Остров чаек - Стэкпул Генри де Вер. Страница 10

XI. Дождь и радуга

На западной части острова Мартиники часто идут дожди. День стоит радостный, яркий, блестящий; Мон-Пеле горделиво красуется в своем тюрбане из облаков, – и вдруг начинается дождь. Облака затягивают небесную лазурь – шум дождя по крышам спорит с шумом ручьев, сбегающих с гор.

Так вышло и сегодня. Люди вдруг засуетились, полил дождь. Гаспар, спрятавшийся в какую-то открытую дверь, слышал, как дождь барабанил по крышам выходивших на улицу веранд. Поднялся ветер, и сверху донесся шум деревьев и вздохи папоротников, клонившихся от ветра. С улицы вместе с шумом дождя доносились оживленные голоса и смех спасавшихся от дождя людей.

И вдруг – тучи разорвались и проглянула лазурь. Последний удар дождевого барабана по крышам веранд, – и на голубом небе загорелась арка радуги.

Гаспар вышел из своего убежища и отправился отыскивать улицу Горы. Он все еще продолжал думать о девушке с хорошеньким личиком и серьезными глазами, но предстоявшее дело скоро вытеснило ее образ из головы.

– Послушайте, – обратился он к старому креолу под белым зонтиком, – не укажете ли мне, где находится улица Горы?

Креол охотно указал дорогу, но он объяснялся на совершенно непонятном Гаспару наречии. Моряк понял только, что улица находится где-то внизу и поэтому свернул в ближайший переулок и направился к голубой гавани.

Ребенок цвета банана и с бананом в руках стоял в открытых дверях какого-то дома. Гаспар снял панаму и, вежливо кланяясь, спросил:

– Гражданин, не можете ли вы указать дорогу на улицу Горы, номер три?

«Гражданин» извлек из своей гортани какой-то хриплый звук и показал толстым пальчиком прямо в небо. Привлеченная разговором, в дверях появилась пожилая креолка. Гаспар повторил ей свой вопрос.

– Это и есть улица Горы, номер три, – ответила она.

Это была мадам Фали. Она ввела Гаспара в дом, в чистенькую комнату почти без мебели. В углу находился «слон» – нечто вроде кровати в виде матраца в два фута толщиной. Гаспар дал задаток и опять поднялся на верхние улицы города.

Вечером, засыпая, Гаспар слушал голоса ночи. Южными ночами леса полны голосов. Днем там царит тишина, а в полдень, когда жара всего сильней, замирает даже ветер, и тишина в лесу делается жуткой. Ночью все меняется. Ночь врывается в лес, как безумный музыкант, дирижирующий таким же безумным оркестром. Эта музыка над Сен-Пьером продолжается до зари. Под звуки ее жители спокойно спят, а когда она умолкает, они просыпаются.

Когда Гаспар проснулся, утренняя заря начертила на черном полу комнаты сквозь створчатые ставни семь голубовато-серых полос. Гаспар видел во сне девушку, которую он встретил на площади у фонтана. Ему не хотелось просыпаться.

Постучали в дверь, и в комнату вошла хозяйка. Поставив поднос с кофе рядом с Гаспаром на полу, она отворила ставни, и в комнату ворвался запах моря и леса. Сен-Пьер был уже на ногах. Слышались крики разносчиков на улицах, женские и детские голоса. И все эти незнакомые звуки возбудили любопытство Гаспара. Он оделся и вышел из дому. Улица Горы была еще погружена в полумрак. В конце ее виднелась полоса моря, у берегов темного, а вдали уже освещенного солнцем и лазурного.

Гаспар дошел до ближайшей лестницы и поднялся на улицу Виктора Гюго, на которой разрасталось утреннее оживление. Огромная феерическая картина, изображавшая ночной город под усеянным звездами небом, исчезла с экрана, и на месте ее появилась другая – тот же город, освещенный солнцем. Фонтан на площади из танцующей радуги превратился в танцующий цветок из бриллиантов. Гаспар шел по улице, то поднимаясь в гору, то опускаясь с горы, и дошел до реки Рокселаны, все время думая о том, на какой улице и в каком доме скрывается вчерашняя незнакомка.

Когда он дошел до базарной площади, она была еще вся в тени. Пестрые цветы, плоды, рыба, пестро одетые торговцы и покупатели – сказочная картина движения и жизни в полумраке и почти без звуков. Мон-Пеле отбрасывал на все свою мрачную тень. И утро, и не утро. Но вот в одно мгновение все изменилось. Золотые лучи солнца брызнули через плечо великана Мон-Пеле, синее море ожило под синим небом, а площадь ярко осветилась и наполнилась звуками, как клетка с птицами.

