«Всех, кроме пса, в полицию...» - Стаут Рекс. Страница 6

— Чего же вы добились?

— Пока немногого. Пытался сблизиться с Шеффи, не получилось. Познакомился с двумя другими жильцами Таленто и Аландом, но это ничего не дало. Наконец я понял, что нуждаюсь в помощи специалиста, и сразу обратился к Ниро Вульфу. Вы видели, чем все это кончилось.

Я кивнул.

— У него потрясающее самомнение. А чего вы собственно хотели?

— Чтобы он прослушивал телефон Шеффи.

— Это незаконно — сурово отчеканил я.

— Так ведь ничего и не получилось. Я пролистал записную книжку.

— Давайте вернемся немного назад. В течение этой недели вы встречали друзей и знакомых Шеффи?

— Только двоих. Молодую женщину натурщицу не помню ее имени, и человека, который, по словам Шеффи, покупает картины. Его фамилия Бронштейн.

— Вы не упомянули Филиппа Кампфа.

Миган подался вперед и опустил на стол кулак.

— И не собираюсь. Никогда его не видел.

— А что бы вы сказали, если бы я заявил, что вас видели вместе?

— Я бы сказал, что вы гнусный лжец! — Его глаза еще больше покраснели. — У меня и так хватает забот, а тут вы обвиняете в убийстве совершенно незнакомого человека, а потом приводите собаку и заставляете ее гладить!

Я соболезнующе кивнул.

— Что поделаешь мистер Миган. Не вы первый, не вы последний, кто против своей воли оказывается замешанным в преступлении. — Я закрыл книжку и положил ее в карман. — Прошу никуда не уезжать Вы можете снова понадобиться.

Когда я поднимался на верхний этаж, стрелки моих часов показывали двадцать восемь минут одиннадцатого.

— Понимаю: при данных обстоятельствах жаловаться на то, что меня отрывают от работы, бесполезно, — сказал Росс Шеффи, указывая мне на стул и садясь напротив.

— Только не слишком долго, — попросил он.

— Необходимо прояснить некоторые моменты, — начал я. — Конечно то, что Ричард Миган приехал в город в поисках жены и снял здесь квартиру за девять дней до убийства Кампфа, может оказаться простым совпадением, хотя над таким совпадением стоит задуматься. Честно говоря, мистер Шеффи, есть люди, — и я среди них, — которым трудно поверить, будто вы не в состоянии вспомнить, кто позировал вам для большой картины.

Шеффи улыбнулся.

— Вы думаете, я лгу.

— Я этого не утверждаю.

— Но, разумеется, так считаете. — Он пожал плечами. — С какой целью? Какой тайный замысел я вынашиваю?

— Не знаю. Вы сказали Мигану, что попробуете помочь ему разыскать жену.

— Он ужасно действовал мне на нервы.

— Стоило немного пошевелиться, лишь бы избавиться от докучливого посетителя? Ну и что же вы сделали?

— Я объяснял в своем письменном заявлении, больше мне добавить нечего… Пытался вспомнить. Один из ваших коллег посоветовал съездить в Питтсбург и взглянуть на картину, чтобы освежить память. По-моему, это смешно.

— Послушайте мистер Шеффи, — сказал я проникновенно — вся эта история дурно пахнет. Вы живущие здесь многое знаете друг о друге, но о чем-то связанном с Кампфом, похоже умалчиваете. Я не ожидаю, что человек подобный вам станет копаться в грязи, но, так или иначе, вся грязь, связанная с убийством, неминуемо выплывет наружу. Если вы пытаетесь что-то скрыть это не самая умная линия поведения.

— Ого, целая речь, — он опять улыбнулся.

— Спасибо. Теперь ваша очередь.

— Я не столь красноречив. — Шеффи покачал головой. — Нет, вряд ли я вам чем-нибудь смогу помочь. Не скажу, что не сталкиваюсь с грязью, это было бы неправдой. Но с тем, что вас интересует, нет. Вы знаете мое мнение о Кампфе. В некотором отношении им можно было восхищаться, однако и недостатков у него хватало. Примерно то же самое я бы сказал и о Таленто, Аланда знаю лишь поверхностно. С Миганом едва знаком. И даже не догадываюсь, зачем кому-то из них убивать Филиппа Кампфа. Если вы ожидаете…

Зазвонил телефон Шеффи подошел к столику у дивана и поднял трубку. Раза два он повторил «да», затем сказал.

