Хрустальный грот - Стюарт Мэри. Страница 74

О происшедших вслед за этим событиях рассказывают много нелепостей. Я собственными ушами слышал несколько таких песен и читал записанный рассказ. Амброзиуса неправильно информировали. Киллар был построен не из огромных камней. Его укрепления состояли из обычных земляных валов и деревянных частоколов, расположенных за огромным рвом. Внутри их также выкопали ров, в котором установили пики. Главное, центральное укрепление, естественно, было каменным и из довольно крупных камней. Однако для наших возможностей это не было непосильной задачей. Внутри крепости находились дома, большей частью деревянные, и неплохие подземелья, наподобие наших, в Британии. Еще выше располагалось внутреннее кольцо стен, огибающее гребень, как корона чело короля. Внутри же его, посередине самой верхушки, лежало святое место. Здесь стояли камни, круг из отдельных камней, содержавший, по преданию, сердце Ирландии. Ему было далеко до великой «Пляски гигантов» в Эймсбери. Но, несмотря на это, одинарный круг из несвязанных между собой камней выглядел достаточно внушительно и прочно. Большинство камней было цело и стояло. Две колонны лежали около центра, где в высокой траве в беспорядке были навалены остальные камни.

Я поднялся туда один в тот же вечер. Холм крепости гудел от криков и шума, знакомых мне по Кэрконану. Но когда я прошел стену, огораживавшую святое место, и вышел на гребень холма, это было все равно что выйти из шумного зала и подняться в тихую комнату на башне. Звуки замерли внизу за стенами, и когда я поднялся туда по высокой летней траве, стояла полная тишина. Я был один.

Светила бледная круглая луна, низко висевшая над горизонтом. Одной стороной она была похожа на сточенную монету. Повсюду на небе были разбросаны маленькие звездочки, звезды покрупнее как бы охраняли их. Напротив луны сияла белым светом большая одинокая звезда. Земные тени удлинились, мягко ложась на прораставшие травы.

Слегка наклонившись на восток, неподалеку стоял в одиночестве большой камень. За ним лежала впадина и находился еще один круглый валун, казавшийся черным в лунном свете. Там что-то было. Я задержался. Вряд ли я мог подыскать этому определение, но сам старый черный камень мог быть каким-нибудь созданием тьмы, заброшенным на край впадины. По моей коже пробежала дрожь, я повернулся и пошел от него прочь, не отважившись тревожить его покой.

Луна поднималась вместе со мной. И когда я вошел в круг, ее белый диск висел над колоссами и освещал самую середину круга. Под ногами у меня раздавался сухой хруст. Здесь еще недавно горел огонь. Я увидел белые очертания костей и камень наподобие алтаря. Луна осветила резьбу на одной из его сторон — не то веревки, не то змеи. Я наклонился ощупать. В траве юркнула и запищала мышь. Больше ни звука. Камень был чист и безжизнен, боги покинули его. Я отошел, двигаясь медленно в лунных тенях. Еще один камень с верхушкой, как у улья. А вот упавшая колонна, и ее полностью скрыла высокая трава. Пока я бродил в поисках, подул ветер, взволновавший травы и поколебавший тени. Лунный свет словно затянуло туманом. Я зацепился за что-то ногой и упал на колени, наткнувшись на длинный плоский камень, скрытый растительностью. Мои руки ощупали его. Массивный, продолговатый, не тронутый резьбой — естественный и обыкновенный камень, залитый теперь лунным светом. Можно было не вслушиваться в его холод под моими руками, в шелест травы, потревоженной ветром, и аромат маргариток — это был тот самый камень. Вокруг меня, на одинаковом расстоянии от центра также молчаливо темнели камни. С одной стороны белела луна, с другой — свет огромной звезды. Я медленно поднялся на ноги и встал у основания длинного монолита, так стоят у изголовья кровати в ожидании смерти лежащего на ней человека.

