Перепутье - Стил Даниэла. Страница 45

— Но мы хотим быть с тобой. — Мари-Анж испуганным голосом, срывавшимся на вой, выразила мнение свое и своей давно плакавшей сестренки.

— Нельзя. Я должна помогать здесь.

В Париже Лиана прошла подготовку по оказанию первой помощи: хотя сейчас в панике она пыталась сообразить, все ли она усвоила из того, чему ее учили. Но в любом случае пара лишних рук не помешает. Она поспешно отвела детей в каюту, сорвала две простыни со своей постели и взяла по простыне с коек детей. Они могут обойтись и одними одеялами, к тому же в каюте так жарко, что и они не понадобятся. Но одеяла могут пригодиться, если придется садиться в спасательные шлюпки.

Свое одеяло Лиана все-таки взяла. Затем она открыла небольшой стенной шкафчик, просмотрела всю имевшуюся там одежду и пожертвовала по две рубашки от каждой из девочек на бинты. Она взяла несколько кусков мыла, пузырек с болеутоляющими таблетками, которые ей когда-то прописал французский дантист. Больше ничего полезного у нее не нашлось. Лиана быстро оделась, поцеловала дочерей, напомнила им, что они должны спать, не снимая спасательных жилетов, а когда она уже выходила из каюты, Элизабет вдруг спросила:

— А где мистер Бернхам?

— Не знаю, — ответила Лиана и вышла в холл, молясь, чтобы с девочками ничего не случилось. Не хотелось оставлять их одних, и все-таки в каюте они будут в большей безопасности, чем посреди этой суматохи.

Когда Лиана появилась в столовой, там уже собрались все пассажиры. Старший офицер, серьезный человек с суровым голосом, инструктировал их, точно и ясно формулируя, что нужно делать. Всех разделили на группы по три человека, так чтобы в каждой нашелся хотя бы один умеющий оказывать первую помощь. Поэтому даже если остальные двое в этом плохо разбирались, по крайней мере один из группы мог организовать их. Двое врачей уже распределили медикаменты и объясняли, как следует обращаться с ожогами. От их инструкций у некоторых начинали бунтовать желудки, но сейчас было не время отворачиваться от реальности. И вот когда Лиана сдавала свои простыни и другие предметы, она увидела, что в другом конце холла появился Ник. Она помахала ему рукой, и он подошел — как раз вовремя, так что старший офицер записал их в одну группу. Он предпочитал комплектовать их из знакомых между собой людей, так им будет легче работать, кратко объяснил он. Тут снова появился капитан, чтобы сделать еще одно сообщение.

— Мы предполагаем, что многие погибли при взрыве, однако продолжаем надеяться, что многие все же остались в живых. На плаву только четыре спасательные шлюпки, но сотни людей — в воде. Пожалуйста, распределитесь по палубе для приема спасенных. Их будут поднимать на борт, а вы — оказывать им помощь на месте и доставлять сюда. Врачи скажут, кого оставляют работать здесь с ними. Я выражаю благодарность тем из вас, кто отказался от своих кают. Еще неизвестно, понадобятся ли они, но это очень возможно.

Капитан еще раз оглядел всех собравшихся, кивнул головой и вышел.

Пройдет еще по крайней мере час, прежде чем на борт поднимут первых раненых, а пока первые группы в ожидании вышли на палубу — смотреть, ждать. Ник рассказал Лиане, что больше половины пассажиров отказались от своих кают и теперь будут спать на палубе, чтобы раненые могли получить крышу над головой. Члены экипажа развешивали повсюду гамаки, чтобы устроить как можно больше людей. Он не упомянул о том, что был одним из первых, кто уступил свою каюту, но Лиана догадалась об этом сама. Он ведь и раньше спал под открытым небом, так что ему было совсем не трудно отказаться от своего места в каюте. И теперь он уверенно и спокойно стоял на палубе, протягивая Лиане чашку кофе, щедро сдобренного виски.

— Я, пожалуй, не буду… — начала она, но Ник был непреклонен.

— Выкиньте это из головы. Пейте. Сегодня ночью вам придется туго. — Недавно пробил час, и вся ночь была еще впереди. Ник снова взглянул на Лиану и озабоченно спросил: — Вам знаком запах горелого мяса? — Та только отрицательно покачала головой и отхлебнула глоток из чашки, которую он ей подал. — Соберитесь с силами. Будет нелегко.

