Амулет Самарканда - Страуд Джонатан. Страница 32

— Примерно через час. Хозяин пошёл обедать.

— А куда он пошёл?

— Он мне не сообщил.

Фолиот держался заносчиво и высокомерно. Он явно считал ниже своего достоинства разговаривать со всякими там бесами.

— Ладно, неважно. Я подожду.

Я извернулся, просочился сквозь приоткрытую дверь, поднырнул под рукой у фолиота и очутился в магазине.

— Ух ты! У вас тут круто!

Фолиот в панике ринулся за мною следом.

— Нельзя! Нельзя! Мистер Пинн оставил мне указание никого не пускать…

— Да не кипятись ты так, приятель. Я ничего не свистну.

Фолиот решительно встал между мною и ближайшим стеклянным шкафчиком с серебряными карманными часами.

— А я этого и не боюсь! Стоит мне топнуть ногой, как сюда явится хорла и сожрёт любого вора или непрошеного гостя! А теперь будь любезен удалиться!

— Ладно, ладно. — Я, понурившись, повернул к двери. — Ты слишком силен для меня. Да ещё и везунчик к тому же. Не всякого возьмут в такое шикарное место.

— Это ты правильно сказал.

Фолиот был задиристым, но тщеславным и слабохарактерным.

— Тебя-то небось не бьют и Раскаленным Пунктиром не жгут! — продолжал плакаться я.

— Естественно нет! Я — воплощение умелого и полезного работника, и хозяин прекрасно со мною обращается.

Таких типов я уже видал. Соглашатель наихудшего толка. Мне захотелось его укусить. [Примечание: Большинство из нас выполняют навязанные людьми поручения, скрипя зубами, — только потому, что в противном случае нам достается. Но некоторые — как правило, те, кому удалось пристроиться на непыльную работенку, как этому вот слуге Шолто, — со временем перестают возмущаться своим рабским положением и даже начинают наслаждаться своей участью. Зачастую их даже не приходится вызывать заново — они с радостью продолжают служить своим хозяевам невзирая на боль, которую причиняет постоянное заключение в физическом теле. Большинство из нас глубоко презирают подобную сошку. ] Но, как бы там ни было, он дал мне требуемую зацепку.

— Ха! Ещё бы он обходился с тобой плохо! — сказал я. — Он небось знает, как ему повезло, что у него такой работник, как ты. Чего бы он без тебя делал? Ты же наверняка переносишь тут все тяжести. А ещё ты можешь доставать хвостом до верхних полок, или подметать им пол, или…

Фолиот возмущенно подбоченился.

— Ах ты наглая поганка! Хозяин ценит меня куда за более важные услуги! Чтоб ты знал, он называет меня помощником — и это при посетителях, попрошу отметить! Я вместо него присматриваю за магазином, пока он обедает. Я веду счета, я помогаю разыскивать предметы, которые требуются покупателям, я…

— Погоди-погоди! «Предметы»? — Я присвистнул. — Ты хочешь сказать, что он позволяет тебе возиться с товаром — ну, со всем этим магическим добром, амулетами и всяким прочим? Да ты гонишь!

Гнусная физиономия фолиота расплылась в самодовольной ухмылке.

— А вот и нет! Вот и позволяет! Мистер Пинн доверяет мне безоговорочно.

— И что, он тебе доверяет взаправду мощные вещи или всякий ярмарочный хлам — ну, рука славы, зеркало мулера и всё такое?

— Естественно мощные! Самые опасные и редкие артефакты! Хозяин хочет быть уверенным в их силе и всегда проверяет, не подсунули ли ему подделку, — и тут ему необходима моя помощь.

— Да ну?! Что, правда? И как, попадается что-нибудь знаменитое?

Я прислонился к стене и умостился поудобнее. Голова этого подлизы уже так распухла, [Примечание: Распухла в прямом смысле слова. Как светло-зелёный воздушный шар, который медленно надувают ножным насосом. У некоторых фолиотов (у простейших их разновидностей) объем и форма изменяются в зависимости от настроения. ] что он напрочь позабыл, как минуту назад собирался выставить меня за дверь.

— Еще как попадается, да только ты небось и не слыхивал о таких редкостях. Хотя если припомнить… Вот в прошлом году гвоздем сезона был ножной браслет Нефертити. Он вызвал настоящую сенсацию! Один из агентов мистера Пинна откопал его в Египте и доставил сюда специальным самолетом. Мне доверили чистить его! Подумай об этом в следующий раз, когда будешь лететь куда-нибудь под дождём. Этот браслет продали с аукциона. Его купил герцог Вестминстерский и выложил за него кругленькую сумму. Поговаривают, — фолиот подался поближе ко мне и понизил голос, — будто он купил его в подарок жене, поразительно некрасивой особе. Этот браслет придает своему носителю небывалую красоту и очарование — собственно, именно благодаря ему Нефертити удалось заполучить фараона. Хотя откуда тебе об этом знать!

