Око времени - Кларк Артур Чарльз. Страница 25

— И теперь здесь все точно так же? — осторожно спросил Джош.

— Тогда меня покинули родители, — с горечью выговорил Редди. — А теперь — сам Господь Бог.

Тут все притихли. Ночь под небом, усыпанным чужими звездами, казалась необъятной. Так одиноко Бисеза не чувствовала себя с момента Разрыва. Она вдруг страшно затосковала по Майре.

Абдыкадыр мягко проговорил:

— Редди, ваши родители желали вам добра, ведь правда? Просто они не понимали, каково вам.

Джош спросил:

— Предполагаете, что тот, кто отвечает за все, что случилось с миром — Господь Бог или кто-то еще, — в действительности желает нам добра?

Абдыкадыр пожал плечами.

— Мы с вами — люди, а мир изменен явно сверхчеловеческими силами. Как же нам понять мотивы, движущие этими силами?

Редди сказал:

— Ну хорошо. Но неужели хоть кто-то способен поверить, что всем этим помешательством руководит чья-то добрая воля?

Никто ему не ответил.

14

Последний виток

И вот начался последний виток.

«Может быть, последний полет человека вокруг Земли», — с тоской думал Николай.

Но порядок необходимых пунктов подготовки не изменился, и как только потребовались профессиональные навыки, все трое заработали вместе так же слаженно, как трудились все время, с тех пор как началось это странное приключение. Николай на самом деле подозревал, что его напарников, как и его самого, очень успокаивали знакомые, привычные действия.

Первым делом нужно было убрать в жилой отсек накопившийся мусор, в том числе и большую часть содержимого комплекта, предназначенного для выживания после приземления. Продукты, так или иначе, были уже съедены. Сейбл перенесла в посадочный модуль свою допотопную радиоаппаратуру, поскольку ей вполне можно было воспользоваться после посадки.

Затем нужно было облачиться в скафандры. Для этого космонавты по очереди перебирались в жилой отсек. Сначала Николай натянул эластичное трико — довольно плотные штаны, предназначенные для того, чтобы обеспечить отток жидкости к голове. Это помогало избежать обморока после приземления — бесценный предмет одежды, хотя и жутко неудобный. Затем настала очередь скафандра. Первым делом пришлось засунуть ноги в штанины через отверстие в области живота. Внутренний слой скафандра был изготовлен из прочного прорезиненного воздухонепроницаемого материала, а наружный — из плотной, сотканной вручную ткани — имел множество карманов, «молний» и клапанов. В условиях нормального атмосферного давления облачиться в скафандр было бы невозможно без посторонней помощи. А здесь Коле пришлось какое-то время поплавать в воздухе вокруг скафандра, пока он не попал ногами в отверстие. Потом он засунул руки в рукава и сразу почувствовал, как плотно прижалась ткань к спине. Коля привык к этому скафандру, костюм даже пропитался его запахом. Случись несчастье — и скафандр мог спасти ему жизнь. Но после свободы невесомости Николаю казалось, что его заковали в тракторную гусеницу.

Закончив облачение, он вернулся в посадочный модуль. Все трое пристегнулись к противоперегрузочным креслам. Муса дал команду надеть шлемы и перчатки и проверить герметичность скафандров.

В последний раз «Союз» пролетал над Индией, и Джамруд попал в зону покрытия радиосигнала. Ожил маленький динамик радиоприемника Сейбл. Сквозь треск разрядов статики пробился голос:

— … Отик вызывает «Союз». «Союз», ответьте Отику…

Муса отозвался:

— «Союз» на связи, Кейси. Как у вас нынче дела, наш верный связист?

— Меня поливает дождь. Лучше скажите, как вы там?

Муса скосил глаза на членов экипажа.

— Мы уже пристегнулись и зажаты тут, как три жука в коробке. Все системы работают нормально, хотя мы и проболтались на орбите намного дольше положенного. Готовы к приземлению.

— Этот ваш «Союз» — крепкий старикан.

— Что да, то да. Жалко будет с ним прощаться.

— Муса, вы, конечно, понимаете, что мы не сможем вас вести. Мы не узнаем, где вы приземлитесь.

— Зато мы знаем, где вас искать, — ответил Муса. — И обязательно найдем, дружище.