Никто не имел ни малейшего представления о том, сколько человек с взорванного корабля осталось в живых. Даже моряки, радирующие на «Довиль» из спасательной шлюпки, не смогли сказать ничего определенного. Их лодка дрейфовала достаточно далеко от горящего судна, и вокруг они видели только мертвые тела. С «Довиля» им радировали всего раз — сообщить, что их SOS принят. Больше использовать рацию не хотели, опасаясь, что их могут запеленговать нацисты. Не передавали на шлюпку и информацию о месторасположении корабля, только азбукой Морзе просигналили фонарем в сторону шлюпки, что им идут на помощь. «Слава Богу», — пришел слабый ответный сигнал. Ник перевел эти слова Лиане, и они снова с напряжением вглядывались в темноту. Курить на палубе не разрешалось, а выпитое виски только обостряло чувства. Казалось, прошло несколько часов, прежде чем они наконец дошли до плавающих в воде обгорелых обломков с корабля, на которых были видны человеческие тела. Но все они оказались в полном смысле слова зажарены заживо. Затем обнаружили еще одно скопление тел, и вот, наконец, снизу раздался крик — члены экипажа «Довиля» бережно укладывали на резиновый плотик двух человек; плотик подняли на палубу и раненых передали первой из ожидавших здесь групп. Эти двое обгорели так, что было трудно поверить, что они еще живы. Их быстро отнесли в столовую, где наготове стояли врачи.

Сейчас это помещение с ярко горевшими на фоне закрашенных черных окон лампами стало похоже на операционную. Свет нарушил затемнение корабля, но при данных обстоятельствах ничего другого не оставалось. Лиана смотрела на обгорелые тела и не верила своим глазам. Она боялась, что сейчас упадет в обморок, и крепко ухватилась за руку Ника. Он ничего не сказал, а лишь крепко сжал ее руку в ответ, и больше она не чувствовала ни отвращения, ни страха. А через минуту она, Ник и еще один канадский журналист оказывали первую помощь поднятым на палубу трем раненым. Двое из них сильно обгорели, третий отделался только ожогами лица и рук, но у него были сломаны обе ноги Лиана поддерживала ему голову, а Ник и канадец укладывали его на носилки. К остальным двум подошла другая группа спасателей.

— Это было невозможно они ударили спереди, а потом сзади…

Это был совсем молодой человек, взгляд его был диким и безумным, а лицо превратилось в сплошную кровавую массу. Лиана, стараясь сдерживать слезы, слушала его и тихо приговаривала:

— Теперь все хорошо… вы в полном порядке… — Она говорила с ним так, как разговаривала со своими дочками, когда они, упав, разобьют коленку, и, пока врачи обрабатывали ему раны, нежно поддерживала его. Еще миг — и врачи уже делают ему операцию, она помогает им, а Ник остался где-то снаружи. Когда с этим раненым закончили, врачи попросили Лиану остаться и помочь накладывать повязки на ожоги, раны и обрубок руки, ампутированной у одного из спасенных. Это была ночь, которую им не забыть.

На следующее утро, в шесть, когда врачи смогли наконец присесть, они посмотрели записи. Всего на борт было принято двести четыре человека, спасшихся после взрыва «Королевы Виктории». Мимо проплывали сотни мертвых тел, а полтора часа назад к кораблю подошла спасательная шлюпка, где находились люди, пострадавшие совсем немного. Они были в состоянии самостоятельно подняться на борт, и их поместили в одну из приготовленных кают. Теперь в каждой каюте размещалось по двенадцать-четырнадцать человек — в гамаках, на койках, на матрасах, брошенных на пол. Столовая по-прежнему выглядела как лазарет, и повсюду стоял запах горелого мяса. Ожоги покрывали мазью и маслом. Тяжелее всего было промывать раны, и это выпало на долю Лианы — доктора по достоинству оценили ее нежные руки. Но сейчас, когда все было позади, ей казалось, что она больше не сможет сделать ни одного движения, все тело ныло — шея, руки, голова, спина. И все же, если бы сейчас внесли еще одного раненого, она немедленно встала бы с места и продолжала работать. Теперь в столовую стали заглядывать пассажиры с «Довиля». Все они сделали то, что могли. И сделали хорошо. Многие, пережившие взрыв на «Королеве Виктории», теперь будут жить благодаря их стараниям.