Приз для принцев - Стаут Рекс. Страница 2

Зная, что они находятся слишком близко от главной артерии города и потому их могут обнаружить в любую минуту, Стеттон не стал терять времени на обсуждение маршрута.

— Бегите! — прошептал он, указав на узкую улицу, по которой он пробирался к центру города.

Но женщина колебалась.

— А вы?

— Я следом. Поторопитесь!

Они побежали; раздававшиеся позади выстрелы пьяных солдат и крики их жертв резали слух и подгоняли вперед. Улица, по которой они бежали — кривая и узкая, но благодаря луне не слишком темная, — была абсолютно пустынна, дома с обеих ее сторон были заперты, окна закрыты ставнями, и нигде ни огонька.

То тут то там, в окне или в дверях, появлялась чья-нибудь голова, но при их приближении поспешно пряталась. Было очевидно, что эта улица еще не захвачена; быть может, они спасены, но где найти безопасное убежище?

Стеттон догнал обеих женщин и заговорил на бегу:

— Вы знаете город? Знаете, куда можно пойти?

Молодая женщина помотала головой:

— Нет.

— Тогда бежим по этой улице. Нам нужно выбраться за город. Найти бы генерала Нирзанна… я его знаю…

Это намерение — весьма нелепое в сложившихся обстоятельствах — не вызвало отклика. Они пробежали уже три или четыре перекрестка, и Стеттон начал думать, что опасность осталась позади, когда на следующем перекрестке из-за стоявшего на углу небольшого деревянного дома на них вдруг вылетела банда турок.

Одновременно слева до Стеттона донесся новый взрыв протестующих криков; это с другого конца в улицу тоже ворвались солдаты и начали яростно громить двери и окна домов и магазинов.

Группа из шести или семи солдат остановилась прямо на пути беглецов. Какое-то мгновение они колебались. Стеттон услышал, как один из них крикнул:

— Пошли, на этих не разживешься! В магазины!

Но, разглядев молодую женщину, вцепившуюся в руку Стеттона, солдат дернулся вперед и уставился на нее с пьяным вожделением.

— Аллах! Какая красивая! — Он засмеялся и грубо схватил ее за плечо.

У Стеттона в нагрудном кармане была спрятана бумага, подписанная генералом Нирзанном, разрешающая ему беспрепятственно проходить повсюду, но совершенно бесполезная для его спутниц.

Он быстро сосчитал солдат. Семеро. Что он мог один против семерых? Будучи человеком осторожным, он полез в карман за бумагой.

И в этот самый момент главарь банды грубо дернул молодую женщину на себя и схватил ее в объятия.

И вот тут, проклиная свое безрассудство, Стеттон прыгнул вперед и нанес сильный удар солдату в лицо.

Тот отшатнулся, вскрикнул от неожиданности и боли и выпустил предвкушаемую жертву.

— Свинья! — вскричал он, бросаясь к Стеттону.

Его товарищи уже спешили к нему на помощь с пистолетами и штыками на изготовку.

Велев молодой женщине и девушке немедля бежать прочь отсюда, Стеттон отпрыгнул в сторону, едва успев увернуться от кончика ближайшего штыка. Рванувшись вправо, он, прежде чем солдаты успели добраться до него, припустился по улице вслед за своими спутницами.

Когда он догнал их, девушка, которую звали Виви, схватила его за руку:

— Вы не ранены?

Стеттон отрицательно покачал головой.

Они помчались дальше. Им вслед стреляли из пистолетов, пули свистели мимо них. Свисту пуль вторили вопли разъяренных, стрелявших на ходу солдат, ударившихся в погоню за беглецами.

Внезапно молодая женщина коротко вскрикнула.

— Вы ранены? — задыхаясь, спросил Стеттон.

— В руку. Это ничего, — ответила она, не замедляя бега.

Оглянувшись назад, Стеттон выругался, увидев, что солдаты настигают их. Улица перед ними была залита лунным светом, и Стеттон понимал, что, куда бы они ни свернули, повсюду рискуют столкнуться с какой-нибудь бандой мародерствующих солдат.

Казалось, бегством спастись невозможно. Торопливо оглядев узкую улочку в поисках возможного убежища, он увидел недалеко впереди, справа, дом, в окне которого виднелся слабый свет свечи. Дом стоял несколько в глубине от улицы; добежав до него, Стеттон свернул на покрытую гравием дорожку, увлекая за собой спутниц.

