Голод - Страйбер (Стрибер) Уитли. Страница 48

Она забралась под одеяло, ощущая запах накрахмаленного белья, дрожа от восторга при мысли о том, как здесь безопасно, и думая о бедняжке Саре, даже и не подозревающей, что ждет ее. Так глупый мотылек летит прямо в огонь.

Беседа прервалась – пора было заняться делом. Электроэнцефалограф, регистрировавший биотоки мозга, выдавал кривую, которая свидетельствовала о том, что наступил сон.

– Закатывание, – заметила Сара, когда качнулась стрелка электроокулографа У миссис Блейлок закатывались глаза – признак сна первой стадии. Нервно прокашлявшись, Сара отхлебнула кофе. Том не мог ею не восхищаться. Внутри она сейчас просто разрывалась на части, и он чертовски хорошо это знал, но лицо оставалось невозмутимым Вот это профессионал! Появились сбои альфа-ритма – наступило дремотное состояние. Затем прыгнула стрелка кожного гальванометра и участилось биение сердца.

– Оп! Должно быть, укололась булавкой. На ней есть булавки?

– Может, ее электроды тревожат? Через мгновение окулограф отметил движение глаз слева направо.

– Ну вот, она опять читает.

Сара качнула головой. Тому хотелось хоть как-то поднять ее настроение.

– По крайней мере, она ценит твою работу. Читает твою книгу.

– Мне бы хотелось побольше о ней узнать, Том. Незаметно подошедший к ним Джефф Уильямс из лаборатории анализа крови кашлянул и сказал:

– Мне не хотелось бы прерывать любовную сцену, дорогуши, но у меня для вас проблема. Вы перепутали кровь.

– Как это перепутали? Что ты несешь?

– Кровь, которую вы дали мне, маркировка 00265 А – Блейлок М. Это не человеческая кровь.

– Именно человеческая. Я ее взяла у этой вот пациентки. – Сара указала на монитор.

Джефф достал компьютерную распечатку.

– Посмотрите, что вышло. Машина очень старалась провести анализ, но здесь кое-чего не хватает. – После идентификации крови дальше на листе шли нули там, где должны были быть значения составных компонентов.

– Машина сломалась, – заметил Том, возвращаясь к монитору. – Снова засыпает. Еще одна попытка. Приятных сновидений, дорогуша.

– Проблема не в компьютере, доктор. Я прогнал тестовую программу и другие образцы крови вместе с вашим. Вы дали мне не человеческую кровь. Что бы это ни было, машина ее не может проанализировать.

Сара подняла на него глаза.

– Вы знаете, насколько мне помнится, бывали времена, когда анализ крови делали вручную, при помощи одной лишь центрифуги.

– Я сделал это и вручную. Вот что я обнаружил. – Он бросил им листочки с цифрами. – Это не человеческий тип крови, насколько я понимаю. Прежде всего, здесь гораздо больше лейкоцитов.

– Человеческое существо могло бы жить с этим?

– Эта кровь лучше, чем наша. Она очень похожа, но более болезнестойка. Клеточный материал плотнее, в ней меньше плазмы. Для того чтобы перекачивать подобную массу, требуется сильное сердце и могут, конечно, происходить незначительные засорения капилляров, но тот, у кого в венах течет такая кровь, может забыть о болезнях, если сердце у него достаточно сильное, чтобы ее перекачивать. Том указал на экран.

– Вот пациентка, которая прекрасно себя чувствует с этой кровью в своих венах. Перед тем, как делать дальнейшие выводы, я думаю, нам лучше еще раз взять у нее кровь на анализ.

– Конечно.

– Это ее кровь, – резко бросила Сара. – Я не могла ошибиться. – Том моргнул, поразившись свирепости ее тона.

Джефф, должно быть, тоже это заметил, потому сто, помолчав, он мягко заметил:

– Это не может быть ее кровь, Сара. А если это все же так, то она не человек. А я в это поверить не могу.

– Может, это врожденный дефект, или она... мутант?

Джефф покачал головой.

– Во-первых, мы имеем дело с очень густой кровью. Человеческое сердце могло бы ее перекачивать, но с трудом. Состав совсем другой. Количественные соотношения не имеют смысла. Сара, эта кровь не может быть человеческой. Ближе всего к ней, возможно, кровь одной из больших обезьян...

– Это не от моих обезьян, – сказала она безжизненным голосом. – Я не могла сделать такую ошибку. – Голос ее стал тише. – А лучше бы сделала.

Вместе с Джеффом Сара сходила в палату и взяла еще один образец крови. Миссис Блейлок заснула всего за несколько минут до этого. Когда игла вошла в руку, губы ее приоткрылись, но веки даже не дернулись. Том смотрел на кривые, ожидая признаков того, что сон был потревожен. Но, натренировавшись брать кровь у резусов, Сара все сделала безупречно. Миссис Блейлок не проснулась.

Том собирался уже отвернуться от экрана, но что-то остановило его. Его вдруг охватило волнение, словно в предчувствии опасности. Ему захотелось, чтобы Сара поскорее ушла оттуда. Когда же она наконец вернулась, он кивнул на кривые.

– Какая-то ненормальная модель сна... – неуверенно сказала она.

– Я бы сказал, что она находится в коматозном состоянии, если бы не эти выбросы в дельта-ритме. – Дельта-ритм свидетельствовал об умственной деятельности на сознательном уровне. – Она похожа на мертвеца, который каким-то образом сохраняет сознание.

– По альфа-ритму не слишком ли глубокий это сон? Кривая сильно вытянулась.

– Это могут быть посторонние шумы. Например, мимо проехала машина, а там было включено радио. Такие проблемы у нас бывали и раньше. Слишком низкий уровень сигнала.

– Дыхание почти дошло до нуля. Том, в той комнате так тихо. Очень тихо. Просто мурашки по коже.

– Ну так не ходи туда больше. Он ощутил на себе ее взгляд.

– Хорошо, – тихо сказала она. На этот раз она сама вложила свою руку ему в ладонь, и они пристально посмотрели друг на друга. Слова им были не нужны.

Лондон: 1430 год

Желтый свет просачивается сквозь тяжелые занавеси. Она задернула их, чтобы отгородиться от уличного шума и вони. Несмотря на то что сейчас май, с неба капает угрюмый холодный дождь. Напротив, через Ломбардскую улицу, отбивают время колокола церкви Святого Эдмунда, короля-мученика. Мириам просто готова лезть на стену от сырости, грязи, бесконечно звонящих колоколов – Луллию приговорили к пыткам!..

Она спускается в садик за домом, лишь бы избавиться от звона. Но все напрасно – здесь тяжело отдается в ушах колокольный звон Святого Свизина, что высится за вонючими водами Уолбрука. Крысы разбегаются в стороны при ее появлении. Она тоскливо смотрит на свои любимые розы – шесть кустов уже погружены на корабль, а эти придется оставить. Она всхлипывает на ходу, представляя себе ужасные картины пыток: эта несчастная лежит на дыбе, руки ее становятся пурпурными, наливаясь кровью в железных тисках!