Дельта на закате - Баллард Джеймс Грэм. Страница 4

Мечиппе отправил миску назад на принесенный поднос.

– Мисс Гиффорд скоро прийти, сэр. Солнце очень горячее, она ждать до вечера.

Гиффорд бессильно обвис в носилках, представляя себе Луизу в компании Ричарда Лоури, этот образ неприятно шевельнул в нем последние крупинки исчезнувшего чувства. Затем он махнул рукой, пытаясь разогнать застлавшую глаза пелену.

– А это что?..

– Сэр?

– Черт, я вроде увидел… – Он медленно покачал головой, а тем временем белесое очертание, то ли померещившееся, то ли нет, исчезло на опалесцирующем склоне. – Да нет, еще слишком рано. Так где твой виски?

– Сейчас, сэр.

Гиффорд с трудом сел и беспокойно оглянулся на кучку палаток. У него за спиной наискось, продолжением его взгляда, громоздились длинные стены тольтекского города. Где-то там, в коридорах, в спиральных галереях были Луиза и Ричард Лоури. Если смотреть с одной из этих высоких террас через аллювиальную гряду, стоящий в отдалении лагерь должен казаться чем-то вроде нескольких выгоревших на солнце кукурузных початков, охраняемых мертвецом, засунутым в кресло.

– Милый, ты себе не представляешь, как мне жаль. Мы пытались вернуться, но я неудачно подвернула ногу, – тут Луиза Гиффорд слегка рассмеялась, – вроде как это было у тебя, я только сейчас подумала. Вполне может статься, что через день-другой я тоже к тебе присоединюсь. Как хорошо, что Мечиппе присмотрел за тобой и сменил повязку. Как ты себя чувствуешь? Выглядишь значительно лучше.

Гиффорд дремотно кивнул. Лихорадка спала, но теперь он чувствовал себя выдохшимся и опустошенным, только виски, который он медленно пил на протяжении всего дня, помогал ему еще осознавать болтливое присутствие своей жены.

– Это был день в зоопарке, – сказал он и добавил с усталым юмором, – в отделении рептилий.

– Эти твои змеи. Чарльз, ты – это просто что-то потрясающее.

Луиза обошла кресло-носилки, встала с подветренной стороны, затем переместилась на наветренную. Она помахала Ричарду Лоури, который заносил в свою палатку коробки с образцами:

– Дик, я предлагаю принять душ, а потом мы присоединимся к Чарльзу и выпьем.

– Отличная мысль, – крикнул в ответ Лоури. – А как он себя чувствует?

– Значительно лучше. Ты не против, Чарльз? – повернулась она к Гиффорду. – Тебе будет очень полезно немного поболтать.

Гиффорд неопределенно покачал головой. Когда жена ушла в свою палатку, он с усилием сфокусировал глаза на пляжах. Там, при свете вечера, кишели и извивались змеи, длинные тела переливались одно в другое, они обнимали, закрывали весь темнеющий горизонт. Теперь змеи приходили десятками тысяч, они уже выползали за пределы пляжа, на открытую равнину, в сторону лагеря. Днем, в самый разгар своей лихорадки, Гиффорд попытался их позвать, однако голос его был слишком слаб.

Позднее, за коктейлями, Ричард Лоури спросил:

– Как вы себя чувствуете, сэр? – И добавил, не получив ответа: – Я рад, что вашей ноге лучше.

– Знаешь, Дик, я думаю, что все это – нечто психологическое, – заметила Луиза. – Когда мы с тобой уходим, Чарльзу становится лучше. – Она поймала взгляд Ричарда Лоури и держала его.

Лоури крутил свой стакан, на вежливой физиономии играла чуть самоуверенная улыбка.

– А что там насчет гонца? Есть какие новости?

– Чарльз, ты что-нибудь слышал? Возможно, кто-нибудь прилетит сюда в ближайшие дни.

Все время этого обмена любезностями и других подобных разговоров в последующие дни Чарльз Гиффорд отстраненно молчал, глубже и глубже погружаясь во внутренний ландшафт, входивший в него с берегов дельты. Вечерами, по возвращении из террасного города, жена и Ричард Лоури сидели с ним, но он едва осознавал их присутствие. К этому времени ему казалось, что они двигаются в каком-то периферийном мире, актеры захолустной мелодрамы. Иногда он думал о них, однако соответствующее усилие казалось лишенным смысла. Связь жены с Лоури не трогала Гиффорда, скорее он испытывал к ассистенту благодарность за то, что тот освободил его от Луизы.

