Кольцо (Кольцо Кассандры) - Стил Даниэла. Страница 37

— Гильдебранда опять нет? Какого черта? Всякий раз, когда я его вызываю, он болтается невесть где!

— Извините, господин капитан. Лейтенант, кажется, обедает.

Вообще-то Манфред понятия не имел, куда подевался Гильдебранд, да его это, по правде говоря, и не интересовало. Гильдебранд вечно удирал со своего рабочего места, а коллеги должны были выполнять за него обязанности рассыльного.

— Ладно, отведите задержанную обратно в камеру. И скажите Гильдебранду, что я хочу его видеть.

— Слушаюсь.

Фон Трипп повел Ариану обратно. Дорогу она уже знала длинные коридоры, бесконечные лестницы. По крайней мере можно было дышать, двигаться, смотреть по сторонам. Ариана не возражала бы, чтобы эта вынужденная прогулка продолжалась несколько часов. Все лучше, чем сидеть в маленькой грязной камере.

На лестнице они столкнулись с Гильдебрандом, который, довольно улыбаясь и насвистывая, поднимался им навстречу. Лейтенант с некоторым удивлением воззрился на фон Триппа и его спутницу. Его взгляд задержался на фигуре девушки. Накануне в Грюневальде лейтенант пялился на нее точно так же.

— Добрый день, фрейлейн. Не правда ли, у нас тут мило? Ариана ничего ему не ответила, только взглянула уничтожающим взглядом. Гильдебранд недовольно скривился и спросил у фон Триппа:

— Ведешь ее назад?

Манфред равнодушно кивнул. Беседа с Гильдебрандом не доставляла ему ни малейшего удовольствия. Он терпеть не мог этого хлыща, да и других своих коллег. Но ничего не поделаешь, после ранения приходилось мириться с тыловой работой.

— Капитан хочет тебя видеть. Я сказал ему, что ты обедаешь.

— Я и в самом деле обедал, дорогой Манфред.

Лейтенант оскалился и двинулся дальше вверх по лестнице. Напоследок он еще раз оглянулся на Ариану, которая спускалась по лестнице все ниже и ниже, в самые недра подземной части здания, сопровождаемая Манфредом. Когда они уже были в тюремном коридоре, откуда-то донесся истошный женский крик. Ариана зажала уши, чтобы ничего не слышать, и испытала даже некоторое облегчение, когда дверь камеры захлопнулась у нее за спиной.

В следующий раз на допрос ее отвели три дня спустя.

Капитан не мог сообщить ей ничего нового — лишь то, что ее отец и брат так и не объявились. Ариана ничего не могла понять. Одно из двух: или он, Райнхардт, лжет, скрывает от нее правду об отце и Герхарде, или же случилось нечто ужасное. Но не похоже было, что капитан играет с ней в какие-то игры. Коротко известив задержанную о том, что никаких новостей нет, капитан немедленно отослал ее обратно в камеру.

На сей раз ее сопровождал Гильдебранд. Его пальцы железной хваткой впились ей в руку, причем лейтенант постарался взяться повыше, чтобы коснуться пальцами ее груди.

С арестованной он разговаривал отрывистыми фразами, словно имел дело с каким-то животным. Временами даже подталкивал ее, дергал и несколько раз многозначительно напоминал, что у него с собой хлыст.

Когда он доставил Ариану обратно вниз, то сказал охраннице, что проведет личный досмотр сам. Его руки медленно шарили по ее телу — спереди, сзади, снизу. Ариана вся сжалась, глядя на своего мучителя с ненавистью, а он лишь расхохотался. Перед тем как охранница захлопнула дверь камеры, Гильдебранд насмешливо бросил:

— Спокойной ночи, фрейлейн.

Ариана услышала, как он сказал, обращаясь к тюремщице — У вас тут есть одна, которую я еще не пробовал.

Ариана зажмурилась и вся обратилась в слух. Загрохотали ключи, раздался лязг открываемой двери. Потом стук каблуков. Через несколько мгновений она услышала женские крики, звуки ударов, потом наступила тишина, изредка прерываемая рычанием и какими-то животными стонами. Голоса женщины слышно не было, и Ариана никак не могла понять, что с ней сделал палач. Неужели забил хлыстом до смерти? Но какое-то время спустя до слуха Арианы донеслись тихие всхлипы, и она поняла, что женщина жива.

Прижавшись к стене, Ариана с ужасом ждала, что зловещий стук каблуков приблизится к ее двери, но этого не произошло — Гильдебранд направился к выходу. Ослабев от напряжения и страха, девушка сползла на пол.

Шли дни, недели. Ариану регулярно водили в кабинет к капитану, который каждый раз повторял одно и то же: о фон Готхарде и его сыне известий нет. К концу третьей недели Ариана уже была едва жива от усталости, голода, грязи. Она терялась в догадках, не могла понять, почему отец за ней не вернулся. Может быть, фон Райнхардт все-таки лжет? Что, если он скрывает от нее, что Герхард и отец тоже арестованы? Единственный вариант, о котором Ариана отказывалась даже думать, был слишком ужасен: а что, если отец и Герхард погибли?..

Однажды — это было ровно через три недели после ареста — назад в камеру Ариану сопровождал Гильдебранд. Чаще бывало, что в роли конвоира оказывался офицер со шрамом пару раз за Арианой присылали других офицеров.

Но сегодня, к несчастью, Гильдебранд оказался на месте и сам тащил пленницу по лестницам. Ариана настолько ослабла, что несколько раз чуть не упала. Ее давно не мытые, спутанные волосы падали на лицо космами, то и дело приходилось отбрасывать их назад. Это непроизвольное движение по-прежнему сохраняло былую изящность, но ногти на тонких пальцах сломались, а от волос давно уже не пахло духами. Одежда Арианы выглядела просто кошмарно: кашемировый свитер, единственная защита от холода, висел мешком; юбка и блузка изорвались, а чулки Ариана выкинула еще в самом начале заточения. Гильдебранд поглядывал на нее с холодным любопытством, словно приценивался к овце или корове. В самом низу лестницы они столкнулись с обер-лейтенантом фон Триппом. Тот кивнул Гильдебранду, а на Ариану даже не взглянул. Он вообще избегал смотреть на свою пленницу, которая, казалось, была ему совершенно безразлична.

— Привет, Манфред, — с несколько непривычной фамильярностью поздоровался Гильдебранд.

Фон Трипп небрежно отсалютовал и бросил:

— Здравствуй.

Не удержавшись, он обернулся и посмотрел им вслед.

Ариана, еле передвигавшая ноги от усталости, не заметила этого, но Гильдебранд ухмыльнулся и подмигнул сослуживцу.

Фон Трипп вернулся на рабочее место, сел за стол, но в душе у него все клокотало. Что-то Гильдебранд слишком долго задерживается. Прошло уже почти двадцать минут. Чем он там занимается? Неужели… Вот идиот! Нашел к кому приставать со своими домогательствами! Он что, не понимает, что эта девушка из другого теста, из другого мира? Она немка, барышня из хорошей семьи. Совершенно не важно, что там натворил ее отец. Гильдебранду сходило с рук, когда он позволял себе вольности с обычными арестованными, но Ариана фон Готхард — это уже чересчур Впрочем, повадки лейтенанта Гильдебранда вызывали у фон Триппа отвращение и раньше. Теперь же чаша его терпения переполнилась. Манфред поспешно вышел из комнаты и бегом спустился по лестнице. На самом деле его возмутило даже не то, что отец девушки был солидным банкиром. Главное, что Ариана фон Готхард была почти ребенком. Фон Трипп боялся только одного — что опоздает.