Спец экстра-класса - Стрельцов Иван Захарович. Страница 41

Молниеносно развернувшись к входной двери, Виктор подставил под удар незащищенную спину. Этим и воспользовался Беня. Рванувшись к Савченко, он на ходу выхватил из карману заточку, сделанную из металлической ложки. Похожий на мелкого грызуна, отморозок тем не менее знал, как лучше всего наносить удар заточенным черенком: снизу вверх. Так, чтобы не только вонзить глубоко, но и заодно сделать порез как можно больше.

Виктор в последний момент успел развернуться и перехватить руку с заточкой, до хруста вывернув ее, и тут же рванул на себя уркагана, развернув при этом заточенный черенок ложки вовнутрь. Беня своим щуплым телом сам наскочил на свою же заточку, которая легко прошла между ребрами, погрузившись во всю глубину. Отморозок захрипел и повалился на спину.

– Братан! – неистово крикнул уже вставший на ноги Фирс. Увидев, что произошло с его приятелем, он бросился на обидчика, уже ничего не соображая и ничего не видя перед собой от ярости.

Сокрушительный удар подъемом правой ноги в скулу сбил Фирса с ног, и тот, падая, своей головой разнес и без того треснувший унитаз камерной параши. Удар был настолько сильным, что напрочь вырубил отморозка и в чувство его не могла привести даже льющаяся из унитаза холодная вода.

– Ну, с-сука, ну, с-рука, – шипел пришедший в себя Капитан Морган, переборов боль и смирясь с потерей глаза. – На приемчики мусоровские берешь, падла, я бля буду, если тебя, сука, не загрызу, тварь.

«Ну, давай, давай, Циклоп, нападай», – мысленно подбадривал татуированного Савченко и, когда тот бросился на него, сделал шаг вперед с одновременным уходом влево, тут же выбрасывая вперед правую руку. Тыльная сторона ладони врезалась уголовнику в горло, сбивая тому дыхание. И сразу же Капитана Моргана ударила пятка, швырнув его грудью на кованый угол стола…

Глядя на разбросанные неподвижные окровавленные тела, на собственные разбитые руки, Виктор негромко буркнул:

– Объект «пресс-хата» уничтожен.

Только сейчас в наступившей тишине он услышал множественный топот тяжелых ботинок. Сообразив, что будет дальше, Савченко растер кровь от кулаков по опухшему от двух удачных ударов лицу Фирса и лег недалеко от хрипящего Бени.

Все-таки лучше пару дней перекантоваться в тюремном лазарете, чем в очередной «хате» вновь бороться за жизнь.

Диско-клуб «Мальвина», открывшийся несколько недель назад, еще не успел приесться ловящей кайф публике, и поэтому каждый вечер здесь отбоя от посетителей не было.

Кирилл Лялькин, с неудержимым энтузиазмом взявшийся адаптировать бывшего морского пехотинца к пестрой, разносторонней мирной жизни, счел своим долгом посетить «Мальвину».

Им пришлось около часа простоять в длиннющей очереди (в данной ситуации чекистское удостоверение не имело абсолютно никакой силы). Потом пройти унизительный, по мнению северного гостя, обыск, где два гориллоподобных качка с лицами, не обезображенными интеллектом, деловито хлопали посетителей по карманам, иногда по груди и ногам. Последней процедуре в основном подвергались посетители женского пола…

Наконец все формальности остались позади, и они смогли пробиться в большой полутемный зал, почти до отказа набитый народом. Кирилл, как опытный индейский проводник в девственных лесах Южной Америки, быстро отыскал свободный столик, тут же ими оккупированный. Расположение стола было просто великолепным: не вставая со своего места, можно было видеть сцену, ведущего развлекательную программу диджея, стайку резвящихся полуобнаженных танцовщиц, которые в бликах цветомузыки выдерживали бешеный темп и вовлекали в эти беснующиеся ритмы резвящуюся толпу.

– Вот это Машки, – разглядывая девиц, воскликнул Дядя Федор, впервые попавший в подобное заведение. – Я бы таким загнал дурака под кожу второй раз, если бы первый раз дали.

Высказывание бывшего морпеха никто не услышал, его слова растворились в какофонии зала. В полутемном помещении никто не обращал внимания на соседей, каждый занимался своим делом.

К столику легкой фланирующей походкой приблизилось юное создание в таком же откровенном костюме, как и танцовщицы, только плоский живот прикрывал символический передник.