— Угу… [Примечание: Тут он здорово дал маху. Это именно я когда-то принёс этот браслет Нефертити. И, смею заметить, она и без него была потрясающей красавицей. (И кстати, нынешние волшебники заблуждаются. Этот браслет вовсе не делает свою обладательницу красавицей. На самом деле он заставляет её мужа выполнять каждый её каприз. Так что несчастный герцог просчитался.)]

— Что там у нас еще… Волчья шкура Ромула, флейта из Шартра, череп отца Бэкона… Я мог бы и продолжить, но не хочу тебя утомлять.

— Да, это для меня малость чересчур, приятель. О, вспомнил! Знаешь, о чём я слыхал? Об Амулете Самарканда, вот о чём! Мой хозяин несколько раз про него упоминал. Готов поспорить, что вот его ты никогда не чистил.

Это невинное замечание заставило фолиота занервничать. Он прищурился, и кончик его хвоста слегка задергался.

— А кстати, кто твой хозяин? — вдруг спохватился он. — И где послание? Что-то я у тебя ничего не вижу.

— Конечно не видишь. Как же ты увидишь, когда оно здесь! — И я постучал себя когтем по голове. — А насчёт хозяина, так это не секрет. Саймон Лавлейс — вот кто у меня хозяин. Ты, может, даже видел его.

Пожалуй, приплетать сюда волшебника, дабы исправить положение, было немного чересчур. Но стоило мне упомянуть Амулет Самарканда, и поведение фолиота резко изменилось, а мне вовсе не хотелось усугублять его подозрительность — ведь тогда он точно не ответил бы на мой вопрос. К счастью, мои слова явно произвели на него сильное впечатление.

— А, мистер Лавлейс! Ты никак у него новенький? А где Ниттлес?

— Он вчера ночью потерял послание. Ну, хозяин ему и всыпал.

— Потерял послание? Я всегда считал, что Ниттлес тот ещё разгильдяй. Поделом ему.

Кажется, приятные размышления о том, что бес-посланец получил по заслугам, привели фолиота в умиротворенное состояние; в глазах у него появилось мечтательное выражение.

— Да, мистер Лавлейс — настоящий джентльмен и превосходный клиент. Всегда так прекрасно одет и так вежливо разговаривает, когда просит что-нибудь подать… Они, конечно же, добрые друзья с мистером Пинном. Так значит, он упоминал про Амулет Самарканда? Ну, это и неудивительно, если вспомнить, что произошло. Грязное дело. А убийцу так и не нашли, хотя прошло уже шесть месяцев.

Я тут же насторожился, но постарался не подать виду.

— Да, мистер Лавлейс упоминал, что там стряслось что-то нехорошее. Но в чем там дело, он не говорил.

— Ну, так ему и не по чину беседовать со всякой шушерой вроде тебя. А вообще-то некоторые считают, что это дело рук Сопротивления — что бы это ни значило. Или какого-нибудь волшебника-ренегата — это, пожалуй, больше похоже на правду. Не знаю, известно ли тебе, что все ресурсы государства…

— Ну так а чего с Амулетом-то стряслось? Его свистнули?

— Да, его украли. И, что самое ужасное, воры даже пошли на убийство. Чудовищно! Бедный, бедный мистер Бихэм! — И эта пародия на фолиота смахнула с глаз слезу. [Примечание: Теперь вы сами видите, насколько он переметнулся на сторону врага — он называет смерть волшебника «убийством». Да ещё и считает, что это ужасно! Честно говоря, столкнувшись с таким, начинаешь тосковать по простой, незамысловатой злобе Джабора. ] — Так ты спрашивал, не проходил ли этот Амулет через нас? Ну конечно же нет. Он слишком ценен, чтобы выставлять его в открытую продажу. Амулет Самарканда долгое время был собственностью правительства. Последние тридцать лет он хранился в Суррее, в поместье мистера Бихэма. Все меры предосторожности, порталы и всё такое прочее. Мистер Бихэм иногда упоминал об этом в беседе, когда заглядывал к нам с мистером Пинном. Мистер Бихэм был хорошим человеком — строгим, но справедливым. Превосходный человек. Увы!