Я проснулся от тепла. От тепла и шума людских голосов рядом со мной. Я поднял голову. Верхняя часть моего тела и руки покоились на камне, а полусогнутые ноги были внизу. Утреннее солнце уже стояло высоко, освещая сверху гигантские камни. От влажной травы поднимался туман, его завитки окутывали склоны холма. Оказывается, к святилищу подошла группа людей, и теперь они стояли, наблюдая за мной. Пока я моргал, разминая онемевшее тело, люди расступились, и вперед вышел Утер с несколькими начальниками, среди которых был Треморинус. Два воина вытолкнули перед собой ирландского пленника. Его руки были связаны, а на щеке запеклась кровь, но он держался хорошо, спокойнее, чем испуганные конвоиры.

Увидев меня, Утер остановился. Подождав, пока я поднимусь на ноги, он подошел. Наверное, у меня на лице еще оставались ночные тени, так как на лицах командиров появилось выражение, к которому я уже привык, — выражение настороженности и удивления. Даже Утер говорил несколько громче обычного.

— Значит, твои чары не уступают их волшебству.

Свет слишком сильно бил мне в глаза. Утер выглядел каким-то ярким и ненастоящим, как отражение в воде. Я попытался ответить, прочищая горло.

— Я пока жив, если ты это имеешь в виду.

— Никто из всей армии не согласился бы провести здесь ночь, — хрипло сказал Треморинус.

— Из боязни к черному камню?

Рука Утера непроизвольно шевельнулась, будто он хотел сделать какой-то знак. Увидев, что я заметил его жест, он рассердился.

— Кто сказал тебе о черном камне?

Но прежде чем я успел ответить, заговорил ирландец.

— Ты видел его? Кто ты?

— Меня зовут Мерлин.

Он медленно кивнул. На его лице по-прежнему не было видно страха и благоговения. Видимо, он прочел мои мысли и улыбнулся, как бы говоря: «Мы с тобой можем постоять за себя, не пропадем».

— Зачем тебя привели сюда? — спросил я его.

— Показать им священный камень.

— Он уже все рассказал нам, — промолвил Утер. — Это вон тот резной алтарь.

— Отпустите его, — сказал я. — Он нам не нужен. И алтарь оставьте в покое. Вот этот камень.

Образовалась пауза. Ирландец рассмеялся.

— Во имя всего святого! На что может надеяться бедный поэт, если здесь находится сам королевский чародей? Это написано на звездах, что вы заберете его, значит, так и должно быть во имя справедливости. Этот камень был не сердцем, а проклятием Ирландии. Может быть, Ирландия выиграет, если его увезут.

— Как так? — спросил я и обратился к Утеру: — Прикажи отпустить его.

Утер кивнул, и узника освободили. Он потер кисти рук и улыбнулся мне. Можно было подумать, что мы остались одни.

— Рассказывают, что в незапамятные времена этот камень привезли из Британии, из западных гор, которые спускаются к Ирландскому морю. Человек, которого звали Фион Мак-Кумейл, пронес его на руках через море и поставил здесь, он был великим королем всей Ирландии.

— А теперь с несколько большими усилиями мы вернем его в Британию.

— Я думал, что такой великий волшебник, как ты, поднимет его одной рукой, — рассмеялся ирландец.

— Я не Фион. А теперь, если ты мудр, поэт, возвращайся домой, бери лиру и забудь о войнах. Напиши песню о камне, о том, как Мерлин-волшебник забрал камень из «Пляски Киллара» и легко перенес его к «Пляске висячих камней» в Эймсбери.

Он махнул мне рукой в знак приветствия и, все еще смеясь, ушел. Он, несомненно, в целости добрался домой, так как в последующие годы я слышал эту его песню.

Но сейчас его уход даже не заметили. Все молчали, пока Утер хмурился, глядя на камень, словно взвешивая его мысленно.

— Ты сказал королю, что все в твоих силах. Это правда?

— Я сказал королю, что принесенное людьми однажды может быть и унесено ими.

Слегка раздраженно, он взглянул на меня.

— Он говорил мне это. И я согласен. Для этого не требуется волшебства и красивых слов. Лишь опытные мастера и подходящие машины. Треморинус?

— Да, сэр!

— Нам хватит одного этого королевского камня. Остальные просто опрокиньте, и все.

— Хорошо, сэр. Если бы, Мерлин...

— Мерлин займется укреплениями. Мерлин, начинай. Даю тебе двадцать четыре часа.