Девушка с обворожительной улыбкой протянула Дяде Федору вишневую папку меню, расшитую золотым узором, и тут же извлекла из невидимого кар-. машка миниатюрный блокнотик.

– Ну ясно что, – пожал плечами Дядя Федор. – Как обычно, водки и закуски.

– Ясно, – снисходительно улыбнулся Кирилл. Томно прищурив глаза, он взглянул на официантку и нежным голосом проговорил: —Солнце мое, для начала четыре текилы.

Девушка что-то быстро черканула в своем блокноте и исчезла в бушующем море людей. Кирилл, проводив ее взглядом голодного каннибала, обратился к Федорову:

– Ну что, Николаич, текилу пил когда-нибудь?

– Это что еще за купорос такой? – поинтересовался бывший разведчик, подозрительно глядя на Лялькина.

– Мексиканская водка, во всех приличных заведениях напиток номер один.

– Тогда попробуем, – буднично проговорил Дядя Федор.

Официантка появилась через несколько минут. С подносом в руках она ловко маневрировала среди веселящейся, хорошо поддатой толпы.

На подносе стояли четыре стограммовые рюмки, наполненные желтоватой жидкостью. Поставив заказанное перед посетителями, в центр стола девушка водрузила белое фарфоровое блюдо с горкой блестящих кристалликов крупной соли, по краям украшенное дольками лимона.

– Это что, вся закуска? – возмутился Федоров, глядя на заказ.

– Текилу не закусывают огурцом или селедкой, – прошипел Кирилл и тут же с любезной улыбкой обратился к официантке: – Зая, далеко не уходи. Вскоре ты нам понадобишься.

Девушка понимающе улыбнулась, кивнула и отошла в сторону.

– Так как же это пойло закусывают? – не унимался Дядя Федор.

– Вот так.

Кирилл насыпал на тыльную сторону ладони горку соли, двумя пальцами взял дольку лимона, в другую руку рюмку с текилой. Лизнув соль, он одним глотком осушил рюмку и, не поморщившись, сунул в рот лимон, успев при этом произнести: «Вуаля».

– Понял, не дурак, дурак бы не понял, – проворчал наемник, повторяя те же самые действия. После выпитой рюмки его лицо скривилось, как сдутый мяч. – Это же, блин, самогонка, – вырвалось у разведчика, – да моя бабка из бурячихи и того круче гнала.

– Не кипятись, Дядя Федор, зажуй лимоном, – наставлял спутника Лялькин. – Говорят, текилу гонят из кактуса, может, и так, не выяснял. Дело не в этом, главное, от нее еще никто не умер. А потому как у нас говорят: «Первая колом, вторая соколом». Вздрогнули?

– Вздрогнули.

На этот раз заморский напиток пошел намного лучше. Они заказали еще, потом еще… Потом ринулись в толпу пляшущих, чтобы в танце снять накопившуюся за день отрицательную энергию.

Вскоре за их столиком оказались две миловидные девушки, разукрашенные, как индейцы на тропе войны, с инопланетными прическами из фиолетово-серебристых волос. Подружек звали Маша и Лиза. Полноватая Маша была в ярко-красном платье-стрейч с большой черной розой на боку и остроносых туфлях на высоких каблуках-«шпильках», что делало ее немного выше.

Ее худая, высокая подруга была обута в плоские «уродки», стройные бедра обтягивали джинсы, из-под короткой шелковой майки выглядывал плоский загорелый живот, а в выемке пупка аппетитно поблескивала золотая серьга.

Появление женщин придало мужской компании еще больший кураж. Теперь текила потреблялась интенсивней и веселей, с залихватскими выкриками и витиеватыми тостами. Кирилл без устали рассказывал анекдоты, всякие забавные истории, абсолютно не связанные с его службой, Дядя Федор, хорошенько захмелев, тоже пытался поведать что-то из жизни современных ландскнехтов, но девицам это было абсолютно неинтересно.

– А-а, – пьяно махнул рукой Николай. —Теперь в моде всякие разноцветные извращенцы, а настоящие мужики уже не котируются.

– Настоящие мужчины всегда в цене, – неожиданно совершенно серьезно произнесла Лиза, затушив только что прикуренную сигарету. Мягко улыбнувшись, девушка приблизила свое лицо к уху Дяди Федора и негромко произнесла: – Может, выйдем, подышим свежим воздухом, а?