— Да поможет вам Бог и Карл Маркс.

Николай вдруг почувствовал, как страстно он хочет, чтобы эта ниточка связи не порвалась. Космонавты знали, что Кейси и его друзья — всего лишь еще одна горстка отверженных, таких же потерянных и беспомощных, как они сами. Но по крайней мере Кейси был человеком из двадцать первого века, и его голос долетал до них с Земли. Слушая его, они словно бы возвращались домой.

— Я должен кое-что сказать. — Муса прижал руку к шлему. — Кейси, Бисеза, Абдыкадыр, Сейбл и Николай — все вы. Мы далеко от дома. Нам предстоит путь, о сути которого мы даже не догадываемся. И я так думаю, всем ясно, что эта планета, составленная из кусков, вырванных из пространства и времени, не наша. Она составлена из обрывков Земли, но это не Земля. Поэтому мне кажется, что нам не стоит называть эту новую планету, нашу планету, Землей. Нужно новое название.

— Какое, например? — спросил Кейси.

— Я подумал об этом, — признался Муса. — Мир. Нам надо назвать эту новую планету — Мир.

Сейбл вытаращила глаза.

— Хочешь назвать планету в честь древней русской орбитальной станции?

Но Николай сказал:

— Я понял. В нашем языке слово «мир» может значить «планета» и «покой». «Мир» в смысле «не война».

— Нам нравится ваше предложение, — сообщил Кейси.

— Значит, планета будет называться Мир.

Сейбл пожала плечами.

— Как угодно, — жестко выговорила она. — Ну ладно, Муса, ты дал планете имя. Но что толку от имени?

Николай пробормотал:

— Знаете, а я все думаю, где бы мы с вами теперь были, не окажись мы в тот самый момент в той самой точке…

Кейси сказал:

— Для меня это уж больно заумно, лучше не гадать. Я не могу даже… ох и льет же… шея…

Муса глянул на Колю.

— Связь ухудшается.

— Да… и вас тоже плохо…

— Да. До свидания, Кейси.

— … Не могу сказать… добро пожаловать домой. Добро пожаловать на новую планету — добро пожаловать на Мир!

После этого сигнал пропал окончательно.

15

Новый мир

Только рассвело — и Бисеза с Абдыкадыром отправились к обломкам вертолета. Дождь, ливший всю ночь напролет, не утих и к утру. Глинистая почва на плацу вся покрылась маленькими ямками. Абдыкадыр откинул капюшон плаща, подставил лицо под дождь, поймал капли на язык.

— Соленый, — заключил он. — Над океаном очень сильные грозы.

Возле упавшего вертолета соорудили брезентовый навес. Кейси и несколько британцев, сгрудившихся под навесом, были настолько измазаны грязью, словно их из этой грязи вылепили. А Сесил де Морган красовался в своем всегдашнем светлом костюме, на котором лишь кое-где темнели грязные пятнышки. Бисезе этот человек совсем не нравился, и все же ее восхищало то упрямство, с каким он противостоял обстоятельствам.

Капитан Гроув попросил, чтобы Кейси вкратце просветил его обо всем, что удалось узнать на данный момент. И вот Кейси, опираясь на костыль, нарисовал на боку вертолета карту мира в проекции Меркатора. Рядом на раскладном стульчике, он разместил софтскрин.

— Итак, — начал Кейси. — Начнем с большой картинки.

С десяток офицеров и гражданских, стоявших под ненадежным брезентовым укрытием, подошли поближе. На дисплее мелькали изображения изменившейся планеты.

Очертания материков выглядели знакомо. Но очерченная береговыми линиями земля представляла собой смешение участков неправильной формы, цвета буреющей зелени или расплывчатой, тающей белизны. Эти цвета показывали, как вся планета разделена на особые, отличающиеся во времени фрагменты. Судя по всему, мало кому из людей удалось выжить во время Разрыва. Ночная сторона планеты была почти полностью темной, лишь в одном месте темноту нарушала горстка дерзких рукотворных огоньков. А еще — погода. Над океанами, полюсами, в самом центре континентов вскипали обширные циклонические системы, и грозы проносились над материками ветвистыми лилово-серыми фейерверками.