Поцелуй - Стил Даниэла. Страница 28

– Увы, это не так. Моя жена приехала сюда из Парижа посмотреть художественную выставку – она вообще интересуется искусством. Но чем она занималась в Лондоне помимо этого, мне неизвестно. – Синтия вдруг вспомнила те брошюры, которые видела в номере Билла. – Ваш муж когда-нибудь о ней упоминал? Ее зовут Изабель Форрестье. – Гордону было неловко говорить с незнакомкой на эту тему, но ему требовалось получить ответы на возникшие вопросы, а сидящая перед ним женщина могла пролить какой-то свет. Но Синтия только покачала головой. Она знала еще меньше, чем он.

– Я никогда раньше не слышала это имя. Я даже не предполагала, что он сейчас в Лондоне. Последний раз, когда я с ним разговаривала, он находился в Нью-Йорке. Но мы сейчас не слишком близки, – тихо добавила она.

– Вы разведены? – спросил заинтригованный Гордон.

– Нет, но он много разъезжает и очень независим, – ответила Синтия. Не сообщать же этому чужому мужчине, что от ее брака давно осталась одна видимость.

– А вот моя жена почти не путешествует. У нас сын-инвалид, за которым она ухаживает в течение вот уже четырнадцати лет, так что она редко выходит из дома. Эта поездка была первой за долгие годы. Я думаю, все было вполне невинно. Скорее всего, они познакомились в «Клэридже», возможно, в вестибюле. Вряд ли нам стоит делать какие-то далеко идущие выводы. Правда, вызывает удивление, что они оказались вместе в машине в два часа ночи. – Он разговаривал как будто сам с собой.

– Да, это действительно кажется странным, – задумчиво произнесла она. Было более чем вероятно, что Билл завел себе любовницу. За последние годы у нее самой было несколько любовников – ведь они много лет не вели супружеской жизни. Однако жена Гордона Форрестье никак не вписывалась в образ искательницы романтических приключений. Тут она заметила, что обе дочери с интересом прислушиваются к их беседе. – Жаль, что мы не можем их спросить, – промолвила Синтия, брошюры по искусству не выходили у нее из головы. Тут ей вспомнились счета из «Аннабелз» и бара «У Гарри». Возможно, эта женщина не так уж невинна, как представляется ее мужу, пусть даже у нее есть сын-инвалид.

– Если они умрут, мы никогда не узнаем ответ, – резко бросил Гордон.

– Если бы не авария, мы бы вообще ни о чем не узнали. Наверное, следует просто смириться с этим, – тихо произнесла Синтия. Она даже не была уверена, хочет ли разгадки тайны. Ведь и раньше были вопросы, на которые ей не хотелось отвечать, и вопросы, которые она не желала ему задавать. Сейчас, когда Билл отчаянно боролся за жизнь, тем более не следовало заглядывать в некоторые темные уголки их совместной жизни. Однако Гордон, которого загадка явно беспокоила, видимо, так этого не оставит.

– Вероятно, больше некому нас просветить, – задумчиво проговорил он.

– Мне кажется, нам нужно просто оставить все как есть и не искать никаких ответов. Главное, чтобы они выжили, а что случилось раньше, возможно, и не наше дело.

– Это очень благородно с вашей стороны, – недовольно поморщился Гордон. Он хотел знать наверняка, не обманывала ли его Изабель, – теперь он уже не был так уверен в ее верности.

– Мой муж – очень скрытный человек. Что бы ни случилось, он не станет афишировать свою личную жизнь.

– Не верю, что моя жена могла состоять в связи с каким-то мужчиной, – покачал головой Гордон, скорее отстаивая свою честь, чем репутацию Изабель, что сразу поняла Синтия. – Я убежден, что здесь есть какое-то совершенно невинное объяснение.

– Надеюсь, что так, – тихо сказала она и, решив окончательно объяснить Форрестье свою позицию, взглянула ему прямо в глаза. – Думаю, вы должны знать: я не собираюсь требовать никаких объяснений.

– А я намереваюсь расспросить жену, когда она выйдет из комы.

– Зачем? – к удивлению собственных дочерей, осведомилась Синди. – Какое это имеет значение? А если они умрут, нам это будет и вовсе ни к чему.

– Я должен быть уверен. Если она по отношению ко мне вела себя нечестно, я имею право об этом знать – так же, как и вы. А если они невиновны – тем более надо снять с них подозрения.

– Судить мужа – вовсе не мое дело. Он взрослый человек. Если у него была связь с вашей женой, естественно, это меня не обрадует, но в жизни есть и более страшные вещи.

– Я не разделяю вашей точки зрения, миссис Робинсон, – с неприязнью промолвил Гордон. Что же у них за семейная жизнь? Правда, по сути дела, она мало отличалась от его собственной, но он никогда никому не признался бы, что его брак давно превратился в фикцию. Если бы Изабель завела себе любовника, в этом не было бы ничего удивительного. Она молода и привлекательна, а насколько она одинока, Гордон представлял лучше всех – ведь он сам был тому причиной. Именно поэтому он и хотел понять, предала ли она его или просто по глупости отужинала с незнакомцем. В любом случае отступать было уже поздно. Где же они могли находиться в такое время? Допустим, днем или вечером они могли посетить какую-то выставку, но ведь не в два часа ночи!

Синтия ушла в палату к Биллу, девочки же молча на него смотрели. Через несколько минут, не выдержав, он подошел к стойке и сообщил дежурной, что возвращается в «Клэридж», где будет ждать их звонка. Он был сыт по горло больницей, и ему не нравилась Синтия Робинсон и ее слишком либеральное отношение к мужу. Вероятно, он регулярно ее обманывает, и она ничего против этого не имеет. Гордон не сомневался, что и она тоже наставляет ему рога.

Синтия тем временем со слезами на глазах стояла возле постели Билла, сердце у нее ныло. Пусть Гордон Форрестье уверяет себя, что между Биллом и Изабель ничего не было, но в глубине души Синтия в это не верила. Неужели она окончательно его потеряла? Она слишком долго относилась к нему с безразличием, иногда даже с жестокостью, вела себя с ним предельно холодно, чересчур критично относилась к тому, чем он занимался. Она давно не желала принимать участие в его жизни, но теперь, уже, возможно, потеряв его навсегда, Синтия хотела сказать Биллу, что все еще любит его. До вчерашней ночи она сама об этом не подозревала, а потом ее словно осенило, и он тоже должен об этом узнать. И еще она осознала, что потеряла его по собственной дурости и сама во всем виновата. Только сейчас Синди наконец поняла, как глупо вела себя все эти годы.