Умолкнувший оратор - Стаут Рекс. Страница 29

Хомберт заерзал на стуле, словно его обожгло напоминание о необходимости искать какой-то паршивый валик.

– Может, вы все же скажете, – заметил он, – что именно известно вам – и нам, как вы утверждаете, – такое, что дает представление о личности убийцы?

Вульф покачал головой.

– Нет, сэр.

– Почему?

– Из-за вашего отношения к мистеру Кремеру. Если вы найдете мои факты заслуживающими внимания, в чем я почти не сомневаюсь, вы сейчас же сообщите их Эшу, и лишь небесам известно, как он с ними поступит. Ну, а кроме того, я уже дал вам совет – лучший, на какой способен. Найдите валик! Поручите розыски еще сотне людей, а может, и тысяче. Во что б то ни стало найдите валик!

– Да, помним, помним мы о вашем проклятом валике! Вы лучше вот что скажите, как, по-вашему, мисс Гантер знала, кто убил Буна?

– Безусловно.

– Вас, естественно, устраивает подобная версия, – уныло проговорил Скиннер, – поскольку в таком случае отпадают подозрения против ваших клиентов. Если бы мисс Гантер знала, кто убийца, и это оказался бы сотрудник Национальной ассоциации промышленников, она бы немедленно сообщила нам. Следовательно, убийцей, если она действительно знала его, может быть кто-то из четырех: Декстер, Кэйтс, миссис Бун или Нина Бун.

– Ошибаетесь, – возразил Вульф. – Вы совершенно не учитываете одно важное обстоятельство. Скажите, что было до сих пор наиболее характерным для всей истории? Да то, что публика, не ожидая ареста убийцы и не пускаясь во всевозможные догадки о его личности, сразу же вынесла обвинительный приговор. Почти единодушно публика осудила не какого-то индивидуума, а целую организацию. Приговор гласил, что Ченни Буна устранила Национальная ассоциация промышленников. Допустим, мисс Гантер каким-то образом узнала, кто убил Буна. Допустим, ей стало известно, что убийство совершил молодой Эрскин. Вы думаете, она тут же выдала бы его? По моему, нет. Она была горячо предана интересам Бюро регулирования цен. Человек неглупый, она понимала, что, если по обвинению в убийстве будет арестован отдельный индивидуум, неважно кто, возмущение Национальной ассоциацией промышленников как организацией в значительной мере потеряет свою остроту.

Вульф вздохнул и продолжал:

– Как же она поступила бы? Она бы спрятала материалы об убийстве в надежном месте и передала властям тогда, когда потребуется нанести по Национальной ассоциации промышленников решающий удар. Возможно, мисс Гантер двигала не только преданность интересам Бюро регулирования цен. Быть может какую-то роль сыграла ее личная преданность Буну и желание отомстить за него. Но как? Она придумала утонченную форму мести: использовать саму смерть Буна, обстоятельства этой смерти, чтобы максимально скомпрометировать организацию, которая ненавидела и отчаянно пыталась обезвредить его. Не сомневаюсь, что мисс Гантер пошла бы на это, она была замечательная девушка. Но она допустила серьезную ошибку, за которую поплатилась жизнью: позволила убийце узнать, что он ей известен.

Вульф энергично взмахнул рукой.

– И все же мисс Гантер даже своей смертью послужила тому делу, которое задумала: в течение двух последних дней общее возмущение Национальной ассоциацией промышленников приобрело особую остроту. Да, мисс Гантер действительно была замечательной девушкой… Нет, нет, мистер Скиннер, тот факт, что она знала убийцу Буна, вовсе не снимает подозрения с моих клиентов. Вообще-то индивидуальных клиентов у меня нет. Мои расходы оплачивает Национальная ассоциация промышленников, она мой коллективный клиент и, как таковая, не может кого-то убить. Кстати, о расходах, – Вульф повернулся к Хомберту. – Я вспомнил про объявление ассоциации – вы его тоже видели, конечно. Тому, кто найдет десятый валик, обещана награда в сто тысяч долларов. Не помешало бы вам сообщить об этом своим людям.

– Да? – не скрывая скептицизма, спросил Хомберт. – Вы, как и Кремер, просто помешались на этом валике. Почему вы придаете ему такое значение?

– Коротко не объяснишь…

– Объясните, время у нас есть.

– Ну что ж, пожалуйста. Так вот. С самого начала было ясно, что мисс Гантер говорит неправду относительно чемоданчика. Это не ускользнуло от внимания мистера Кремера. Четыре человека своими глазами видели, что она вышла из гостиной с чемоданчиком. В то время они не могли знать, что его содержимое имеет какое-то отношение к убийству, если только сами не были к нему причастны, а это уж совершенно невероятно. Но раз так, ни у кого из них не было причин лгать. Интересная деталь: миссис Бун едва удержалась, чтобы не бросить мисс Гантер обвинение во лжи: они сидели в банкетном зале за одним столом, и она видела чемоданчик у нее в руках. Вывод: мисс Гантер говорила неправду. Вы согласны?

