Когда наступит вчера - Свержин Владимир Игоревич. Страница 2

– Вот вам и «то есть»! История нынче приключилась – не знаю, что и полагать. У посла нашего в Елдин-граде сегодня поутру аудиенция у короля Барсиада была назначена. Приехал он во дворец, ждал-ждал, когда его в государевы покои призовут, а никто и в ус не дует! Оно, знамо дело, в Субурбании утро – время после сна. Но уж солнце в зените, а из терема Барсиадова – ни тьфу, ни ну, ни кукареку! Посол тишком-нишком туда прокрался, чтоб, ежели какая беда с дружественным государем учинилась, кому след знак подать. А государя в хоромах и нетути! Ни в ложнице, ни в гриднице, ни в тронной палате – нигде нет! Посол опрометью в Государев Уряд, а и там никого! То есть средней руки мздоимцы суетятся, мзду, кому от кого, кому сколько – сортируют. А только выше стольника никого и нет. Тот к думным радникам – а и там шаром покати. Спозаранку всех точно ветром выдуло!

– Прикинь! – Вадим поглядел на меня с нескрываемым восхищением. – Эк нычкарям-то подфартило!

Делли, не скрывая раздражения, воззрилась на соратника.

– Не разумею, что тебе так любо, витязь?! Народ без надежи-государя – что тело без головы! Силою чародейской дергаться может, да только жизнью это не назовешь. Да и тебе-то, свет мой ясный, негоже зубы скалить! Ты ж хоть и левой руки подурядник, а по всему выходит, что чином выше тебя в Субурбании ныне и не сыщется. Стало быть, покуда Виктор искать будет, куда достославный Барсиад со своим двором сгинул, – тебе той страною верховодить.

– Да ты че, в натуре… Да чтобы я!.. Да никогда! – взвился Вадюня, для наглядности вскидывая мощные кулаки. – Ни хрена себе расклад! Пустой погон – чистая совесть! Я полгода в сержантах проходил и то задолбался! Пускай себе живут, как им Нычка на душу навалил. Я чисто не в игре.

– Они-то себе живут, – довольно жестко отрезала фея. – Они-то небось и не заметили покудова, что у них ни короля, ни урядников его, ни думных радников не осталось. Да ведь только завтра о том во всех краях прознают. Тут уж, как водится, свято место пусто не бывает! Смута да резня начнется! А это, между прочим, не только лишь для субурбанцев горе горькое, ибо написано у них в гербе: «Кто к нам с мечом придет, у того мы его и купим!», но и для Груси это беда немалая!

– Братский народ? – прочувствованно задал вопрос младший Ратников. – Типа интернациональный долг?

– Да при чем тут народ? – Уголки губ вечно юной красавицы нервно дернулись. – Субурбания – исконный поставщик в Грусь стратегического сала и рассола. Если поставки сорвутся, то народ наш, не имея чем возлияния Солнцелику закусить да поутру с восходом голову просветлить, впадет в мрачность, а то и в буйство. А Грусь – это мировой поставщик минеральных дров. Тут уж не до шуток! Без минеральных дров, куда ни кинь – все остановится. Вот и выходит, что надо тебе срочно в Елдин-град мчаться да бразды в руки брать. Не я одна – и стар, и млад на тебя уповают!

– Да что я могу? – громко, но вяло пытался отбиться опешивший Злой Бодун. – Я даже в компьютерных играх никогда целой страной не командовал!

– Что ты можешь? – гнула свою линию Делли. – Ты можешь вспомнить, что не только субурбанский мздоимец, но и грусский боярин. И сам, – фея многозначительно подняла указательный палец, – Базилей просил тебя заняться этим делом. Соображаешь – сам просил! Ежели вдруг что, у нас о подмоге с Субурбанией договор имеется. Вмиг ратей кованых пришлем.

– Да ну, в натуре…

Я не знаю, сколько мог бы продолжаться этот судьбоносный треп, но одна деталь в нем вызывала недоумение. Доказывая Вадиму необходимость занять опустевший соседский трон, фея так и не удосужилась обговорить ситуацию с сыщиком, то есть со мной. Похоже, наличие в Елдине лояльного правителя заботило грусскую Волшебную Службу Охраны куда больше, чем розыск пропавшего монарха со всеми его радниками и урядниками.

– …Мы не оставим, мы поможем!

