Клинок Тишалла - Стовер Мэтью Вудринг. Страница 79

– О чем это ты?

– Времени нет объяснять. Иду спасать мир.

Он вытянул канат до конца и снял петлю с каменного зубца.

– Кейн! – крикнул снизу Тан’элКот.

Он едва не огрызнулся машинально: «Меня зовут Хэри, черт бы тебя побрал!» – но передумал. Замер на секунду, наслаждаясь этим чувством.

– Да? – отозвался он в конце концов, перегнувшись через парапет. – Что?

– Это и мой мир, Кейн, – промолвил Тан’элКот. – Удачи.

– Спасибо. – Он коснулся ладонью виска, словно отдавая честь. – Тебе того же.

Потом развернулся и побежал в сторону тоннеля, соединявшего Студию с Кунсткамерой.

9

Фельдшер-спасатель выпрыгнул из машины «скорой помощи» раньше, чем турбины сбавили обороты. Воздушная волна едва не сбила его с ног.

– Вы ранены, сэр? – крикнул он Тан’элКоту, стараясь переорать рев глохнущих моторов. – Вам нужна медицинская помощь?

– Да, – сурово вымолвил великан. – Но больше мне нужен твой наладонник.

– Что?!

Тан’элКот стиснул плечо фельдшера могучей ладонью так неожиданно и крепко, что воля бедолаги враз была парализована вместе с рукой. Он даже не пытался дернуться, когда бывший император сорвал компьютер с его пояса. Потом Тан’элКот оттолкнул фельдшера и так на него посмотрел, что было ясно без слов: от этого типа лучше держаться подальше.

– Видеосвязь, – плюнул он в микрофон. – Студия два-пять-рентген-зулу-четыре. Ввод.

Миг спустя на крошечном экране появилась испитая ухмыляющаяся физиономия Коллберга.

– Ну?

– Плохо, – прорычал Тан’элКот. – Какому глупцу поручили вы эту часть операции? Я чуть не погиб вместе с ним – смертельная угроза для нас обоих не входила в план.

– Смертельная угроза делает происходящее убедительным, – отозвался Коллберг. – Не пытайся учить меня основам увеселительного мастерства.

– Это не развлечение…

– Почему же?

– По вашей некомпетентности едва не был уничтожен…

– Сработало? – жадно перебил его Коллберг.

– Вы меня слушаете или нет?

– Только трусы и слабаки жалуются на то, что едва не случилось, – провозгласил Коллберг. – Он идет?

От ярости у Тан’элКота набрякли веки. В прежние времена он сам не раз заявлял нечто подобное и теперь обнаружил, что выслушивать это значительно менее приятно.

– Да, – промолвил он не спеша. – Кейн грядет.

10

В Студии Хэри обнаружил, что его приоритетные пароли все еще действуют. Вскрыв с их помощью замок, он забрался в пустующий медпункт и обильно смазал ожоги обезболивающей мазью, а внутрь принял пару таблеток анальгетика. Подумав, он прихватил с собой полную упаковку тех же таблеток, пару тюбиков мази и вдобавок банку антибиотиков широкого спектра действия.

«Они думают, что взяли меня, – думал он. – Решили, что я в ловушке».

Барахло он бросил на сиденье инвалидной коляски и поспешно выкатил ее в коридор к лифту. По пути он торопливо набил лекарствами карманы под подлокотниками, потому что коляска ему самому должна была понадобиться через пару минут.

Следующая остановка – ПН-сейф Студии.

Бронированная дверь сейфа отворилась под еле слышное урчание гидравлики. Прежде чем въехать внутрь, Хэри поудобнее устроился в кресле. Когда граничный эффект подавил действие спинального шунта, он даже не заметил судорог в ногах: внимание его было занято более серьезными вещами.

Он выбрал прочную кожаную куртку и такие же штаны, пару башмаков не совсем по размеру, но это неважно – если не можешь встать, мозоли тебе не грозят. Нашел оставленный мечником по имени Мазрик заплечный мешок, набитый галетами, сушеным мясом и сухофруктами, заодно стащил и флягу. В кошельке, подшитом изнутри к широкому поясу с двумя ножами в ножнах, обнаружилось пять ройялов. Перешарив остальную одежду, Хэри обнаружил еще три ройяла, семнадцать серебряных ноблей и две горсти медяков.