– Продолжайте, продолжайте! – проворчал Скиннер.

– А я и продолжаю. Так почему же она сочла нужным солгать, представить дело так, будто чемоданчик потерялся? Да потому, что не хотела, чтобы содержание записей одного или нескольких валиков стало кому бы то ни было известно. Вряд ли эти записи касались каких-либо служебных тайн Бюро регулирования цен – девушке не было смысла скрывать их от полиции. Но она смело и решительно пошла на то, чтобы скрыть. Значит, записи содержали нечто такое, что определенно указывало на убийцу Буна. Она…

– Нет, нет! – прервал Вульфа Хомберт. – Это исключено. Мисс Гантер придумала версию об исчезновении чемоданчика еще до того, как узнала содержание записей. В среду утром, на следующий день после убийства Буна, она заявила нам, что оставила чемоданчик на подоконнике в гостиной и что еще не успела прослушать валики. Следовательно, она не могла знать их содержание.

– Могла!

– Не прослушав все валики?

– Во всяком случае, содержание одной записи она могла знать со слов Буна. Вечером, во вторник, в комнате, где ему предстояло умереть, мистер Бун передал ей чемоданчик и сообщил, что в нем находится. Но и это она отрицала – что ей еще оставалось делать? В пятницу вечером у меня в кабинете она говорила такое, что мне захотелось крикнуть: «Хватит! Нельзя же так бесстыдно лгать!» Но это ее не остановило бы. Не в натуре мисс Гантер было соблюдать осторожность и избегать опасности. Иначе разве она позволила бы человеку, который, как она знала, способен на убийство, приблизиться к ней, когда оказалась одна на ступеньках моего крыльца? – Закрыв глаза, Вульф покачал головой. – Мисс Гантер действительно была незаурядным человеком. Интересно бы узнать, где она прятала чемоданчик с валиками до второй половины четверга. Вряд ли в квартире Кэйтса – полиция могла в любой момент нагрянуть туда с обыском. Возможно, она сдала его в камеру хранения Гранд-Сентрал, хотя это было бы для нее несколько банально. Во всяком случае, во второй половине четверга, направляясь с вашего любезного разрешения в Вашингтон, она взяла чемоданчик с собой.

– Разрешение на поездку ей дал Кремер, – сухо заметил Хомберт.

– Я хочу обратить ваше внимание на то, – продолжал Вульф, пропуская его слова мимо ушей и слегка повышая голос, – что все сказанное мною, за исключением, может быть, мелочей, отнюдь не является только предположением. В Вашингтоне, у себя в кабинете, мисс Гантер прослушала все валики и установила, на каком из десяти валиков содержится то, о чем говорил Бун. Она преследовала, несомненно, двоякую цель узнать, о чем идет речь, и решить, как лучше спрятать от целой армии детективов чемоданчик таких размеров. Она понимала, что спрятать один валик куда проще. Мало того, мисс Гантер попыталась осуществить комбинацию хитроумных ходов, чтобы запутать след. Девять остальных ненужных валиков она перенесла на свою квартиру в Вашингтоне и небрежно сунула в гардероб, в коробку для шляп. У себя на службе она взяла еще десять использованных валиков, вложила в тот же чемоданчик, снова привезла в Нью-Йорк и сдала в камеру хранения на Центральном вокзале.

Все это входило в план задуманной ею комбинации, и она, по всей вероятности, продолжила бы игру на следующий день, чтобы окончательно запутать полицию, если бы не приглашение собраться у меня. Мисс Гантер решила выждать и посмотреть, как события будут развиваться дальше. Я не знаю и не хочу гадать, почему она не воспользовалась моим приглашением. Тогда же, в пятницу вечером, мистер Гудвин поехал и привез ее ко мне. Мисс Гантер показалась мне девушкой умной и интересной. Ее мнение о нас, видимо, было не таким лестным. Она решила, что нас можно запросто обвести вокруг пальца, еще проще, чем полицию. На следующий день, в субботу, она позвонила О'Нилу, назвавшись Дороти Ангер, отправила ему в письме квитанцию камеры хранения и прислала мне от имени Бреслоу телеграмму, в которой намекала, что наблюдение за О'Нилом может кое-что дать. Мы постарались подтвердить ее невысокое мнение о вас. Прекрасным воскресным утром Гудвин, как и рассчитывала мисс Гантер, оказался у дома О'Нила. Ну, а что произошло дальше, вы знаете.