Умолкнувший оратор - Стаут Рекс. Страница 27

– Будет вам! Просто он чересчур галантный.

– Ходячий арифмометр, как вы сами сказали, и вдруг галантность! И потом, откуда он взял деньжонки, чтобы при теперешней дороговизне отправить жену на курорт во Флориду, да притом на такой длительный срок?

– Ну и ну! – Нина даже положила вилку. – Я не знаю, какой гонорар Национальная ассоциация промышленников согласилась выплатить Ниро Вульфу, но вы честно стараетесь его заработать. Насколько понимаю, вы отчаянно пытаетесь доказать полную непричастность членов ассоциации к этим гнусным преступлениям. А может, миссис Кэйтс выиграла деньги в какой-нибудь лотерее? Проверьте, что вам стоит?

– Вы так мило возмущаетесь, – усмехнулся я, – что у меня вдруг возникло желание отказаться от моей части гонорара из касс Национальной ассоциации промышленников. Когда-нибудь я расскажу вам, как вы заблуждались. – Я взглянул на часы. – У нас остается времени ровно столько, сколько нужно, чтобы допить кофе, докурить сигарету и… Да, Карлос?

– Вас просят к телефону, мистер Гудвин.

Сообразив, что есть только один человек, который знает, где я нахожусь, я извинился перед мисс Бун и подошел к телефону.

– Гудвин слушает.

– Арчи? Немедленно возвращайся домой!

– Но мы собирались отправиться к миссис Бун. Вы только подумайте она согласилась встретиться со мной! Я так возьму ее в работу, что…

– Я сказал: сейчас же возвращайся домой!

Спорить с Вульфом было бесполезно. Я вернулся к столику и объявил девушке что обстоятельства безжалостно растоптали мою радужную надежду провести с ней вторую половину дня.

Я отвез Нину Бун в гостиницу «Уолдорф» и помчался на Тридцать пятую улицу. Перед домом торчала полицейская машина, а на верхней ступеньке крыльца сидел, ссутулившись, мрачный тип.

Я знал, что его фамилия Куайл. Он подождал, пока я поднялся на крыльцо, и обратился ко мне в выражениях, которые, по его мнению, свидетельствовали о дружелюбии.

– А, Гудвин! Наше вам! Какое везение! Послушай, а что, в твое отсутствие на звонки у вас никто не отвечает? Ну, ничего, вот с тобой я и войду.

– Чем доставите мне совершенно неожиданное удовольствие, – буркнул я и полез в карман за ключом. Однако дверь оказалась закрытий еще и на цепочку, и мне пришлось условным, звонком вызвать Фрица. Он довольно быстро оказался у двери и шепнул в щель:

– Арчи, на крыльце маячит полицейский, а мистер Вульф не хочет…

– Конечно, он не хочет. Открой дверь и не спускай с нас глаз. Ты видишь рядом со мной представителя закона, который так старательно выполняет свои служебные обязанности, что рискует потерять равновесие и свалиться с крыльца. Он, пожалуй, в два раза старше меня, и тебе придется засвидетельствовать, что он упал сам, я его пальцем не тронул.

– Сукин ты сын, вот ты кто, – печально констатировал Куайл и снова уселся на ступеньку.

Я вошел в дом и промаршировал прямо в кабинет Вульфа.

– Где тебя черти носят? – крикнул он.

– Минуточку, минуточку! – примирительно сказал я. – Из вашего разговора по телефону я понял, что вы не в своей тарелке, и сразу помчался сюда. Что случилось?

– Дальше терпеть невозможно! Кто такой инспектор Эш?

– Эш? Вы должны его помнить. Капитан полиции, когда-то служил в подчинении у Кремера, а сейчас старший инспектор уголовной полиции в районе Куинс. Высокий, худой, с пустыми глазами, напускает на себя суровость, не понимает юмора и не умеет шутить… Почему вы спрашиваете о нем? Что он натворил?

– Отвезешь меня в полицейское управление.

– Господи, помилуй! – только и мог воскликнуть и, лишившись дара речи, я бессильно опустился в кресло и с раскрытым ртом уставился на Вульфа. Значит, действительно произошло нечто серьезное нет, потрясающее!

