Обманный Дом - Стоддард Джеймс. Страница 30

— Глис говорил мне о том, что вы чрезвычайно опытны, лейтенант. Я у майоров не видел столько наград.

— А я не хотел майором быть, сэр. Да и медали мне не больно были нужны. Человек — ведь он такой, какой есть, сколько бы на нем побрякушек ни висело. Но Глис заставляет меня носить все это. Когда уйдём подальше, я все награды в мешок сложу.

— Вы из Иннмэн-Пика?

— Да, сэр, я там родился и вырос.

— Это была одна из причин, почему капитан Глис рекомендовал вас. Он решил, что это будет полезно.

— Только скорее он хотел избавиться от меня, чтобы я под ногами у него не болтался, — криво усмехнулся Нункасл.

— В этом я сомневаюсь. Отряд готов?

— Готовы выступить по вашему приказу, сэр. Желаете обратиться к гвардейцам, сэр?

— Да.

Картер, окружённый своими союзниками, повернулся к гвардейцам.

— Капитан Глис уже говорил вам о том, что путь наш ведёт через Шинтогвин во Внешнюю Тьму, где мы надеемся разыскать и Краеугольный Камень Эвенмера, и девушку, похищенную анархистами. Дело нам предстоит чрезвычайной важности. Если нас постигнет неудача, Эвенмер разрушится, и само Творение будет изменено навсегда. Ещё никогда столь большая ответственность не лежала на плечах столь немногих людей. Именно поэтому мы с капитаном Глисом самым тщательным образом отобрали вас за вашу храбрость, ум, ловкость во владении оружием и умение хранить тайну. Последнее наиболее важно: враги не должны узнать о нашей миссии. Ещё вот о чем: Хозяин чаще всего странствует один и пользуется потайными ходами, чрезвычайно важными для безопасности дома и известными только ему. Однако опасность слишком велика, придётся рискнуть, и я намерен провести вас этими потайными ходами. Все вы поклялись хранить молчание. Другого выхода у меня нет, хотя один из вас в конце концов может и предать Эвенмер.

— По своей воле — нет, сэр, — сказал один гвардеец.

— Только под пытками, — добавил другой.

— Ребята у меня надёжные, — сказал Нункасл. — Но должен заметить, ничего подобного не бывало со времён Войн за Жёлтую Комнату. Огромная ответственность.

Картер улыбнулся:

— Я целиком и полностью уверен в каждом из вас. Вы — лучшие воины в Эвенмере. Первая часть нашего странствия лежит по Унылому Переходу. Вы понимаете, что это значит. Для тех, кто там никогда не бывал, скажу: подготовиться к этому невозможно, но держитесь вместе, действуйте слаженно, и тогда мы быстро одолеем этот участок пути.

Лорд Андерсон повернулся к Саре. Та сжала его руки в своих и улыбнулась, но глаза её были полны печали.

— Найди её, Картер. Найди Лизбет и приведи её сюда.

— Найду, — сказал он и страстно поцеловал жену. Его спутники тактично отвернулись.

— Доброй охоты, Хозяин, — сказал Чант. — Ступайте осторожно по «той опаснейшей тропе, в конце которой, как известно, Твердыня Чёрная стоит».

— Спасибо, Чант, за доброе напутствие, — печально усмехнулся Картер, хотя прекрасно понимал, что только так Чант умеет выражать свою любовь.

Енох ушёл с очередным обходом часов, а Хоуп присутствовал, и вид у него был самый удручённый. Картер тепло пожал ему руку.

— Береги дом, Уильям. Если сумею, буду посылать весточки. Постарайся не волноваться.

— Постараюсь, как смогу. Углублюсь в исследования. Быть может, некоторые из них окажутся небесполезными. Мы позаботились о том, чтобы все вы были снабжены шинтогвинской одеждой — мало ли, вдруг вам придётся маскироваться. Вот и все. Будь осторожен, Картер.

Затем Хозяин повёл отряд из двадцати человек вдоль стеллажей.

Дипломаты и важные персоны частенько появлялись во Внутренних Покоях именно в библиотеке — словно сходили со страниц книг в реальную жизнь. Ребёнком Картер так и думал и только позднее узнал, что проходы между стеллажами служили уникальными воротами, и таких больше не было во всем Эвенмере. Дважды он покидал Дом этим путём, и оба раза путешествия ему предстояли неприятные, ибо когда Хозяин попадал в эти переходы, запечатлённые в его сознании карты Эвенмера становились совершенно бесполезными.

Отряд размеренно шагал вдоль книжных полок, и Картер внимательно смотрел на ряды книг. Он искал проход, который трудно найти, если не искать специально, и очень легко пропустить.