«А я богат», – мелькнуло в голове.

Он сгреб монеты, вспомнив невесело, как гордился когда-то Кейн тем, что был убийцей, но никогда – вором. «Люди меняются с годами».

Выкатив инвалидную коляску из сейфа, он запер за собой дверь и отправился в уборную перезапустить шунт. Покуда Ровер оставался в Лос-Анджелесе, сделать это было непросто – пришлось через наладонник связаться по сети с контрольным блоком Ровера и перенаправить рекурсивные команды через поддиректорию – и все же он уложился в три минуты, прежде чем выйти из уборной и переодеться в украденное. Лекарства он сложил в мешок вместе с наполненной флягой и монетами, что не влезли в потайной кошель.

Натягивая башмаки, он замер на миг, вспомнив про кандалы на ноге. Прочный браслет лишь потемнел слегка за время пожара. Подмигивал красным глазом диод, напоминая обо всем, что Хэри оставил в залог.

Обо всем, что готов был выбросить.

Миг : вот пост, за который пришлось отдать ноги и самоуважение, директор Майклсон. Миг : вот каста, в которую ты рвался, прокладывая дорогу зубами и когтями, администратор Майклсон. Миг : вот все до последней марки, что заработал для тебя Кейн, – кровью, и мукой, и потом, и отвагой, и гневом, и радостью, и победой, и поражением. Миг : вот Эбби, построенная в прекрасном месте, идеальный символ всего, чего ты достиг в жизни, единственный дом, знакомый твоей дочери.

Хэри обдумывал эту мысль почти секунду. Потом пожал плечами.

«Счастья я ведь так и не заработал».

Он выдернул ножи из ножен, оглядел их, обратив внимание на блестящие лезвия – остро заточены и чисты, повертел в пальцах обтянутые кожей холодные мягкие рукоятки. Проверил баланс, решил, что метать можно, если придется. Повел плечами, разминая мышцы, – и вдруг принялся выделывать приемы и финты, да так ловко, что за движением клинков нельзя было бы уследить. Потом убрал ножи, нагретые теплом ладоней, и, держась за рукояти, позволил себе почти-улыбнуться в память о лучших временах: память сладкая и горькая, как случайная встреча со старым другом.

Перед мысленным взором его появился Тан’элКотов «Царь Давид». Снова и снова представали перед ним наеденные с годами брыли, набрякшие тоской глаза, аура уютного поражения. «А ты, – бросил он вставшему перед ним образу – двойнику администратора Хэри Майклсона, директора Студии Сан-Франциско, – пошел на хрен ».

Уверенный и сильный, он ступил за порог. Но в коридоре его уже ждали.

11

В тот момент, когда шоковая дубинка нависла над ним, Хэри уже проиграл. У него с самого начала не было шанса, но это его не остановило. Даже не задержало.

Дубинка со свистом обрушилась на него, едва Хэри пересек порог. Рефлекс, наработанный на протяжении всей жизни, оказался быстрей мысли: рука сама собой перехватила чужую закованную в наручень руку так, что конец дубинки, не коснувшись бедра, разрядился о дверную ручку. Хэри крепко стиснул запястье противника, другой рукой ударил врага по локтю и рванул запястье на себя. Сустав с хрустом переломился, из-под зеркального шлема послышался хрип.

Только тут Хэри сообразил, что сломал руку офицеру социальной полиции. Еще пятеро загородили ему дорогу. Нападение на социального полицейского считалось тягчайшим преступлением.

«Если бы мне уже не пришла хана, – подумал он, – я бы заволновался».

Он метнулся назад, к двери, где на него мог броситься только один человек, но социк с перебитой рукой повис на нем всем телом. И пока Хэри пытался отодрать его, чья-то дубинка ткнулась ему в поясницу.

В его шунт.

Ноги подкосились разом, Хэри рухнул, как мешок с живой рыбой – извиваясь и подергиваясь. Немного слушалась только левая рука. Заревев, точно росомаха, он выхватил нож из пояса, но стоявший над ним социк коснулся оружия все той же дубинкой. Сквозь рукоятку его тряхануло так, что нож выпал из сведенной судорогой руки.

– Вставь ему снова.

Это был человеческий голос, не оцифрованное гудение социков. От этого звука горло Хэри обожгло блевотиной; голос причинял физическую боль, словно залитая в ухо кислота.