Спец экстра-класса - Стрельцов Иван Захарович. Страница 43

– Скажу еще раз, – начальник ГУБОПа поднял свою рюмку, майор поспешил сделать то же самое. – Большое дело совершили вы, ребята. Такого матерого зверюгу взяли. Считай, десяток резонансных преступлений раскроется, теперь многим горлопанам рты закроем. По этому делу меня лично министр вызывал, хвалил. Давай за тебя и за твой отдел.

Чокнувшись, мужчины выпили. Курилов недовольно поморщился, благородный французский напиток явно не пришелся ему по вкусу, больше напоминал одеколон, нежели алкоголь.

– Закусывай. – Генерал вилкой подцепил дольку лимона и, сунув целиком в рот, восторженно сморщился. Сергею абсолютно не хотелось кислого лимона, поэтому он потянулся к бутерброду с красной икрой.

– Да, вот что еще. Документы на присвоение тебе подполковника уже министром подписаны, недели через две будет официальный приказ. Сам понимаешь, нужно обмыть повышение.

Майор Курилов не узнавал своего шефа. Обычно генерала он видел на совещаниях, тот сам редко выступал, давая возможность высказаться своим заместителям. Теперь перед Сергеем сидел абсолютно другой человек, не угрюмый бука с настороженным взглядом, а свой в доску сыскарь, рубаха-парень.

Они снова выпили, закусили и не спеша стали вести разговор обо всем и ни о чем.

То, что было загадкой для майора Курилова, имело свою подоплеку. Утром генерала вызвал секретарь Совета безопасности. Фактически ГУБОП не имел никакого отношения к этому все еще сильному органу. Но с секретарем Совбеза генерал был в дружеских отношениях, а точнее, нынешний начальник ГУБОПа был долгие годы в подчинении у основателя департамента борьбы с организованной преступностью, и, когда тот ушел на повышение, генерал стал его преемником.

Последнее время они встречались редко, у обоих дел было под завязку, но когда секретарь Совбеза пригласил, генерал отложил все дела и приехал.

Беседа заняла около получаса. За чашкой кофе секретарь как бы между прочим заговорил об эффектном задержании суперкиллера и так же между прочим порекомендовал передать этого наемного убийцу следователям-«важнякам» из Генпрокуратуры. Больше ничего не сказал, и вскоре беседа закончилась.

Сидя на заднем сиденье своего служебного автомобиля, начальник ГУБОПа еще раз мысленно прокрутил в мозгу весь разговор. И сразу понял, для чего его вызывал бывший шеф. Все дело в аресте киллера, так ярко показанном телевизионными каналами. Теперь всплыли все шероховатости и погрешности этого дела. Невнятность того, как сыщиками РУБОПа получена информация о наемном убийце, слабая доказательная база и невозможность идентифицирова-ния задержанного. В состоянии эйфории от победы генерал не обратил внимания на эти несостыковки, теперь все встало на свои места. И объяснялось все очень просто: какая-то из спецслужб проводила в жизнь свою комбинацию. В отличие от начальника ГУБОПа, который располагал информацией только от своей агентуры, на секретаре Совбеза замыкались все спецслужбы, и он владел куда большим объемом сведений. Пользуясь своим положением, бывший шеф просто-напросто выводил ГУБОП из-под неотвратимого удара.

Информация, высказанная в приватной беседе, имела куда большую ценность, чем любая другая. Она показывала степень доверия, и рисковать ею генерал не мог, помня о нередких теперь публичных выступлениях перед прессой тех или иных офицеров спецслужб, чем-то недовольных, которые весело «топили в дерьме» свое начальство.

Дабы избежать подобной участи, руководитель ГУБОПа решил разыграть свою комбинацию в виде небольшого моноспектакля для одного-единственно-го зрителя.

– Ты что закончил, Сергей Борисович? – спросил генерал, когда они опорожнили по очередной рюмке.

– Свердловский юридический институт, – коротко ответил майор.