Дверь была закрыта; он отчаянно жал на кнопку звонка и колотил кулаками по двери. Солдаты тоже свернули на дорожку и были уже совсем близко.

— Ради бога, откройте! — вскричал молодой человек.

Его спутницы, держась за руки, прислонились к дверям. И тут раздался звук отодвигаемых задвижек, дверь распахнулась, и беглецы буквально рухнули за порог.

Стеттон услышал мужской голос: женщинам велено пройти в заднюю часть дома, чтобы не попасть под залетавшие в дом пули. Стеттон повернулся к говорившему — огромный человек с густой черной бородой закрыл и запер за ними дверь.

— Сколько их? — спросил бородатый мужчина, отталкивая Стеттона в сторону от двери.

— Семеро.

— Турки?

— Да.

Чернобородый выругался и подбежал к окну.

— Идите сюда! — позвал он. — У них, кажется, кончился боезапас. Пьяные дьяволы!

Стеттон подошел к нему и выглянул в окно. Солдаты остановились в дюжине шагов от двери, и один из них, тот, кому досталось от Стеттона, похоже, убеждал остальных пойти на штурм.

Вдруг человек с бородой выхватил из кармана револьвер, направил его в окно и выстрелил в самую гущу группы. Один из солдат упал; остальные, даже не остановившись, чтобы помочь товарищу, развернулись и исчезли на освещенной луной улице.

— Трусы! — презрительно фыркнул мужчина, пряча оружие в карман. И повернулся к Стеттону: — Вам лучше присмотреть за вашими спутницами. Я останусь здесь.

— Но почему… я не знаю, где…

— Вам нужно продержаться ночь. К утру офицеры возьмут их под контроль, и вы сможете вернуться к себе.

В задней части дома есть две комнаты с кроватями. Если я вам понадоблюсь, вы найдете меня там, — закончил он, указав на комнату справа.

— Но, прошу прощения, вы здесь один?

Бородатый посмотрел на Стеттона пронизывающим взглядом:

— Молодой человек, вы слишком много говорите.

Хотя неудивительно… эта ваша поразительная английская беспардонность.

— Американская, — улыбнулся Стеттон.

— Это все равно.

— Мы так не думаем.

— Ладно… оставьте меня. — Над черной бородой блеснули черные глаза. — Во всяком случае, все это, — он обвел рукой вокруг, видимо имея в виду сотрясаемый войной центр Фазилики, — все это — результат вашего беспардонного вмешательства. В этих горах должны быть мы… И если бы турки не пользовались вашим покровительством… если бы вы оставили это нам…

Стеттон, который уже собирался выйти из комнаты, повернулся от дверей:

— Нам?

Бородатый неприязненно нахмурился:

— Да, нам. Я — русский, сэр.

И еще более нахмурился. А Стеттон, подумав, что их хозяин не без странностей, повернулся и, не говоря более ни слова, отправился к женщинам. Он нашел их в задней комнате: они сидели в углу на кровати, прижавшись друг к другу. При его появлении обе спрыгнули на пол и бросились к нему с нетерпеливым вопросом:

— Солдаты?

— Они ушли, — сказал Стеттон. — Вы в безопасности.

Его глаза остановились на лице молодой женщины; теперь, когда появилась возможность рассмотреть ее, он не мог оторвать от нее глаз.

Она была на диво хороша собой. Белизна ее гладкой кожи, великолепные золотистые волосы, яркий блеск серо-голубых глаз. Но даже в этот момент, когда Стеттон впервые почувствовал ее неотразимое очарование, он смотрел в серо-голубые глаза с какой-то робостью, настолько смело она встретила его взгляд.

— Наш хозяин спугнул их, — объяснил он, с трудом приходя в себя. — На ночь мы в безопасности… мы можем спать здесь… а утром волнения улягутся.

— О, как вы добры к нам! — воскликнула Виви, бросаясь к нему с распростертыми объятиями.

Ей было лет семнадцать-восемнадцать. Ее спутнице — лет на пять больше. Скромную прелесть девушки, впрочем, не такую уж и скромную, совершенно затмевала яркая красота другой.

— Как вы добры к нам! — повторила Виви.

Молодая женщина улыбнулась.