затуманилось, но вновь прояснилось и замерло. Стало видно лицо с нахмуренными бровями. Глаза настороженно обшаривали небо. Самое обыкновенное берберское лицо — смуглое, но не чернокожее, с выпуклыми карими глазами, аккуратно постриженными усами и бородкой.

— Я тебя запомню, — пообещала Химена изображению.

Колдун, продолжая хмуриться, провел рукой перед лицом — и вода в чаше стала мутной. А когда прояснилась, стала самой обычной водой, безо всякого изображения.

Савл со вздохом отошел в сторону.

— Вы были правы. Настоящим командующим является колдун, переодетый под рядового воина. И теперь он знает, что мы его вычислили;

— И много ему от этого толку! — фыркнула Химена. — А вот нам очень даже полезно.

— Что вы задумали? — встревоженно поинтересовался Савл.

— Женскую магию, — откликнулась Химена. — Хорошего тебе дня, Савл.

С этими словами Химена удалилась в замок. Савл проводил ее взволнованным взглядом. Еще более взволнованным взглядом он встретил ее через час, когда она вышла из замка в платье — строгом, скромном, с высоким стоячим воротником, длинными просторными рукавами. Подол платья касался мысков маленьких туфелек из дубленой кожи. Да, платье было строгим и скромным, однако оно так облегало фигуру Химены, что в этом платье она выглядела просто-таки смертельным оружием.

— Леди Мэнтрел! — в ужасе воскликнул Савл. — Что у вас на уме?

Ведь всякому известно, что матери не должны быть сексуально привлекательными — особенно матери взрослых сыновей.

— Только то, чем я занималась каждый день с тех пор, как началась осада, — спокойно ответила Химена. — Пройдусь по стенам, подбодрю наших солдат.

Что ж... она действительно подняла дух воинов, хотя в том, как она шла по крепостной стене, не было ничего вызывающего. Но в движениях Химены было столько грации и изящества, что, не будь Савл женат, он бы взвыл от страсти.

Савл в ужасе гадал: что же за ответственность возложил на него его старый друг Мэт? Ясное дело: по идее, он должен бы защищать его мать от мавров — но как насчет того, чтобы защитить мавров от нее?

На закате Стегоман опустил своих всадников на землю и отправился охотиться.

Мэт размял затекшие руки и ноги.

— Так можно здорово натереть кое-где, — пожаловался он.

— Вот-вот, а у тебя и седла нет, — усмехнулся его отец. — Между тем полет прошел спокойно, не правда ли?

— Это же самое я говорил себе всякий раз, когда добирался до аэропорта О'Хара. Хорошо, что по пути нам не попалось ни одного джинна.

Каллио, который в это время с хрустом потягивался рядом с ними, так и замер с поднятыми руками.

— Да, правду сказать, я ждал, что хоть один появится, — согласился Рамон.

— Как думаешь, может, это Лакшми нам подсобляет — велит своим сородичам не трогать нас?

— Она не может приказывать рабам ламп и колец. Эти обязаны делать то, что им велят хозяева.

— Верно, — задумчиво протянул Рамон. — Тогда, может быть, весточка дошла до самих колдунов, владеющих лампами и кольцами, и они решили поосторожничать из боязни, что их джинны получат свободу.

— И бояться некоторым из них наверняка есть чего, — согласился Мэт. — Пара-тройка джиннов наверняка жаждет мести.

Мэту стало зябко при мысли о раненых и умирающих колдунах, но он решительно напомнил себе о том, что ему не стоит сильно огорчаться от того, что одним врагом у него станет меньше.

— А на нас, чего — правда джинны напасть могут? — опасливо поинтересовался Каллио.

— Вчера напал, — ответил ему Мэт. — И еще разок было. Послушай, тебе совершенно не обязательно идти с нами.

— Но я хочу с вами! — воскликнул Каллио, после чего глаза его затуманились. — Может, и не нападут?

— Я боялся, что ты так скажешь, — горько вздохнул Мэт. — Ну ладно, ближе к делу. Костры разжигать умеешь?

Воришка ответил ему бесхитростной улыбкой.

— По ночам разводил, лорд Маг.

— Чувствовал я, что не зря мы тебя с собой прихватили. Разожги костерок, ладно?

— Это мы с радостью!

— Всегда любил людей, которые что-то делают с радостью. — Мэт обернулся к отцу:

— Наверное, охотиться тут бесполезно, как думаешь?

Рамон пожал плечами:

— Ну, всегда ведь можно...

И тут около их ног полукругом взметнулись крошечные фонтанчики пыли. Мэт изумленно уставился в землю.

— Что бы это могло быть?

— Вражеский обстрел! — воскликнул Рамон. — Ложись!

Для вящей убедительности он подставил Мэту подножку, и они вместе рухнули на землю — и как раз вовремя, поскольку в это мгновение пули взбили пыль позади них.

— Что это за злобное колдовство? — шепотом спросил Каллио, оторвав голову от земли.

— Такое заклинание. Быстрый огонь! — откликнулся Мэт.

— Надо укрыться в овраге. Катитесь по земле, быстро! — распорядился Рамон.

Так они и сделали. Они катились к краю овражка, а пули падали рядом с ними, позади них. Когда все трое наконец оказались на дне овражка, Каллио жалобно закричал.

— Дай-ка я посмотрю, что там у тебя. — Мэт наклонился, чтобы осмотреть руку воришки. Закатав рукав домотканой рубахи, он протянул:

— Только мышца задета. — Мэт оторвал полосу ткани с подола рубахи Каллио и перевязал бедняге руку. — Перевяжу получше, когда мы уйдем подальше от... вражеского колдуна. Сильно больно?

— Терпеть можно, — скрипнув зубами, отозвался Каллио. — Только... как же я теперь воровать-то буду, с одной рукой?

— Очень осторожно, — сказал Мэт и похлопал по здоровому плечу Каллио. — Не горюй. У всех свои недостатки. — Мэт отполз к отцу, по пути подумав о том, что теперь ему не грех бы проверять, на месте ли его кошелек, каждые пятнадцать минут.

Рамон нашел длинную палку и привязал к ней стебли камыша.

— Из чего в нас стреляли? — спросил Мэт.

— Из какого-то автоматического оружия, — ответил Рамон. Намотав на палку камыш — пучок получился размером с человеческую голову, — он выставил палку над краем овражка. Пули взметнули пыль вдоль берега. В конце концов пучок камышовых листьев разлетелся в клочья. Несколько секунд спустя послышалась новая очередь выстрелов. — Похоже на автомат — судя по звуку, — заключил Рамон. — И хотя нам угрожает не самый меткий стрелок на свете, он все же не так уж плох.

— А что такое в твоем понимании «не так уж плох»? Как ты это определяешь?

— По тому, жив я или нет, — угрюмо буркнул Рамон. — Вот не знал, что здесь уже изобрели порох.

— Не может этого быть, — покачал головой Мэт и нахмурился. — Что касается меня, то я тут никогда не пользовался порохом просто так, без заклинания.

— А с заклинанием получается?

— С заклинанием можно и из пустых патронов пострелять, — ответил Мэт и задумался. — А если подумать, так и без патронов можно...

— Научные изыскания оставь на потом, посоветовал ему отец. — Сейчас давай думать, как нам остановить этого сорви-голову.

И Рамон пополз по овражку.

— Погоди. — Мэт догнал отца и коснулся его плеча. — Давай сначала попробуем понять, с чем мы столкнулись. Если у него автомат, то надо прежде всего понять, как автомат попал в этот мир.