Где Цезарь кровью истекал - Стаут Рекс. Страница 17

– А бык? – возразил Уодделл. – Что же, бык дожидался, пока убийца уйдет, и лишь затем накинулся на тело?

– Не могу сказать. Было темно. Бык мог напасть, а мог и не напасть. Предлагаю три варианта. Первый; убийца умеет обращаться с быком и перед тем, как отвязать, измазал его рога кровью. Второй: нанеся удар киркой, убийца подманил быка к телу, зная, что запах крови заставит быка по крайней мере прикоснуться к убитому. Третий: убийца действовал, когда бык находился на другой стороне загона, и вообще не пытался испачкать рога быка кровью, рассчитывая, что в суматохе и под влиянием других обстоятельств на это не обратят внимание. Его счастье, что мистер Гудвин подошел как раз тогда, когда бык удовлетворял свое любопытство. Но ему не повезло, что там оказался я.

Уодделл сидел хмурый, поджав губы. Через мгновенье он выпалил:

– На ручке кирки должны быть отпечатки пальцев… Вульф покачал головой.

– Убийца мог стереть отпечатки носовым платком или пучком травы. Вряд ли он идиот.

Уодделл нахмурился еще сильнее.

– Насчет того, что быка могли привязать к забору и вымазать рога кровью… Чтобы сделать это, надо знать норов быка. Мне кажется, проделать такое мог только Монт Макмиллан, ведь бык принадлежал ему. Может быть, вы сумеете объяснить нам, почему Монт Макмиллан хотел убить Клайда Осгуда?

– Силы небесные, конечно, нет! Существуют, по меньшей мере, еще две альтернативы. Возможно, Макмиллан и был бы способен на убийство, желая уберечь быка, однако будьте осторожны! Помните, что убийство не имело отношения к попыткам спасти быка: Клайда лишили сознания не в загоне, а где-то еще.

– Это только ваша догадка.

– Таково мое мнение. Я очень осторожно высказываю свое мнение, это мой хлеб насущный и главный источник самоуважения.

Уодделл сидел, поджав губы. Осгуд вдруг набросился на него:

– Ну, что вы скажете теперь?

Уодделл встал, отпихнув ногой стул, сунул руки в карманы и с минуту молча разглядывал Вульфа. Затем отступил назад и снова сел.

– Черт побери, – сказал он с горечью. – Придется срочно этим заняться. Боже, какой кошмар! На земле Тома Пратта… Клайд Осгуд… Ваш сын, Фред. И вы знаете, с кем мне придется работать… Знаете, чего стоит Сэм Лейк. Я сейчас же поеду к Пратту.

Он двинулся к телефону.

– Видите, каковы перспективы? – заметил Осгуд. Вульф со вздохом кивнул.

– Ситуация очень сложная, мистер Осгуд.

– Да… И вот что я хочу сказать вам. Во-первых, приношу извинения за то, что грубо разговаривал с вами сегодня. Вы действительно заслужили свою репутацию. Не о всяком это можно сказать. Во-вторых, как видите, вам придется взяться за это дело. Вы не должны его оставить.

Вульф покачал головой.

– Я собираюсь выехать в Нью-Йорк в четверг утром. Послезавтра.

– Боже мой! Но ведь это же ваша работа! Какая разница, где вы будете – здесь или в Нью-Йорке? – Разница огромная. В Нью-Йорке у меня свой дом, кабинет, повар, привычное окружение.

– Вы хотите сказать… – Осгуд захлебнулся от негодования. – Вы хотите сказать, что у вас хватит бесстыдства отказать человеку в моем положении ради личного уюта?

– Хватит. – Вульф был невозмутим. – Я не несу ответственности за то положение, в котором вы оказались. Мистер Гудвин подтвердит вам – я терпеть не могу покидать свой дом, а тем более надолго. Кроме того, вы не сочли бы мои претензии не заслуживающими уважения, если бы видели, в каком шумном и вонючем гостиничном номере мне придется спать еще две ночи. И Бог знает сколько еще, если я приму ваше предложение.

– Тогда переезжайте ко мне. Мой дом всего в шестнадцати милях от города, и вы сможете пользоваться моей машиной, пока не починят вашу.