И вот наконец он краешком глаза заметил колебание воздуха, чем-то напоминавшее знойное марево, между полками. Как только Картер приблизился к этому месту, все вокруг замерцало, утратило чёткость очертаний. Перед Картером возник чёрный провал, абсолютно невещественный проем в стеллажах, где стояли книги раздела «География». По мере приближения проем расширялся, и вот наконец Картер ступил в него и оказался в темноте, тёплой, как парное молоко.

Для тех, кто наблюдал бы за происходящим, все выглядело бы так, как если бы Картер и его спутники теряли свою материальность и исчезали в колеблющемся воздухе.

«Того лица, что я искал, я там не находил, не слышал голоса того, что жаждал услыхать. Незримый некто в воздухе царил, мешая поискам моим», — звучал и плыл над процессией голос Чанта.

Картер собрал свой отряд в широком коридоре, где не было ни панелей на стенах, ни даже плинтусов. На ощупь стены казались вполне обычными, но были лишены какого-либо цвета и неразличимы в свете фонарей. Воздух здесь стоял тёплый и удивительно сухой. Казалось, люди вошли туда, куда не проникал воздух изнутри и вообще не сказывались никакие капризы погоды.

— Ага… — проговорил Крейн и направил луч своего фонаря в ту сторону, откуда они пришли. — Вы только посмотрите, мистер Макмертри!

Там, где, по идее, следовало бы остаться библиотеке, виднелся высокий портал из зеленого малахита, обрамлённый изображениями двенадцати апостолов, восседавших на тронах, в окружении воскресших из мёртвых. Выше портала располагались изображения херувима и серафима, их крылья образовывали арку, а ещё выше был изображён Бог-Отец на престоле, но его изображение было затянуто дымкой. Все фрагменты величественного входа были украшены резьбой. Здесь можно было увидеть четырех всадников Апокалипсиса, скачущих по тверди небесной, и Люцифера, падающего с небес подобно звезде. На створках были нарисованы сцены Страшного Суда, а в нижнем углу изображён агнец, над ним — яркая звезда. Весь портал был виден неясно, его словно закрывала тонкая пелена.

— Ужасающее зрелище, мистер Крейн, — сказал Макмертри. Кровь в жилах стынет. Простому смертному в эти двери не войти, я бы так сказал.

— Вы совершенно правы, — подтвердил Картер. — Проход здесь разрешён только обитателям Внутренних Покоев либо официально приглашённым.

— Жаль, нет времени слепки изготовить, — вздохнул Крейн. Такую красоту все должны увидеть. Мы могли бы заработать состояние на демонстрации такого сокровища.

— Или жизни бы лишились, — заметил Нункасл. — Не зря же это место называется «Унылым Переходом». Вам не захочется задерживаться тут. Есть предания о людях, которые навсегда заблудились в здешних лабиринтах, превратились в тени и теперь бродят здесь — невидимые, неощутимые, лишённые смерти до скончания времён.

— Предрассудки, — заключил Макмертри.

— А вы пройдите хоть милю, тогда скажете, — отозвался Нункасл.

— На картах помечено только пять выходов отсюда, — сказал Картер. — Каждый из них пересекает Длинный Коридор и уводит в определённую часть Дома. Пользование любым другим переходом может завершиться трагедией, и заблудившиеся крайне редко возвращаются во Внутренние Покои. Но нам нечего опасаться, пока мы будем держаться в главном коридоре. Здесь мы точно пройдём незамеченными: никто не осмелится устроить наблюдательный пункт в этих переходах.

Хотя Картер и старался всеми силами демонстрировать спокойствие и уверенность, на самом деле странствия по Унылому Переходу его страшили. Без карт он был как слепой и, глядя вперёд, особого энтузиазма не испытывал. Как бы то ни было, он отдал приказ трогаться в путь, и отряд зашагал вперёд. Первым шёл Нункасл. Все, охваченные волнением, шли молча и прислушивались. Время от времени кто-то пытался завести песню или рассказать анекдот или историю, но быстро умолкал, понимая, что это неуместно. Сухое тепло, поначалу такое благостное, скоро стало назойливым. Люди на ходу снимали шапки, пальто, доспехи, перчатки. У всех со лба стекали струйки пота. В боковых ответвлениях то и дело появлялись призрачные силуэты, заставлявшие задуматься о чудесах и ужасах, слишком пугающих для того, чтобы существовать в действительности. Люди словно шли по тропам, проторённым ангелами, в чьих бессмертных сияющих ликах могли вот-вот отразиться их собственные глаза.