Цветов не посылать - Стаут Рекс. Страница 13

Не в силах сдержаться, Кремер что-то замычал и вскочил со стула, но Вульф и бровью не повел и, обращаясь к своим слушательницам, продолжал:

– Это, конечно, новость для мистера Кремера, причем, не единственная, ему предстоит узнать еще кое-что, но так как в данный момент он всего лишь очередной посетитель, желающий повидать меня, я вначале должен закончить разговор с вами, сударыни. Успешность…

– А вы, оказывается, не только лжец, – прервала его миссис Уиттен хриплым голосом, – вы к тому же нарушаете свои собственные обещания. Не вы ли заверяли меня, что если я соглашусь ответить на ваши вопросы, вы не станете обращаться в полицию.

– Неправда! – резко ответил Вульф, – Я намекал на возможность такого соглашения между нами, но твердо ничего не обещал и никакими условиями себя не связывал. Неужели вы думаете, что я позволю себе утаивать сведения, которые, возможно, помогут разоблачить убийцу?

– Да? – холодно спросила миссис Уиттен.

– Да.

– Тогда продолжайте.

– Успех уловки, которую применил мистер Гудвин, чтобы проникнуть к миссис Уиттен, говорит о многом. Действительно, в свое время супруг миссис Уиттен был близок с мисс Олвинг, но перед женитьбой бросил ее. Почему же мистеру Гудвину оказалось достаточно назвать имя Джули Олвинг, чтобы немедленно получить доступ к миссис Уиттен, да еще в такой неподходящий момент? Какая-то весьма веская причина, несомненно, существовала, но я мог только гадать о ней. Одно из моих предположений сводилось к тому, что лицом, покушавшимся на жизнь миссис Уиттен, была мисс Олвинг.

Сообщение мистера Гудвина укрепило меня в этом предположении. Ему удалось установить, почему доктор уложил миссис Уиттен в кровать, а ее упорное стремление не придавать делу огласке позволило нам заполучить мощное средство воздействия на миссис Уиттен. Средство оказалось настолько действенным, что заставило ее подняться с постели ночью и приехать ко мне в сопровождении своей семьи.

– Прошлой ночью? – быстро спросил Кремер.

– Сэр, вы же дали слово! – сердито бросил Вульф. – Повремените с вопросами. Не мешайте.

– Кто вам сообщил, что он бросил меня? – спросила Джули.

– Мистер Пампа. Извините, если я употребил не то выражение. Однако пойдем дальше. Вчера ночью, познакомившись с сыновьями и дочерьми миссис Уиттен, я пришел к выводу, что никто из них не решился бы на убийство матери. Разумеется, я не вправе полностью исключить такую возможность, но отказаться от нее условно мог, что и сделал. Тут снова возникал вопрос о роли мисс Олвинг. Миссис Уиттен заявила, что она не только не опознала преступника, но даже затрудняется сказать, мужчина это был или женщина. Очень странное заявление. Если она не имела ни малейшего представления о личности покушавшегося, почему же с такой настойчивостью добивалась, чтобы вся эта история не получила огласки? Ведь она, повторяю, даже поднялась среди ночи с постели и приехала ко мне. Несомненно, миссис Уиттен знала, кто хотел убить ее и, вместе с тем, пыталась скрыть это. Ее дети, как я уже говорил, были вне подозрений, ей не нужно было укрывать их из естественного чувства материнской любви. И тогда я вновь подумал о мисс Олвинг.

Вульф помолчал немного и продолжал:

– Конечно, и это было только предположение, догадка, но она казалась мне все более и более вероятной. Оставалось проверить ее, и мистер Гудвин применил ту же хитрость, что сослужила ему такую службу в случае с миссис Уиттен. И, действительно, все получилось как нельзя лучше. Он отправился к мисс Олвинг и сообщил, что я хочу переговорить с ней от имени миссис Уиттен. Мисс Олвинг тут же согласилась, а вы сами понимаете, как не просто скромному служащему огромного универмага уйти с работы в разгар рабочего дня и отправиться по своим личным делам. Однако, мисс Олвинг, рискуя крупными неприятностями по службе, немедленно поехала ко мне с мистером Гудвином. Уже одно это подтверждало мое предположение о роли мисс Олвинг во всей этой истории, а ее поведение рассеяло последние сомнения. Мистер Гудвин привел сюда миссис Уиттен, и, таким образом, возникла ситуация, при которой ни та, ни другая не могут больше скрывать правду…

Итак, вы обе признаете, что покушение на миссис Уиттен совершила мисс Олвинг. Вы согласны, мисс Олвинг?