– Маловато образования, – задумчиво протянул начальник ГУБОПа. – Мне министр так и сказал: «Мало у нас на верхней руководящей галерее настоящих профессионалов. Из-за этого у нас никак не может набрать скорости карающая машина борьбы с преступностью, постоянно пробуксовывает». Надо тебе, Сергей Борисович, поступать в академию. Хватит протирать штаны в региональном отделении, нужно получать звания и идти выше, к нам в Главное управление или вообще в министерство.

– Да поздно уже в академию, – сконфузился Сергей. – Вот закончу с этим «мокроделом», засяду за книжки, подам рапорт и буду поступать в академию на следующий год.

– Отставить следующий год! —тоном армейского старшины отрезал генерал. – Пока наши профессионалы будут откладывать с повышением квалификации с года на год, нас опять завалят номенклатурщиками. Что из этого выйдет?

Майор еще больше сконфузился, уже абсолютно не понимая, к чему клонит начальник. А генерал продолжал:

– Все дела по «мокроделу» передаешь в Генпрокуратуру. Оперативную часть ваш отдел провел великолепно, и нечего за них делать следственную часть. Заместителю сдашь дела по РУБОПу и – за учебники. – Генерал помолчал, разливая остаток коньяка по рюмкам, потом снова заговорил: – По личному распоряжению министра внутренних дел тебя зачислили на первый курс академии. Понимаешь, какая это ответственность и какие это открывает перед тобой перспективы служебного роста? Так что давай выпьем по последней, чтобы ты еще всеми нами командовал.

Из кабинета начальника ГУБОПа майор Курилов вышел с какиМ-то непонятным, смешанным чувством. Не то окрыленный оценкой успехов, не то подавленный тяжестью свалившихся на него требований. Теперь ему было ясно, почему генерал так вел себя. «Раз сам министр такого мнения обо мне, что остается делать генералу?» – размышлял Сергей, не подозревая, что министр услышал о нем всего лишь час назад, когда начальник ГУБОПа «выбивал» для него направление в Академию МВД.

Аналитический отдел Главного управления ФСБ не располагался в большом мрачном здании на Лубянской площади, где, как считали обыватели, были собраны лучшие силы российской госбезопасности. На самом деле здание Главного управления было всего-навсего кончиком вершины огромного (даже после всех чисток и реорганизаций) айсберга.

Все подразделения мощной машины государственной безопасности: оперативные, следственные, экспертные и тому подобные – имели строго отведенную им нишу. Аналитический отдел находился особняком от всех.

В век информации аналитики становились едва ли не главными специалистами во многих областях человеческой деятельности. Аналитики были подобны старателям, добывавшим драгоценные камни: перелопачивая тонны каменной породы, они отыскивали тот или иной самоцвет и укладывали его в отдельную шкатулку, куда постепенно добавлялись новые, подходящие по оттенку драгоценности. Только при наличии полной шкатулки эксперт-аналитик мог составить необходимую справку с прогнозом развития тех или иных событий.

Обрабатывающие мегабайты всевозможной информации специалисты становились такими же засекреченными, как ведущие физики-ядерщики и конструкторы ракетоносителей.

Только в отличие от последних аналитиков не прятали в научно-исследовательских центрах за высокими заборами с колючей проволокой под напряжением. Аналитики находились среди людей, но их как бы никто не видел. Они никогда не ходили на Лубянку с докладами, не носили форму и, в сущности, не числились в кадрах ФСБ.

Специалисты по поиску и обработке информации числились научными сотрудниками заштатного НИИ, расположенного в ближнем Подмосковье, куда они каждое утро ездили на электричке на работу. Чем они отличались от своих собратьев из других таких же полуумерших шарашек, так это в несколько раз более высокими окладами и регулярными премиями. На это мало кто обратит внимание, и все же самими аналитиками была разработана маскировочная легенда: «Институт выполняет коммерческие заказы». Попробуй проверь такую информацию, не засветившись перед службой внутренней безопасности.

Работа аналитического отдела состояла из нескольких основных направлений. Подготовка аналитических справок как для руководства ФСБ, так и для первых лиц государства, которые справки редко читали и еще реже использовали для своей работы.