Я – вор в законе - Сухов Евгений Евгеньевич. Страница 76

Медведь умер через три месяца. Перед смертью он перестал есть. И когда гроб подняли на плечи, он не весил ничего. Трудно было поверить, что в дубовой колоде покоилась целая эпоха. Медведь был мостиком, который связывал старые традиции с новыми.

Похороны решили устроить скромные, без помпезности. Но когда на кладбище появилась дюжина воров в законе, могильщики засомневались.

– Кого хороните? Тоже урка… Понимаем, понимаем. Нам все равно, как скажете. Сделаем все в лучшем виде, нам и за молчание платят. Сам зону прошел, – частил один из них, сверкая золотыми зубами. – А такое количество урок и на зоне не увидеть. Видать, большой человек был, если такой почет оказали.

– Что правда, то правда, не маленький.

– Вот и я о том же, – горестно кивал он. – Какой бы человек ни был, а умирать приходится.

Когда опускали гроб в могилу, Варяг оглянулся. Ему показалось, что у одной из оград, вдалеке, он увидел знакомую фигуру. Человек молча наблюдал за происходящим. Лицо его было спрятано в тени. Но резкие, порывистые движения могли принадлежать только одному человеку. На крышку гроба упал первый ком земли. Потом еще один, еще и еще… Бросил горсть земли и Варяг, а когда обернулся, того человека уже не

было.

Странно, почему он здесь? Впрочем, этого не может быть. Скорее всего, показалось, решил Варяг.

Некоторое время законники стояли у могилы, потом, по обычаю, поставили стакан водки на холмик и разошлись.

– Ангел, у тебя есть немного времени? – спросил Варяг.

– Что спрашиваешь, теперь ты остался вместо Медведя. Если имеется какое-то дело, тогда так и говори, я этим академическим тонкостям не обучен, – хмуро отозвался Ангел.

– Ко мне в институт через час должен приехать человек. Я бы хотел знать, куда он отправится сразу после нашей встречи. Не исключено, что захочет наведаться в госбезопасность.

– Сделаем, – отозвался Ангел.

Они вышли с кладбища. Жизнь встретила их городским шумом. Варяг сел в машину.

– Куда поедем, Владислав Геннадьевич? – поинтересовался шофер.

– Давай в институт.

Предстоящая встреча обещала быть необычной. Человек, о котором он сказал Ангелу, уже заходил накануне. Он довольно прозрачно намекнул, что располагает информацией о крупных деньгах и хотел бы продать ее подороже.

– Почему вы пришли именно ко мне? – сделал удивленные глаза Варяг, раздумывая, не выставить ли визитера сразу за дверь.

Не исключено, что это элементарная провокация. Но что-то подсказывало ему не торопиться с выводами.

– У меня есть для этого кое-какие основания. Я не буду вам о них рассказывать. Могу только сказать – вы человек со связями и, я думаю, с большим будущим.

– Мне нужно посоветоваться.

– Ради Бога! Это можно и завтра решить, но советую не затягивать, потому что деньги могут уйти в любой момент.

Варяг ждал гостя с нетерпением, а тот, не заставив себя ждать, явился ровно в назначенный срок. Уверенно постучав в дверь кабинета директора института, он вошел мягкой походкой. Кивнув в ответ на приглашение присаживаться, он опустился в кресло, положив ладони на полированные подлокотники.

Варяг подготовился к беседе. Два часа назад ему на стол положили пухлую папку, в которой была документально представлена жизнь гостя за последние пятнадцать лет. Варяг знал, что к нему пожаловал партаппаратчик средней руки, который не был избалован милостями великих мира сего, однако был вхож во многие кабинеты. Как и всякий информированный чиновник его круга, он предпочитал помалкивать. Он уже перевалил тот возраст, когда делают стремительные карьеры, и на него смотрели, как на старательного исполнителя, которому можно поручить любое кропотливое дело. Такие, как он, никогда не бывают рысаками, такие, как он, – вечно ломовые, размышлял Варяг, наблюдая за посетителем.

Впрочем, такие, как он, иногда приподносят сюрпризы, поскольку эти люди, как правило, самолюбивы и переполнены сознанием собственной значимости. Эти люди как бы посредники, без которых не обходится ни одно крупное дело. Они службисты и основные советчики. И когда гремит гром и сверкают молнии, именно они являются громоотводами.

Вот такой человек и сидел сейчас перед Варягом. Этот важняк являлся ключом, при помощи которого можно было отомкнуть многие ларчики из тех, что открываются совсем непросто. Последние три года этот человек работал референтом у одного из генсеков, и Варяг догадывался, о каких деньгах шла речь накануне. Варягу было известно, что год назад он развелся с женой. Оставив ей шикарную квартиру в центре города, сейчас жил у своей любовницы – двадцатипятилетней манекенщицы. Естественно, что при таком раскладе ему нужны деньги.

Вероятно, он и детям помогает, соображал Варяг, хотя сын и дочь уже взрослые.

– Прежде чем приступить к разговору, мне бы хотелось получить от вас гарантии, что со мной ничего не случится.

– Я сделаю все, что в моих силах.

– Мне этого достаточно. Я хочу начать с того, что у меня сын и дочь, а сам я живу с молодой женщиной, младше меня на двадцать лет…

– Я знаю все это. Почему вы решили обратиться именно ко мне? – Варяг посмотрел на него в упор.

Посетитель не отвел взгляда. Он тоже знал кое-что интересное о директоре института. Однако не собирался об этом распространяться, разве что под дулом пистолета.

– Извините, но это моя тайна. Я не смогу ответить на этот вопрос. Но поверьте, дальше меня это никуда не пойдет.

– Вчера вы озадачили меня, не скрою. Я готов вас выслушать.

Гость начал издалека:

– Мы с вами являемся свидетелями катастрофы, которая называется распадом великой державы. Вы никогда не задумывались о том, где сейчас партийные деньги, которые накапливались десятилетиями и были сосредоточены в одних руках?

Варяг улыбнулся. Именно об этом он и думал последнее время.

– Задумывался. И где же они? Может, их зарыли?

– Ну зачем вы так? Их переправляют в заморские банки. Кто еще вчера махал нам с трибуны Мавзолея ручкой, открывают там на свое имя счета. Вы даже представить себе не можете, какие это суммы! Миллиарды рублей… Такие люди, как я, выполняют техническую часть этой бухгалтерии. Но большая часть этих денег пока еще в стране. Вы, конечно, знаете о том, что дипломатическая почта неприкосновенна?