Бродя по базару, Гаспар увидел среди толпы вчерашнюю девушку. Она была без лотка. Ее маленькая головка была повязана полосатым платком. В руках была корзина, – она шла покупать рыбу.

Когда незнакомка увидела Гаспара, взгляды их встретились, и она тотчас же отвернулась.

– Эй, Мари! Мари с Красной Горы! Куда же ты, покупай свежую рыбу! – окликнул ее один из рыбаков.

Но Мари прошла мимо, не оглядываясь.

– Кто она такая? – спросил Гаспар.

– Разносчица с улицы Пропасти.

И рыбак занялся своими покупателями, навязывая рыбу всем, кто проходил мимо, и пересыпая речь бесконечными веселыми шутками. Гаспар пошел за Мари следом, но ее нигде не было видно. За что она рассердилась на него?

Он шел по базару, одурманенный запахом цветов и ослепленный обилием фруктов всех сортов и окрасок. Он остановился перед стойкой с фруктами и цветами и вдруг заметил, что Мари стоит рядом с ним. Она не видела его. Двигаясь вместе с толпой, она очутилась около него нечаянно. Но вот она оглянулась, и взгляды их встретились в третий раз…

Девушка покраснела, и Гаспар понял, что она узнала его. Он почему-то даже решил, что она думала о нем.

– Доброе утро, – рискнул он поздороваться.

– Доброе утро, – ответила она.

Гаспар купил ей цветок. Она взяла его, взглянула на матроса с полуулыбкой, потом кивнула ему головой и ушла. Гаспар торжествовал: она не только не сердилась, но даже как будто была довольна.

Он собирался уже уйти с базара, как вдруг раздался испуганный крик:

– Змея! Змея!…

Стойка сзади него была опрокинута, народ разбегался по всем направлениям. Гаспар остался один лицом к лицу с пожилым человеком под белым зонтиком. Парализованный ужасом, старик стоял, как прикованный. Его глаза были устремлены на землю, где, извиваясь в пыли и поднимая голову, ползла желтая змея, готовая броситься на загипнотизированную жертву.

Это была ядовитая гадина, которую местные жители называют копьеносцем. Она была не больше метра длиной, но страшна, как сама смерть. Она приехала на базар, притаившись в пучке бананов. Испуганная, разозленная, ненавидящая солнечный свет, змея готова была броситься на первого, кто попадется на ее пути.

Вид пресмыкающегося совсем не встревожил Гаспара. Он принадлежал к числу тех немногих людей, которые не ощущают инстинктивного страха перед змеями. Правда, он не знал, какая ужасная тварь перед ним.

Копьеносец, устремивший взгляд на свою жертву, не заметил бесстрашного врага позади себя. Подскочив к змее со свойственным ему проворством, Гаспар ухватил ее голой рукой около самой головы. Потом, сжав тело копьеносца левой рукой пониже, он почти оторвал ему голову, сломав хребет на затылке. Затем он бросил змею на землю и раздавил ей голову каблуком.

В следующую минуту Гаспару показалось, что люди сошли с ума и собираются задушить его. Старик, которого он спас, бросился ему на шею, громадная толпа окружала его. Мужчины смеялись, женщины плакали.

Когда он опомнился, старик под зонтиком, которого он так и не успел закрыть, дал ему руку и возбужденно говорил:

– Я – Поль Сеген. Эти люди хорошо знают меня. – Толпа одобрительно загудела. – Вы спасли мне жизнь, подвергая опасности свою. Отныне я ваш преданный друг. Просите, чего хотите. Мой дом и все, что я имею, – ваше. Моя жизнь тоже принадлежит вам, потому что вы спасли меня.

– Ничего, ничего, – твердил Гаспар. – Право, это пустяки, я не боюсь змей. Они никогда не кусают меня, – добавил он хвастливым тоном.

– Не боится змей! Они не кусают его!… – И к полудню почти весь город знал о происшествии, а Гаспара считали героем.

– Как бы то ни было, – не унимался пожилой человек с зонтиком, – я поблагодарю вас еще раз. Вы завтракали? Нет? Так прошу вас, идемте со мной. – И сквозь толпу, почтительно расступавшуюся перед триумфатором, он повел Гаспара на улицу Виктора Гюго. Там они позавтракали в кафе.