Крестовый поход восвояси - Свержин Владимир Игоревич. Страница 85

– Ох, как бы это не тролль был, – шепотом произнес Лис, искоса поглядывая на невесть откуда взявшегося проводника. – Ща сунемся в эту дыру, «сезам» захлопнется, и поминай, как нас звали.

Как ни тихо говорил мой друг, слух базальтового великана позволил ему не только расслышать, но и, что самое удивительное, понять слова Венедина.

– Ох-ха-ха-ха! – рассмеялся он, и наши кони опять занервничали, пытаясь оказаться подальше от чересчур мощного источника звука. – Какой же я тролль, я Каменный дэв. И в родстве с обитателями ваших холмов. Ну что, идем, могучие пехлеваны, [33] или утра ждать будем?

Мы не стали ждать утра.

– А правда, что вы на каком-то острове тролля в камень обратили?

– Было дело, – сознался Лис, следовавший за дэвом.

– А мага Кеукче у Трех скал с неба наземь сбросили тоже вы?

– И тут без нас не обошлось.

– Ну а прабабку моей жены в Санкт-Йоханесбурге из клетки с крестами освободили да домой отпустили…

– И это наша работа.

– Ай молодцы! – покачал головой дэв. – Прямо, жаль таких смельчаков на верную гибель вести.

– Ну, это еще бабушка надвое сказала, – возмутился Венедин.

– Да ты погоди-то ерепениться, – добродушно прервал его каменный хозяин чертога. – Храбрость храбростью, а иногда и головой думать надо. Просил меня мой родственничек помочь вам сквозь горные кручи пройти – отчего ж не помочь, для меня это услуга плевая. А вот от меня вам будет два подарка, поскольку дело ваше правое, да силы неравные. Вот это, – остановившись, он извлек откуда-то, едва ли не из собственного бока, небольшой предмет, напоминающий не то крупную пудреницу, не то плоский объектив фотоаппарата, – это глаз василиска. Чудовища, высиженного жабой из петушиного яйца. Только не вздумай сам в него смотреть! Кто посмотрит, враз окаменеет. А это, – в другой руке гиганта, словно из ниоткуда возник небольшой, не больше кошеля, мешочек, – прах птицы феникса. Стоит лишь щепотке его упасть на окаменевшее существо, и оно вновь обретет жизнь. Берите и ступайте. Когда все слуги и воины Алаэддина станут каменными, вам не составит труда найти вашу пропажу и вернуть ей жизнь. – Он еще раз посмотрел на нас, словно прощаясь, и добавил: – Коней можете оставить тут, за ними присмотрят. Когда они вам понадобятся, можете не сомневаться, вы немедленно найдете их целыми и здоровыми. А теперь ступайте. Отвалите вон тот камень и вылезайте, вы уже в Долине Демонов.

Не знаю, уж кому в голову пришло величать место, куда мы попали, Долиной Демонов. Каким-то чудом здесь радостно зеленела трава, уже освещенный рассветным солнцем ручей, весело прыгая по камням, спускался с горы в равнину, наполняя искусственный водоем, вокруг которого, блея на разные лады, толпились сотни белых, черных и черно-белых овец.

– Ну и шо тут такого демонического? – Выбравшийся наружу Лис смерил пасторальную картинку недоумевающим взглядом. – Где, блин, враги? Сплошные овцы, даже барана ни одного не видать. А, не, вон один бредет.

За холеной тонкорунной отарой действительно шел человек с длинным посохом в руках, в ослепительно белой бурке.

– Эй, любезнейший! – крикнул я на фарси. – Ответь нам, как пройти к дворцу шейха Алаэддина?

– К чему он вам? – пропуская мой вопрос мимо ушей, осведомился овечий пастырь.

– Але, чабан, тебе персидским языком говорят, шо нам нужен твой шейх. Ты шо, по-персидски не шурупаешь? – возмутился Венедин.

– Шейх не любит незваных гостей.

– Ты, главное, не беспокойся. Это уже наша забота. Посидим, выпьем, закусим, авось, полюбит.

– Лис, – окликнул его я, осматривая окрестность, – у нас гости.

– Вернее, хозяева, – в тон мне ответил напарник, глядя на полтора десятка приближающихся бородачей в белых одеяниях, подпоясанных красными кушаками с красными же остроконечными колпаками на головах. – Ансельм, держи суму! – Переметная сума, туго набитая золотом, отлетела в сторону, и в руках Лиса очутился его неизменный лук. – Ну шо, смертнички, покувыркаемся! – Пять стрел одна за другой покинули колчан Венедина, и пять стражей отары рухнули в траву, не добежав до нас.

