Быть драконом - Стерхов Андрей. Страница 68

– Леха-то? Тута. Где ж ему еще, козлу-то вонючему. А на кой тебе?

– Повестку ему принес из военкомата. На двухнедельные сборы вызывают.

– Ты, что ли, военкомовский? – не поверила она.

– Да нет, меня тоже хотят забрить, – поделился я доверительным полушепотом и, перейдя на полный шепот, признался: – Но обещали: у пятерых подписи возьму – освободят от повинности.

– Хитрозадый, значит, – понимающе кивнула тетка. – Тогда ладно, тогда колоти. Дома он. Видела, как со смены приперся. Дрыхнет, поди. Он всегда так – придет, накатит и как мертвый. Колоти, не бзди. Колоти, колоти. Пусть забирают. Достал уже своей фрицовской хренотенью.

Сказала, вернула сигарету на прежнее место и хлопнула дверью. С силой. Аж штукатурка посыпалась.

Тем временем музыка в квартире № 42 стихла, и я, воодушевленный этим обстоятельством, стал вновь набиваться в гости.

Минут пять стучал, но никто мне так и не открыл. Разозлившись, я вытащил из заветного кармашка Ключ От Всех Замков и – врешь, не уйдешь! – осторожно вскрыл квартиру. Прислушался – не идет ли кто по подъезду? Никого не было. Я потянул дверь на себя и, шикнув на предательски заскрипевшие петли, быстро вошел внутрь.

Белобородов Алексей Вадимович находился дома. Тут тетка не ошиблась. Ошиблась она в другом: он не спал как мертвый, он и был мертвым.

Хозяин квартиры лежал посреди кухни с проломленным черепом. Лежал он на правом боку с поджатыми ногами, в руке мертвой (вот уж точно мертвой, мертвее не бывает) хваткой сжимал граненый стакан. Видимо, конец наступил мгновенно – как сидел паренек на стуле, так и упал замертво. Поварской топорик, которым был нанесен столь точный и мощный удар, валялся рядом.

В том, что убитый является Алексеем Белобородовым, сомневаться не приходилось – на клапане кармана форменной куртки красовался бейдж с фамилией. И в том, что совершено именно убийство, у меня сомнений тоже не было. Мысль, что кто-то может свести счеты с жизнью, врезав себе по виску кухонным топориком, разумеется, имела право на существование, но я решил над здравым смыслом не глумиться.

Беглый осмотр места происшествия показал, что Белобородов знал своего убийцу. За это говорило и то, что дверь не взломана, и то, что следы борьбы отсутствуют, и то, что кухонный стол сервирован всем необходимым для душевного междусобойчика. Для чего же еще все это могло понадобиться: початая бутылка водки, стакан (родной брат того, что сжимал в руке покойный), пачка сигарет, вскрытая банка со шпротами, разорванная упаковка мясной нарезки, порубленный огурец и раздраконенный пучок петрушки? Только для этого. Коньяк, икра, омары, фуа-гра – для кидания понтов и крутых разводок. Цветы, шампанское, конфеты в коробке – чтоб подругу в кровать затащить. А это – для этого.

Выглядело все так, будто произошло тривиальное убийство на бытовой почве: сидели двое дружков не разлей вода, выпивали-закусывали под приятную музыку, разговоры разговаривали, затем повздорили из-за пустяковины, и один другого в пылу спора укокошил на почве, как пишут в милицейских протоколах, личных неприязненных отношений. Словом, на первый взгляд – история из серии: «Отрезал Ваське голову, сунул в тумбочку для смеху. Думаю, Васька проснется, увидит, обхохочется».

Было ясно, что официальное следствие пойдет именно по этому пути. Путь очевидный, напрашивается сам собой. Доблестные опера из местного убойного отдела не волшебники, не дано им видеть то, что вижу (вернее сказать, испытываю) я. А я, будучи (пусть и не в самой активной фазе, но все же) магом, всем своим нутром чувствовал, что совсем недавно на стареньком холодильнике «Бирюса», дверка которого обклеена переводными красотками, стоял некий объект Силы. Зная всю подоплеку, я понимал, что этим объектом являлась чаша одного из братьев древнего магического ордена. Она и только она. Допустить, что стояло тут нечто другое, значило бы признать, что бывают на свете чудесные совпадения. Но по этому вопросу я полностью согласен с поэтом Маяковским, который как-то сказал однажды: «Нету чудес, и мечтать о них нечего». Вывод: стояла чаша. Для непосвященных – реликвия и романтический символ устремлений к духовной пище, для посвященных – реальный предмет с полезным магическим свойством.

Таким образом, мое предположение о причастности к краже тамошней охраны подтверждалось. Интуиция не подвела меня и на этот раз. Именно ночной сторож (или, как для важности было обозначено все на том же бейдже, – «оперативный дежурный») Алексей Белобородов выкрал у сильнейшего мага Города Чашу Долголетия. Выкрал явно под заказ и, плохо понимая, что именно украл, приволок – наглость на грани глупости – к себе домой. Даже «поляну» на радостях накрыл, дурашка. Видимо, собирался на пару с заказчиком отметить успех. Что было дальше, тоже яснее ясного. Заказчик оказался коварнейшим злодеем: вместо того чтобы отслюнявить положенное, махнул топориком, что тот Родион Раскольников. Может, денег пожалел. Может, убрав лишнего свидетеля, концы обрубил. А скорее всего – и то и другое вместе: порешив наивного воришку, порешил гад все разом.

«Встреча непосвященного с обратной стороной вещей никогда не доводит до добра» – такую сентенцию приписывают Высшему Неизвестному. Множество раз за свою жизнь убеждался я в истинности этих слов. И вновь убедился.

А мог бы жить, подумал я, разглядывая труп.

На вид Белобородову было лет двадцать пять, может, чуть больше. Совсем молодой. Еще жить и жить.

Не вышло.

Продолжая осмотр, я перешел из кухни в комнату.

Складывалось впечатление, что совсем еще недавно уют в этом скромном жилище поддерживала зрелая женщина, но случилось нечто, после чего эта однокомнатная квартира стала стремительно превращаться в настоящую холостяцкую берлогу. Заметно это было по многим мелочам. К примеру, скатерть на столе лежала хоть и стираная, но плохо глаженная, да и дырочку от случайного прикосновения сигареты никто заштопать не удосужился. Рама окна подкрашена, но стекло заляпано грязными дождями. Цветов в квартире полно, но все эти фикусы, драцены и прочие фиалки-кактусы поливаются, похоже, крайне нерегулярно, земля в горшках уже совсем потрескалась. Посуда в старой, еще советских времен стенке расставлена аккуратно, но слой пыли на полках с палец. Обратно же, постельное белье на тахте собрано в рулет, но не спрятано. Характерная, кстати, деталь. Стало быть, убирать-то за собой парень был приучен, но спросить-поругать теперь некому. Собрать собрал, а потом плюнул – некогда! – и побежал по делам.