– Не знаю… – Вульф с сомнением посмотрел на него. – Разумеется, если я возьмусь за это дело, мне немедленно потребуется большое количество информации от вас и вашей дочери, и ваш дом – самое подходящее место для этого…

Я вскочил, щелкнул каблуками и отдал ему честь. Вульф уставился на меня. Он, конечно, знал, что я вижу его насквозь, Макиавелли был по сравнению с ним невинным пастушком. Не то чтобы я не одобрил его решение – ведь теперь я тоже мог рассчитывать на вполне приличную кровать, – но оно служило еще одним доказательством, что по-настоящему нельзя доверять Вульфу ни при каких обстоятельствах.

Глава 9

Нэнси отвезла нас в гостиницу за багажом, а потом на ярмарку, где мы еще раз глянули на орхидеи и обрызгали их водой. Шанкса там не было, и Вульф договорился с женщиной у стенда с георгинами, чтобы та присмотрела за нашими цветами.

Утром по дороге в Кроуфилд Каролина Пратт показала нам поместье Осгудов. Оно находилось всего лишь в миле от дома Праттов. Амбары и другие хозяйственные постройки были хорошо видны с шоссе, но сам дом скрывался за деревьями. Когда мы подъехали, это оказалось большое старинное белое здание с портиком.

Тут произошла неожиданная встреча. Когда мы входили в дом, к нам приблизился запыленный и потный Бронсон, вытиравший лоб носовым платком. На нем были уже другие костюм, рубашка и галстук, но выглядел он так же нелепо, как и вчера, когда я впервые увидел его на террасе у Пратта. Осгуд небрежно кивнул ему, но, заметив, что тот собирается что-то сказать, остановился. Вчера, когда мое внимание было занято другими людьми, я не особенно разглядывал Бронсона. Теперь же я отметил, что ему около тридцати лет, он высокого роста и хорошо сложен, с толстыми губами, тупым носом и острым взглядом серых глаз. Они мне не понравились.

– Я надеюсь, вы не будете возражать, мистер Осгуд… – почтительно произнес Бронсон. – Но я был там.

– Где?

– У Пратта. Прошел лугом. Знаю, что обидел вас, когда сегодня утром не согласился с вами по поводу… случившегося. Я хотел осмотреть все сам. Я видел Пратта-младшего и этого Макмиллана.

– Чего вы хотели этим добиться?

– Ничего, наверное… Извините, если я снова обидел вас. Но я не хотел. Я был осмотрителен. Видимо, мне не следовало оставаться здесь, надо было бы уехать сегодня утром, но когда это случилось… Клайда нет в живых, и я здесь единственный из нью-йоркских друзей. Мне показалось…

– Неважно, – грубо оборвал его Осгуд. – Оставайтесь, я же сказал…

– Знаю, но, честно говоря, я чувствую себя неловко. Я сейчас же уеду, если вы…

– Прошу прощения, – вмешался Вульф. – Лучше вам остаться, мистер Бронсон. Вы можете нам понадобиться.

– О, если Ниро Вульф говорит, чтобы я остался… – Он развел руками. – Но я могу переехать в гостиницу.

– Ерунда. – Осгуд нахмурился. – Вы же гость Клайда. Оставайтесь здесь. Но если вам захочется прогуляться по полям, там есть много других дорожек, кроме той, что ведет во владения Пратта.

Он двинулся вперед, и мы последовали за ним. Несколькими минутами позже мы сидели в большой уютной комнате с окнами до пола и книжными шкафами вдоль стен. Нам прислуживала курносая девица, которая настолько же превосходила внешним видом праттовского Берта, насколько отставала от него в расторопности. Осгуд хмуро глядел на свой коктейль. Вульф потягивал пиво, которое, судя по выражению его лица, было слишком теплым, а я довольствовался чистой водой.

– В своей работе я пользуюсь только собственным методом, – брюзжал Вульф. – Я отбрасываю все несущественное. Факты таковы, сэр, что вчера вечером в присутствии мистера Гудвина вы вели себя неподобающим образом по отношению к нему и мистеру Пратту. Вы были грубы, самонадеянны и безрассудны. Мне надо знать, было ли это вызвано эмоциональным потрясением, которое вы перенесли, уверенностью в том, что Пратт замешан в смерти вашего сына, или же таково ваше обычное поведение?

– Конечно, я был потрясен, – отрывисто произнес Осгуд. – Наверное, у меня есть склонность к самонадеянности, если вы хотите это так назвать. Мне бы не хотелось думать, что я человек грубый, но в сложившейся ситуации я не мог вести себя с Праттом иначе. Считайте, что я всегда так себя веду, и забудем об этом.