Между тем бесчисленное овечье море, очевидно, вдоволь напившись, двинулось дальше, равнодушно обтекая невесть откуда взявшихся чужаков. Слуги Алаэддина были уже совсем близко. За спинами у них болтались колчаны, но они даже не предпринимали попытки послать стрелы в нашу сторону, на поясах висели сабли, но, похоже, и о них они забыли.

– Капитан, мне кажется, нас хотят взять живьем. – Лис отбросил свое излюбленное оружие и схватился за висевший на поясе кинжал фон Зальца. – Ну, это мы еще посмотрим!

Многосотенное блеющее море текло вокруг нас, и мы перемещались в нем подобно лодкам на пенистых волнах. Противники, вынужденные маневрировать среди этих ходячих клубков, не могли реализовать численного превосходства, и потому приближались к нам поодиночке, норовя схватить и удержать до подхода подкрепления. Лис крушил подступавших к нему исмаилитов, раздавая им мощные хуки, свинги и апперкоты, даже не прибегая к клинку кинжала и используя его в качестве кастета.

Мало кто из встреченных нами людей мог устоять против его пудовых кулаков, вылетающих, кажется, со всех сторон со скоростью курьерского поезда. Я тоже кое-что умел. И хотя обилие этих идиотских блеющих тварей не давало возможности размахнуться полутораручным мечом, но зато у меня появился редкий шанс выяснить, действительно ли здешняя медицина достигла впечатляющих результатов в деле ремонта поломанных и вывихнутых конечностей. Каждую хватавшую меня руку ожидала эта печальная участь. За нашими спинами, замерев в оцепенении, словно оголенный провод под дождем, искрил Ансельм, в общем, веселье шло обычным чередом.

– Лис! – крикнул я, фиксируя очередное запястье и поворачиваясь на месте. – Они меня утомили, окаменяй их к чертовой матери!

– Не могу, Капитан, – кулак Лиса кистенем врезался в очередную переносицу, – у меня эта хрень в сапоге.

– Остановитесь! – послышался сбоку от нас властный голос, и схватка прекратилась, словно по хлопушке режиссера. Мы с удивлением вытаращились на стоявшего поодаль чабана, безапелляционно скомандовавшего прекратить бой. – Я Алаэддин!

Глава 26

Стражники, во всяком случае, те, кто еще сохранил возможность двигаться без посторонней помощи, отпрянули и замерли, влюбленными взглядами впиваясь в знатного овцевода.

– Ну да, – не преминул бросить Лис, явно огорченный вероломным отступлением противника. – А я тогда твой дядя из Магриба.

– У меня нет дяди в Магрибе. – Повелитель Долины Демонов удивленно воззрился на моего друга, который при всей универсальности своей внешности с большой натяжкой мог претендовать на роль магрибинца. Конечно, друзские одеяния придавали нам некий восточный колорит, но принять неведомых гостей за коренных левантийцев можно было лишь в кромешной тьме.

Я глядел на человека в бурке и никак не мог смириться с мыслью, что он и есть тот самый ужасающий монстр, которому опасливо предпочитают платить дань владыки Востока и Запада. Невольно мне вспомнился случай, о котором много говорили в Европе и, уж конечно же, в местах, где он произошел.

Не так давно в славном Хорезме, еще державшем тогда под пятой окрестные страны и народы, некий посол исмаилитов пировал с шахским визирем, не знаю уж, по какому поводу. Когда после обильных возлияний посла вдруг потянуло на откровенность, он заявил, что в ближнем окружении гостеприимного хозяина пять человек являются чистейшей воды ассасинами. Любопытствующий визирь поклялся, что не тронет слуг Старца Горы, если те откроются ему. Посол отдал приказ, и пятеро молодых людей, среди которых были конюх, телохранитель и виночерпий визиря, немедля выступили из собравшихся перед дворцом слуг. Визирь сдержал свое слово, но слух о том дошел до самого Хорезм-шаха, и он велел бросить всех пятерых живьем в огонь. Ассасины умирали с улыбкой на лицах, прославляя своего повелителя. А шах… очень скоро был вынужден отослать их кровожадному вождю скромную компенсацию. Десять тысяч золотых монет. За каждого убитого. Впрочем, это не сильно продлило его дни – спустя несколько месяцев гордый азиатский владыка погиб во время охоты, укушенный коброй в своем шатре.