На берегах Горыни и Случи - Струтинский Николай. Страница 30

На маленькой полянке, окружённой ельником, отец мирно беседовал с Жоржем. И вдруг он поднёс палец к губам:

— Тс-с… Слышишь?

Ветви ельника шелестели. Кто-то пробирался. Отец и сын крепче сжали трёхлинейки. Но испуг был напрасным.

— Мама! — радостно воскликнул Жорж.

— О господи! Живы?… А я столько передумала…

— Зачем так рискуешь, Марфа? — с укором спросил отец. — Пойми, помимо своей воли всех нас погубишь! Полицаи могут пойти по твоим следам.

Мать искренне удивилась:

— Разве не вы посылали за мной Тамару? Она приходила ночью! Не почудилось же мне все это?…

Отец с Жоржем недоумевающе переглянулись.

— Нет! Я её не видел. А ты, Жорж?

— И я не видел!

— Ничего не пойму, какая-то здесь загадка…

Все задумались. В это время снова зашуршал ельник. Жорж приподнялся.

Сквозь ветви проглянуло знакомое лицо Тамары.

— Ну, вот она нам и… — мать остановилась на полуслове. За Тамарой следовали я и Ростислав. Мать бросилась нам навстречу. От бега её седые волосы растрепались, по щекам бежали слёзы. Это были слёзы радости…

— Сыночки! Родные мои!…

Когда улеглись впечатления от неожиданной встречи, отец попросил Тамару передать Казимиру и Зигмунду, чтобы вечером они пришли сюда.

Тамара согласилась выполнить просьбу, но не торопилась уходить. Ей хотелось подольше побыть здесь, с нами. Я понимал её: мы любили друг друга.

Интуитивно угадав желание девушки, отец сказал мне, чтобы я немного проводил её.

Когда я прощался с Тамарой, она доверчиво заглянула мне в глаза.

— Хоть бы скорее кончилась эта проклятая война!… Береги себя, Коля. Помни, я тебя жду…

Собралась уходить и мать. Я поцеловал её в лоб. Мама!… Как много выпало на твои плечи. Выстоишь ли?…

Перед уходом мать рассказала сон, который видела прошлой ночью. «Открылась калитка и несколько красноармейцев вошло во двор, — проникновенно говорила она. — Уселись на брёвна вокруг колодца, пили воду. А вода чистая, чистая. В петлице командира — три кубика. Уставшим голосом он произнёс:

— Отступаем мы, родимая! Враг пока сильнее нас. Но мы вернёмся сюда! Непременно вернёмся!

Едва красноармейцы ушли, над селом, откуда ни возьмись, закружились самолёты. На крыльях — чёрные кресты. А вскоре с востока появился краснозвёздный самолёт. И завязался между ними бой. Самолёты с чёрными крестами сгорели в воздухе, а краснозвёздный самолёт приземлился у нашего дома. В лётчике я узнала того командира, который недавно отдыхал с солдатами в нашем дворе. «Узнала, мать?» — спросил лётчик. «Узнала, соколик…» «Так вот, мы снова здесь…»

— Сон-то хороший, а вот наяву получается иначе, — огорчался отец. Помолчал… — Драться нужно за Советскую власть!…

— А почему народ не выступает? Неужели люди смирились с бедой? — пожала плечами мать.

— Подымается народ. Дошёл слух, будто уже целые отряды бьются с врагом. Крепись, Марфа, это только начало. Сами избрали такой путь. Смерть или свобода!

Мать тяжело вздохнула и понимающе кивнула головой.

— Ну, дорогие, оставайтесь счастливы! Малыши дома одни. Да бережёт вас бог!…

Мы все крепко обнялись.

— Счастливого пути, мамочка!

…Как только стемнело, словно из-под земли выросли щупленький Казимир Янковский и коренастый Зигмунд Гальчук. Крепкие рукопожатия безмолвно свидетельствовали, что встретились настоящие друзья.

— Весь день по селу шныряли полицаи, выпытывали новости. Но о вас ничего не спрашивали, — наперебой выкладывали ребята.

— Хитрые, бестии! Надеются на болтунов, а потом и прижмут, откуда, мол, тебе известно?

Перевалило за полночь, а мы все ещё совещались. Казимиру поручили разведать, имеют ли озирецкие лесники оружие. Надо было также узнать, когда они собираются: утром, днём или вечером, изучить подходы к лесничевке, расположение комнат. Зигмунд должен был провести такую же разведку в Пустомытовском лесничестве.

Мы сознавали, что самое трудное — впереди, и готовились к схваткам.

— Мама! Где вы были так долго? — бросился навстречу Володя.

— Хлеб кончился, а в запасе — ни зёрнышка. Вот и ходила к людям советоваться, где хлеба взять.

В нашей семье никогда не говорили неправды — ни родители детям, ни дети родителям. И мать не выдержала испытания совести перед сыном и открылась ему.

— А ты никому не расскажешь?

— Что вы, мама?

Проникновенность и серьёзный тон сына тронули материнское сердце. Она погладила его по головке:

— Володя, сынок, радуйся. Твои братья — Коля и Ростик — бежали из тюрьмы. Отец и Жора с ними в лесу. Они вооружены винтовками и гранатами. Но об этом — никому! Иначе все погибнем.

Володя схватил шершавую руку матери и поцеловал её.

— Отпустите меня к ним! Я тоже хочу воевать с полицаями!

Герой Советского Союза полковник Дмитрий Николаевич Медведев, командир партизанского отряда

Александр Александрович Лукин, заместитель командира партизанского отряда по разведке

Виктор Васильевич Кочетков, один из заместителей командира отряда

Александр Семёнович Лавров, заместитель секретаря партийной организации отряда Д. Н. Медведева

Николай Бондарчук

Иван Николаевич Владимирцев, капитан воздушного лайнера, на котором перебрасывались из Москвы в тыл врага партизаны-медведевцы

Владимир Иванович Ступин, разведчик отряда Д. Н. Медведева

— Нет, Володя, — возразила мать. — Как я обойдусь без тебя? Отец велел тебе дома быть. Ты теперь мой помощник.

— Хорошо! — согласился Володя.

Со дня нашего побега в селе часто появлялись незнакомцы. Многие из них выдавали себя за советских военнопленных.