Священная корова - Стерлинг Брюс. Страница 4

– Смити, будь человеком, отключи это, – попросил Джеки. – Будто с десятка котов сдирают шкуру заживо.

– Я просто демо прогнал для этого мистера Большая Иена, – буркнул про себя Смит и с неуклюжей грацией стал выключать машину. Эта сложная процедура включала щелканье тумблерами, верчение ручек и жужжание дисководов.

Японец – длинноволосый изящный юноша в овчинном пиджаке, вельветовом берете и джинсах – встал с кресла, четко поклонился и протянул Джеки визитную карточку. Джеки прочел. Японец оказался представителем кинокомпании – «Кинема Джанпо». Фамилия его была Байшо.

Джеки сделал «намаете»:

– Счастлив познакомиться, мистер Байшо.

У Байшо был несколько настороженный вид.

– Наш босс говорит, что рад познакомиться, – повторил Смит.

– Хай, – несколько напряженно ответил Байшо.

– Мы встретили Байшо-сан вчера на дискотеке, – сообщила Бетти Чалмерс.

Байшо, садясь в кресло так же прямо, как стоял, разразился чередой иностранных звуков.

– Байшо говорит, что он большой фэн английской танцевальной музыки, – промямлил Смит. – Он здесь искал подходящий танцзал. С его точки зрения подходящий. Веста Тилли, тара-ра-бумбия, – такая ему нужна фигня.

– Ага, – сказал Джеки. – Вы немного говорите по-английски, мистер Байшо?

Байшо вежливо улыбнулся и ответил длинной фразой, сопровождаемой оживленной жестикуляцией.

– Еще он ищет первые издания Ноэла Коварда и Дж. Б. Пристли, – объяснила Бетти. – Это его любимые английские писатели. И, босс – то есть Джеки, – мистер Байшо действительно говорит по-английски. То есть если прислушаться, то все гласные и согласные присутствуют. Честно.

– Уж получше тебя, – буркнул почти про себя Смит.

– Я слыхал про Ноэла Коварда, – сказал Джеки. – Очень остроумный драматург этот Ковард.

Байшо вежливо выждал, пока губы Джеки остановятся, и снова пустился в свое длинное повествование.

– Он говорит, что рад нас здесь встретить, потому что сам тоже выехал на натурные, – перевела Бетти. – «Кинема Джанпо» – его компания – снимает в Шотландии римейк «Кровавого трона». Ему было... как это... поручено найти соответствующие места в Болтоне.

– Да? – спросил Джеки.

– Он говорит, что местные англичане ему не хотят помогать, потому что у них насчет здешних мест есть суеверия. – Бетти улыбнулась: – А у тебя, Смити? Ты не суеверен?

– Не-а, – ответил Смит, закуривая сигарету.

– И он хочет, чтобы мы ему помогли? – спросил Джеки.

Бетти снова улыбнулась:

– Эти японцы – просто грузовики с наличностью.

– Если вы не хотите, я могу позвать своих ребят из Манчестера, – сказал Смит, задетый позорным подозрением. – Они этого чертова Болтона не стремаются.

– А что такое в Болтоне? – спросил Джеки.

– Ты не знаешь? – удивилась Бетти. – В общем-то ничего особенного. То есть город сам – ничего особенного, но тут самая большая братская могила во всей Англии.

– Больше миллиона, – буркнул Смит. – Из Манчестера, из Лондона – отовсюду их возили поездами во время чумы.

– А, – сказал Джеки.

– Больше миллиона в одной могиле, – сказал Смит, устраиваясь в кресле поудобнее, и пустил колечко дыма. – Дед мой любил рассказывать. Гордился этим Болтоном, дескать, настоящее гражданское правление в чрезвычайный период, нормальное поддержание порядка, без всяких там солдат... И каждого мертвяка метили своим номером, даже баб и детишек. А в других местах – это позже было – просто копали яму и бульдозером туда сгребали всех.

– Дух, – громко сказал Байшо, как можно тщательнее произнося звуки. – Истинный дух кинематографа в городе Болтоне.

Джеки невольно ощутил пробежавший по спине холодок и сел.

– Неперспективно. Так мы это назовем.

– Это было пятьдесят лет назад, – заявил скучающий Смит. – За тридцать лет до моего рождения. Или твоего, Бетти, да? Губчатая энцефалопатия. Коровье бешенство. И что? Болезнь не вернулась, это была случайная вспышка. Несчастный случай дурацкого индустриального двадцатого столетия.

– Ты же знаешь, что я не боюсь, – сказала Бетти, улыбаясь самой ослепительной своей улыбкой. – Я даже несколько раз ела говядину. В ней больше нет вирионов. То есть эту болезнь, скрейпи, уничтожили много лет назад. Поубивали всех овец, всех коров, у которых могла быть инфекция. И теперь ее вполне можно есть – говядину.

– Мы в Японии потеряли много людей, – медленно выговорил Байшо. – Туристы, которые были есть... ели английскую говядину, пребывая в Европе. Многих из нас спасли торговые потирания... трения. Старые торговые барьеры. Фермеры Японии.

Он улыбнулся.

Смит загасил сигарету:

– Тоже случай. Вашему праотцу крупно повезло, Байшо-сан.

– Повезло? – вдруг вмешался Бобби Дензонгпа. Темные газельи его глаза покраснели с похмелья. – Ага, повезло! Тут овец скармливали коровам! А Господь сотворил коров не для пожирания овец! А плоть Матери Коровы не нам жрать...

– Бобби! – предостерегающе произнес Джеки.

Бобби раздраженно пожал плечами:

– Но это ж правда, босс? Они из мерзких овец, из отходов бойни добывали белок на корм скоту, и эту мерзость скармливали своим английским коровам. И годами они творили такое непотребство, даже когда коровы стали беситься и умирать у них на глазах! Они знали, что рискуют, но гнули свое, потому что так выходило дешевле! Преступление против природы, и оно было наказано как надо.

– Хватит! – жестко сказал Джеки. – Мы в этой стране гости. Индия тоже много своих граждан потеряла в этой трагедии, как тебе известно.

– Подумаешь, мусульмане! – буркнул Бобби будто про себя, встал и вышел, покачиваясь.

Джеки сердито глядел ему вслед – чтобы остальные видели.

– Да ерунда, – нарушил неловкое молчание Смит. – Он закоренелый азиатский расист, этот ваш кинозвездюк, но мы к таким привыкли. – Он пожал плечами. – Это была просто... ну, чума, сами знаете, про нее в школе рассказывают, как Англия была когда-то в самом деле высший класс, а теперь – пшик, тень чего-то... Уже надоело, к черту, про это слышать. Это же было пятьдесят долгих лет назад. – Смит фыркнул. – А я вовсе не тень Битлов или этих гребаных секс-пистолз. Я работающий, профессиональный современный английский музыкант, и у меня бумага есть от союза, где так и написано.