– Да, – судорожно глотнув, кивнула Джули. – И сожалею, что не убила ее.

– Однако, странное, очень откровенное заявление… миссис Уиттен, вы признаете, что на вас покушалась мисс Олвинг?

– Да, – процедила миссис Уиттен. – Я не хотела огласки, так как знала… знала, что таково было бы желание моего покойного мужа, Я не сразу вспомнила о плотно прикрытой двери и не сразу сообразила, что это она убила его. Шесть долгих месяцев она выжидала, надеясь, что он вернется к ней. – Миссис Уиттен перевела на Джули взгляд, полный ненависти. – Однако, ваши надежды оказались тщетными! Он принадлежал только мне и к вам не вернулся. Потеряв всякую надежду, вы убили его.

– Ложь, – спокойно, не повышая голоса, проговорила Джули, – ложь, и вы это знаете. Он был моим. Он все время был моим, и это вы тоже знали. Вы купили его, а он был моим, моим…

– Как, как? – вмешался Вульф. – Она знала об этом?

– Да, знала.

– Послушайте, мисс Олвинг, оставьте ее на минуту в покое и послушайте меня. Вам ничто не угрожает. История с неплотно прикрытой дверью – чушь и выдумка. Когда миссис Уиттен узнала о том, что ваши отношения с ее мужем продолжаются?

Джули повернула медленно голову к Вульфу и взглянула на него:

– Около месяца назад.

– Почему вы так думаете?

– Он написал мне, что не может прийти туда, где мы обычно встречались, так как жена все знает. Он был напуган… он очень ее боялся. Он был трус.

– Вы сохранили письмо?

Джули кивнула. Бледность покрывала ее лицо, она волновалась, но голос ее звучал почти равнодушно.

– Я сохранила все его письма. В тот месяц он написал мне одиннадцать писем, но мы с ним так больше и не встретились. Он твердил, что скоро, очень скоро мы увидимся, но… Я же говорила, что он был трус.

– Он рассказал вам, каким образом миссис Уиттен проникла в тайну ваших отношений?

– Да, в первом же письме.

– И после того, как вы узнали, что это она убила его, вы решили отомстить?

– А что же мне еще оставалось?

– Ну, как сказать… впрочем, сейчас это неважно. Вы любили его?

– Я люблю его.

– А он вас?

– Да, да, да!

– Больше, чем жену?

– Он ненавидел ее. Он презирал ее. Он смеялся над ней. Он женился на ней только ради денег… Только ради того, чтобы мы могли быть вместе… Он любил меня, но разве могли мы, бедняки, создать семью…

Миссис Уиттен, издав неясный звук, вскочила с кресла. Я ожидал нечто подобное и, опередив её на какую-то секунду, встал перед ней. Она уже протянула руку, чтобы отстранить меня, но одумалась и снова опустилась в кресло. Подумав, что у нее в сумочке может быть пистолет или нож, я на всякий случай остался возле ее кресла.

– Должен сообщить, мадам, – продолжал Вульф, обращаясь непосредственно к миссис Уиттен, – что я с самого начала имел вас в виду. Вы вели себя необычно, когда застали в столовой всю свою семью, собравшуюся там по секрету от вас. Вы не стали ругать их и не стали запугивать, как обычно, а начали упрашивать. Столь разительную перемену в поведении можно объяснить только одним: вы знали, что ваш муж там, наверху, уже мертв. Сразу же после его ссоры с мистером Пампой, вы ударом ножа в спину прикончили своего супруга. Вашему замыслу обвинить в убийстве Пампу помешало непредвиденное обстоятельство: вы не могли знать, что ваши сыновья и дочери находились в это время в столовой. Это непредвиденное обстоятельство и выбило вас из колеи…

Миссис Уиттен молчала, Вульф продолжал:

– Надо отдать вам должное – свой план вы продумали очень тщательно. Что вы сделали, когда узнали о неверности мужа? Разгневались и с презрением прогнали его из дома? Нет! Простили и попытались вернуть к себе? Нет! Вы сумели внушить мужу, что ваше чувство и ваше доверие к нему нисколько не поколебались, в доказательство чего вы намеревались поручить ему неограниченное право руководить всеми делами фирмы. По вашему мнению, это помогло бы вам остаться вне всяких подозрений после того, как вы в подходящий момент разделаетесь с ним.