Темный огонь - Сэнсом К. Дж.. Страница 126

– В этом возрасте мальчики особенно болезненно воспринимают обиды и насмешки. Я помню об этом по собственному опыту.

– Да, а девушки в этом возрасте особенно жестоки, – с улыбкой подхватила леди Онор. – Я тоже помню об этом по собственному опыту.

– Неужели вы когда-либо проявляли жестокость, миледи? В это невозможно поверить.

– Вам, без сомнения, известно, как воспитывают девочек в благородных семьях. Все их поведение расписано до мелочей. Ходить, сидеть, говорить, улыбаться – все следует делать в соответствии с особыми правилами.

На губах леди Онор мелькнула грустная улыбка.

– И от гнета этих незыблемых правил бедняжкам порой хочется отчаянно визжать. Но хорошее воспитание не позволяет им этого делать. И кто знает, какие жестокие мысли рождаются порой в хорошеньких, тщательно причесанных головках?

– Да, бесспорно, понять женщину может лишь другая женщина.

– Пожалуй, я все же отправлю Генри домой. У меня есть еще один племянник. Сейчас он слишком мал, но, возможно, через несколько лет…

Тут я вспомнил, что времени у меня в обрез, и поднялся.

– Простите, леди Онор, но я должен идти.

Общество леди Онор доставляло мне истинное удовольствие, и я был рад, что мои расспросы не уничтожили возникшей между нами взаимной симпатии. Мне очень хотелось укрепить эту симпатию, но продолжить увлекательную беседу я не мог. Следовало заглянуть к Гаю и обсудить с ним некоторые сведения, почерпнутые мною из исторических трактатов.

– Не буду вас задерживать, мастер Шардлейк. Пойду к Генри, попробую успокоить бедного мальчика. Надеюсь, вскоре мы с вами увидимся вновь, – сказала она, провожая меня к дверям.

– Я очень сожалею, если сегодняшний разговор доставил вам неприятные минуты, – произнес я напоследок. – Сожалею о том, что вынудил вас к тягостным признаниям. – Вы лишь выполняли свои обязанности и проявили при этом немало душевной тонкости, – возразила она, слегка коснувшись моей руки. – Поверьте, я это оценила.

Она внимательно посмотрела на меня.

– У вас утомленный вид, мастер Шардлейк. Несомненно, служба, которой вы занимаетесь, не отвечает вашим душевным качествам. Вы предназначены для иного, более благородного поприща. Подумайте об этом, Мэтью.

– У меня нет другого выбора, миледи.

– Возможно, вскоре выбор появится. – Леди Онор крепко сжала мою руку. – Что ж, до завтра. Помните, в полдень у причала Трех Журавлей.

Шагая к конюшне, я чувствовал, что сердце мое сладко тает от ласки леди Онор. Однако недоверчивые мысли, порождаемые трезвым рассудком, отравляли мое блаженство. Что, если леди решила пленить меня лишь для того, чтобы обеспечить себе поддержку и заступничество перед Кромвелем? Конечно, она поклялась на Библии. Но, возможно, мелькнувшие у меня подозрения справедливы и она не верит в бытие Божие? Тогда эта клятва для нее – не более чем пустой звук.

«А главное, – с горечью подумал я, – чем женщину столь выдающихся достоинств может привлечь горбатый судейский крючкотвор?»