– Не, ну по жизни, прикинь, где я, а где те короли…

– Что ж вы раскричались? – возмущенно уперев руки в боки, в дверном проеме появилась рассерженная Ксюша. – Я Дашку едва уложила! О, Делли, и вы здесь?! Вечер добрый! – Собравшаяся уж было накинуться на нас секретарша изменила тон. – Очень кстати! Деточка наконец согласилась отпустить Проглота к его папе и маме. Только, пожалуйста, сделайте это побыстрее, пока она спит. Иначе может передумать. Сами же понимаете – дите!

Из коридора послышалось радостное курлыканье и грохот заваливаемой этажерки. Почуявший Делли грифон, не разбирая дороги, мчался к нам за гостинцами.

– Да, – кивнул я, показывая за спиной Вадиму кулак. – Непременно! Сейчас же, сию минуту мы его и заберем.

Глава 1

Сказ о растущем давлении и ветре перемен

Со школьной скамьи в каждом из нас занозой сидит тезис, что любая кухарка может управлять государством. Правда, завтраки, обеды и ужины в такой державе, вероятно, упразднятся, но пока народ не прикажет своей избраннице долго жить, ее благостное правление будет кататься, как сыр в масле. Все несчастные народы несчастливы по-своему, и тут им не поможет даже самая лучшая кухарка, стоящая у кормила власти. Исходя из усвоенного с детства убеждения, я был уверен, что детективный агент Вадим Ратников сможет править Субурбанией ничуть не хуже ее пропавшего государя. В конце концов, основная часть мздоимцев, составлявших опору государственного устройства, оставалась на месте. Так сказать, госаппарат действовал. Исчезла лишь панель управления. Но это дело поправимое. Теперь, с появлением Вадюни, все стольники, застольники, подстольники и прочие пользователи народной мошны могли вздохнуть с облегчением. Мир не рухнул в бездну, не сорвался с оси, всемогущий Нычка со своими детьми, Заначкой и Подначкой, умерили гнев, утерли слезы рыдающих и послали для благополучия возлюбленных чад могучего избавителя в Вадюнином лице.

Насколько я мог наблюдать нравы Субурбании, верховная власть в этой стране была понятием довольно условным. Испокон веков считалось само собой разумеющимся, что во дворце, в стольном граде Елдине, должен сидеть надежа-государь. В обязанности его входило быть мудрым, всезнающим и, как водится, обладать всеми известными талантами в неестественно огромном количестве. Кроме того, каждый очередной король числился великим полководцем, но это утверждение субурбанцы предпочитали не проверять.

Правда, манера коронованных столпов премудрости пускаться в инспекционные набеги на собственных посадников и градоначальников порой донимала честных граждан, но это – издержки монархического правления. Не будь подобных явлений верховного правителя своему народу, в умах некоторых смутьянов – а как же без них – непременно зародилась бы злая байка о том, что нет в помине никакого короля Барсиада – ни первого, ни второго, никакого вообще. Чтоб избегнуть разгула анархических стихий и замешательства народных масс, приходилось пренебречь спокойствием честных граждан. Благо, таких в Субурбании почти не наблюдалось.

Наше возвращение в земли любимого богом Нычкой народа было обставлено с подобающей случаю помпой, то есть прошло незаметно. Кортеж подурядника левой руки Державного Уряда Коневодства и Телегостроения, в переводе на наш язык что-то вроде замминистра, прямо и недвусмысленно свидетельствовал об успехах возглавляемой младшим Ратниковым отрасли. Вслед волшебному скакуну Делли мчались уже не один, а целых два синебоких джапанских аргамака редкой патрульной породы. Но из какой служебной командировки возвращался сановный мздоимец, история не сохранила для грядущих поколений. Откуда ей было знать такие подробности?

Что касается близкого родства наших железных скакунов, то я, приобретая автомобиль, планировал купить «ровер», а не «ниссан», однако глядящий в корень Вадим справедливо высказал предположение, что автомобиль с корабликом на капоте может превратиться в четырехногое плавсредство. А зачем нам, спрашивается, такая посудина на суше?

Мы мчались знакомыми дорогами, которые с момента нашего первого визита весьма изменили свой облик. То там, то здесь высились шатаемые ветром остатки Великого Железного Тына. Неутомимые в извлечении выгоды из любых, порой самых недоступных мест, субурбанцы бойко торговали металлом своей стороны Тына, доводя толщину некогда грозной и нерушимой стены до состояния фольги.