Двумя или тремя днями позднее, когда Лоури пришел посидеть с ним вечером, Гиффорд несколько собрался и сухо произнес:

– Я слышал, вы нашли в террасном городе сокровище.

Но прежде чем Лоури смог ответить, он вновь погрузился в свое бдение.

Как-то вскоре после этого разговора, когда неожиданный приступ боли в ноге разбудил его самым ранним утром, Гиффорд посмотрел в сторону дальних палаток и увидел две фигуры, бредущие сквозь крупитчатую синюю мглу. На какое-то мгновение обнявшиеся тела Лауры и Лоури стали подобны змеям, сплетающимся на пляже.

– Мечиппе!

– Доктор?

– Мечиппе!

– Я здесь, сэр.

– Сегодня, Мечиппе, – сказал ему Гиффорд, – ты спишь у меня. Понимаешь? Мне нужно, чтобы ты был рядом. Если хочешь, ложись на мою кровать. Ты услышишь, если я тебя позову?

– Конечно, сэр. Я слышать вас.

Эбеновое лицо слуги смотрело на Гиффорда почтительно и осторожно. Теперь он относился к хозяину с крайним вниманием; это означало, что тот, хоть и новичком, вошел наконец в мир абсолютных ценностей, состоявший из дельты, змей, постоянно давящего присутствия тольтекских развалин и собственной его умирающей ноги.

За полночь Гиффорд тихо лежал в своих носилках и смотрел, как над поблескивающими пляжами поднимается полная луна. Подобно волосам Медузы, тысячи змей вышли на берега и густо расползлись по краю равнины; луна освещала их белые спины.

– Мечиппе.

Слуга тихо сидел на корточках, в тени палатки.

– Доктор Гиффорд?

Гиффорд заговорил тихим, но отчетливым голосом:

– Костыли. Вон там.

Получив от слуги две палки, он сбросил одеяла в сторону, осторожно извлек ногу из подвески, сел и опустил ее на землю. А затем оперся на костыли, наклонился вперед и примерил равновесие. Запеленутая нога торчала вперед, как белая дубинка.

– Еще. В походном столе, правый ящик, мой револьвер. Принеси его мне.

На этот раз слуга помедлил.

– Револьвер, сэр?

– «Смит и Вессон». Он должен быть заряжен, а если что, там лежит коробка патронов.

И снова слуга заколебался, его глаза не могли оторваться от двух палаток, установленных в ряд чуть поодаль от Гиффордовой. Входы их были прикрыты пологами. Над лагерем повисла тишина, легкие дуновения ветра приглушались еще не остывшим песком и темным, липким воздухом.

– Револьвер, – повторил Мечиппе. – Да, сэр.

Гиффорд осторожно встал и тут же покачнулся. От непривычных усилий кружилась голова, левая нога, словно огромный якорь, тянула к земле. Взяв револьвер, он указал им в направлении дельты:

– Мы идем смотреть змей, Мечиппе. Ты мне поможешь. Хорошо?

Глаза Мечиппе блеснули в лунном свете.

– Змей, сэр?

– Да. Ты пойдешь со мной до полпути. Потом можешь вернуться. Не беспокойся. Со мной все будет в порядке.

Мечиппе медленно кивнул, глаза его смотрели вдаль, через дельту:

– Я помогу вам, доктор.

Медленно, с трудом пробираясь по песку, Гиффорд для равновесия держался за руку слуги. Сделав несколько шагов, он решил, что поднимать тяжелую левую ногу слишком трудно, и дальше тащил этот мертвый груз волоком.

– Господи, как же это далеко.

Они прошли двадцать ярдов. В результате какого-то оптического фокуса ближайшие из змей были теперь, казалось, в полумиле от них, едва различимые среди небольших холмиков.

– Ну, давай дальше.

Еще десять ярдов. Открытый вход палатки Лоури был слева, белый конус москитной сетки маячил во тьме, подобно надгробью. Выдохшись почти окончательно, Гиффорд ковылял, покачиваясь, пытаясь сфокусировать глаза в густом воздухе.

Неожиданная вспышка и грохот, это сам выстрелил и вылетел из разжавшихся пальцев револьвер. Он почувствовал, как напряглись пальцы Мечиппе, державшие его за локоть, увидел, как кто-то выскочил из палатки Лоури, услышал удивленный, испуганный женский крик. Появилась вторая, на этот раз мужская фигура, – появилась, на мгновение оглянулась, спугнутым зверем скользнула между палатками и бросилась, пригнув голову, в сторону террасного города.