— Но один из ваших людей у меня. Не знаю, не спрашивал. Возможно. Хорошо, к прокурору.

Он повесил трубку и повернулся ко мне. Я поднялся и заговорил первым:

— Итак, вас вызывают к прокурору. Им лишь бы тянуть волокиту да соблюдать формальности, никогда не дадут полиции спокойно работать…

И скромно удалился.

К счастью, такси оказалось на месте; его пассажир любовался окрестностями. Черныш обрадовано ткнулся мордой мне в колени. Счетчик набил шесть долларов, но я не стал брать сдачу с десятки: если уж Вульф заставляет меня расследовать убийство из-за своего увлечения собакой, пускай расплачивается за удовольствие.

Когда мы вошли в кабинет, пес полез к Вульфу без всяких колебаний, смело и уверенно. Это доказывало, что вчера, во время моего отсутствия, шеф искал к нему ходы. Возможно, подкормил или даже погладил. Мне в голову пришли кое-какие мысли, но я предпочел оставить их при себе.

— Ну? — буркнул Вульф.

Я доложил. Ситуация требовала полного и детального отчета, и я вкалывал изо всех сил, пока Вульф, закрыв глаза, блаженствовал в своем любимом кресле. Вопросов не последовало; вместо этого он открыл глаза и начал: — Необходимо…

— Минуточку. По-моему такой тяжелой работой я заслужил право высказать идею: необходимо связаться с галереей в Питтсбурге, где выставлялась картина Шеффи.

— Это выстрел наугад!

— Все равно.

Я потянулся к телефону и через каких-то четверть часа, переговорив с тремя разными людьми, узнал все, что мне было нужно.

— Выставка кончилась неделю назад. В Питтсбург ехать не придется — картина приобретена мистером Германом Бронштейном из Нью-Йорка. Адреса не дали.

— Телефонную книгу.

Я уже листал страницы.

— Вот. Герман только один.

— Звони.

— Пожалуй, не стоит. Это может занять весь день. Почему бы мне не подъехать? Картина наверняка там, и, если я не сумею взглянуть на нее, можете меня уволить. Я все равно подумываю об отставке.

Разумеется, Вульф был не в восторге — это же моя идея! — но все же сдался. Немного поразмыслив, я спустился вниз, достал сумку с камерой и перекинул ее через плечо.

Такси привезло меня не к дому, а ко дворцу с неизбежным швейцаром, мимо которого я прошел, не поднимая глаз.

— К Бронштеину, фотографировать, опаздываю, — пробормотал я, не замедляя шага, пересек роскошный холл, бросил лифтеру, по счастью оказавшемуся здесь, «Бронштейн», и мы поехали. Выйдя на двенадцатом этаже я уверенно двинулся направо, полагаясь на свое везение.

Дверь открыл великан женского пола в переднике. Через пару минут вышла высокая почтенная дама с благообразным лицом и осведомилась, что мне угодно. Я извинился за беспокойство и пообещал свою величайшую признательность, если мне позволят сделать снимок картины, недавно экспонировавшейся в Питтсбурге, а ныне принадлежащей мистеру Бронштейну. Мои клиент — питтсбургский меценат — увы упустил возможность лицезреть ее в подлиннике. Дама поинтересовалась именем и адресом моего клиента, которые я без запинки продиктовал, и провела меня в комнату, размером чуть поменьше концертного зала.

То была чудная картина. Я почему-то ожидал увидеть «кобылиц» голыми, но они оказались при полном параде. Я сделал несколько снимков под разными ракурсами, со вспышками и тому подобной дребеденью, стараясь выглядеть и действовать профессионально. Затем тепло поблагодарил даму от имени клиента, пообещал прислать парочку фотографии и ретировался.

На улице я зашел в первую попавшуюся аптеку и набрал номер.

— Да? Кого вам надо? — раздался голос Вульфа.

— Вас, — признался я. — Только что видел картину. Она искрится красками и жизнью: кажется под теплой кожей пульсирует кровь. Очень выразительные тени, плавно переходящие друг в друга. Обращает на себя внимание…

— Заткнись! Да или нет?

— Да. Вы уже встречались с миссис Миган. Желаете снова увидеть ее?

— Да. Тащи.

— Есть, сэр.

Адрес был у меня выписан заранее. Я покинул аптеку и остановил такси…

В этом старом кирпичном доме не существовало проблемы швейцара, но пробраться внутрь оказалось сложнее. В ответ на нажатие кнопки с табличкой «Джуэль Джонс» из динамика проскрипел голос: