Версальская история - Стил Даниэла. Страница 97

— Зачем же она тогда приезжала? — поинтересовалась Алекс.

— Она сказала — чтобы повидаться со мной. Только один разок. Она говорит — ей этого достаточно.

— Понимаю, — покачала головой Алекс. — Слушай, почему бы тебе не пригласить ее сюда еще раз? — Она видела, что Купу этого хочется, и он ответил согласием, однако на следующий день он сам поехал в «Бель-Эйр», чтобы пообедать с Тайрин. Они рассказывали друг другу о себе и обнаружили, что у них довольно много общего во взглядах, привычках, пристрастиях. Даже на десерт они выбрали одно и то же мороженое — клубничное со сливками и с ванилью. Это было любимое мороженое Купа, и Тайрин призналась, что обожает его с детства.

— Да, странная штука — наследственность, — заметил Куп. Вот уже некоторое время он обдумывал одну сумасшедшую идею, которая внезапно пришла ему в голову, и только сейчас решился.

— Послушай, Тайрин, — сказал он. (К этому моменту они уже перешли на «ты».) — Что бы ты сказала, если бы я предложил тебе пожить у меня в «Версале»? По крайней мере до тех пор, пока будешь ты в Лос-Анджелесе, а?

Ему вдруг захотелось видеть ее как можно чаще. Тайрин была для него неожиданным даром судьбы, и Купу не хотелось ее терять. Его родители давно умерли, братьев и сестер у него никогда не было (кроме троюродного брата где-то на Аляске, которого Куп не встречал никогда в жизни).

Тайрин, таким образом, была его единственным близким по крови человеком. Куп уже достиг того возраста, когда кровные узы, узы родства становятся не менее важными, чем привязанность, увлечение, дружба. Возможно, поэтому он проникся к дочери теплым чувством и хотел, чтобы она пробыла с ним несколько дней или даже недель.

Его предложение пришлось Тайрин по душе.

— Мне бы не хотелось тебе мешать и вообще навязываться, — сказала она, но Куп видел, что она очень рада.

— Ты мне не помешаешь. — Теперь Куп жалел, что пустил жильцов во флигель и гостевое крыло. Тайрин было бы там очень удобно. К счастью, в той части дома, где жил он сам, имелись довольно просторные гостевые апартаменты, где он мог ее разместить. Куп не сомневался, что Алекс не станет возражать. Он рассказал о ней дочери, и Тайрин ответила, что, судя по его рассказам, Алекс не женщина, а чудо, на что Куп вполне серьезно ответил, что так оно и есть.

Тайрин обещала переехать на следующий день, и Куп, вернувшись домой, поговорил обо всем с Алекс. Как он и ожидал, она была доброжелательна и выразила желание познакомиться с Тайрин. Алекс так и не сказала Купу, о чем она говорила с отцом. Про себя она решила, что не скажет этого никогда. Алекс очень хорошо понимала, что отец желал ей только добра, однако ей было совершенно ясно: если она станет пересказывать Купу все те ужасные вещи, которые Артур Мэдисон про него говорил, то заставит Купа страдать. Да и зачем это все знать Купу?

Что же касалось Тайрин, то ее внезапное появление Алекс нисколько не огорчило. Пока, во всяком случае, оно не принесло Купу неприятностей и разочарования. Наоборот, Куп словно ожил. Еще ни разу за несколько месяцев их знакомства Алекс не видела его таким спокойным, умиротворенным и… счастливым.