– Хорошо еще, что дверь оказалась закрытой, когда пожаловал этот тип, – продолжал Вульф. – Он заявил Фрицу, что должен отвезти меня к инспектору Эшу. Фриц, как ты, наверное, догадываешься, и на порог его не пустил, и тогда тот стал совать ему в приоткрытую дверь ордер, в котором, по словам этого типа, предписывалось задержать меня как важного свидетеля по делу об убийстве мисс Гантер. Я позвонил в канцелярию Кремера, но получил ответ, что меня не могут соединить с ним. В конце концов, к телефону подошел какой-то чинуша. От имени Кремера он заявил, что присланный ко мне человек уже доложил обо всем по телефону и, если я немедленно не пущу его в дом и не поеду с ним, полиция получит ордер на обыск в моем доме со всеми вытекающими отсюда последствиями. После долгих попыток мне удалось связаться с начальником полиции Нью-Йорка. И что ты думаешь? У него не хватило смелости говорить со мной откровенно – сначала пытался морочить голову, а потом пошел, видишь ли, на уступку: можете, говорит, приезжать ко мне, а не к инспектору Эшу. Я ответил, что только силой меня можно усадить в машину, которой будет управлять кто-нибудь другой, а не ты, Арчи… Начальник полиции будет ждать меня, как он сказал, до половины четвертого, не дольше, – иначе говоря, предъявил самый настоящий ультиматум. Да, вот еще: дело об убийстве Буна и Гантер изъято у Кремера, сам Кремер снят с должности, а его место занял инспектор Эш. Так-то вот. Подумать только!

– Так вы говорите, Кремера турнули?! – едва опомнившись от изумления, спросил я.

– Во всяком случае, так мне сказал этот… как там, черт побери, его фамилия?

– Хомберт? Начальник городской полиции?

– Да, да! Неужели надо повторять тебе сто раз одно и то же?

– Ради бога, не надо. Попытайтесь успокоиться. Ну и ну! Старина Кремер не у дел!

– Вы не адвокат! – Инспектор Эш произнес эти слова подчеркнуто оскорбительным тоном, хотя само утверждение ничего оскорбительного не содержало. – Вы не адвокат, а потому все заявления, полученные вами от клиентов, не являются с юридической точки зрения конфиденциальными, и следовательно, вы не имеете права скрывать их от нас.

Беседа вовсе не напоминала конференцию по мирному урегулированию. Кроме нас с Вульфом, в ней участвовали Эш, начальник полиции Хомберт и окружной прокурор Скиннер, так что огромный, шикарно обставленный кабинет выглядел пустынным, если не считать Вульфа за троих.

Вульф ни в чем не уступал.

– Ваше заявление просто наивно, – парировал он. – Предположим, клиент сообщил мне нечто такое, что мне хотелось бы скрыть от вас. Да, если вы будете настаивать, чтобы я передал вам сообщение, я наговорю вам с три короба, и вы ничего со мной не сделаете.

– Беда с вами, Вульф, – сухо ответил Эш. – Мой предшественник, инспектор Кремер, окончательно испортил вас. Не умел он обращаться с вами! Вы терроризировали его, но у меня запоете по-другому. Не исключено, что полиция лишит вас права заниматься частной следственной практикой… – Эш ткнул себя пальцем в грудь. – Вы же знаете меня…

– Довольно! – властно вмещался Хомберт.

Эш почтительно выпрямился на стуле.

– Слушаюсь, сэр! Я ведь только хотел, сэр…

– Меня не интересует, что вы хотите, а чего не хотите… Расследование не продвинулось ни на шаг – вот что сейчас меня интересует. Если вам нужно допросить Вульфа по этому делу – допрашивайте на здоровье, а остальным можете заниматься в другое время. Вы говорите, Вульф что-то скрывает от нас? Ну так возьмите его в работу, я не возражаю.

– Слушаюсь, сэр! Я ведь только хотел сказать, что Вульф такой… любит примазаться к делу, если пахнет солидным гонораром. Словчит, раздобудет что-нибудь такое, чего нет у законных властей, и придерживает, пока выгодно.

– Вы правы, инспектор, – сухо подтвердил Скиннер. – Надо только добавить, что эта тактика Вульфа обычно и помогает припереть преступников к стенке.

– Да? – вспылил Эш. – Уж не по этой ли причине вы позволяете ему командовать всем полицейским управлением и своей прокуратурой?

– Позвольте спросить, – заговорил Вульф, – вы что, притащили меня сюда, чтобы я присутствовал на дискуссии по поводу моей личности и методов моей работы? В таком случае, должен заявить, мне претит ваша болтовня.