Темный огонь - Сэнсом К. Дж.. Страница 127

Для того чтобы добраться до аптеки Гая, мне не потребовалось много времени. Однако, подъехав, я увидел, что все ставни на окнах дома закрыты. На дверях висела записка, нацарапанная острым почерком Гая. В ней говорилось, что аптека откроется только завтра. Я вспомнил, что примерно раз в месяц мой друг отправляется на ярмарку в Хартфордшир, дабы пополнить свой запас целебных трав и снадобий. Я оставил у соседа письмо, в котором просил Гая сообщить мне о возвращении, вскарабкался на своего смирного мерина и поскакал домой.

Барак уже ждал меня, прохаживаясь по саду с угрюмым и недовольным видом.

– Какие новости? – первым делом осведомился я.

– Как вы и приказали, я отправился к этой старой ведьме мадам Неллер. Напомнил, что ей следует незамедлительно сообщить нам, если она узнает что-нибудь о Бэтшебе. Напомнил и о деньгах, которые она получит, если выполнит нашу просьбу. Ну и конечно, упомянул о неприятностях, которые ее ожидают, если она попытается утаить возращение девушки. Но похоже, Неллерша и в самом деле не имеет от Бэтшебы никаких известий. Все, кто связан с этим проклятым делом, пребывают в полном неведении. За исключением мертвецов, а они, к сожалению, не говорят. Еще мне удалось выяснить, что до недавнего времени добрые наши знакомые Токи и Райт жили в дешевых меблированных комнатах у реки. Только вчера они оттуда съехали.

– Вероятно, негодяи опасались, что после неудавшегося покушения на меня их будут искать.

– В этих меблированных комнатах они прожили только три дня. Я так думаю, эта парочка олухов кочует с места на место, рассчитывая сбить нас со следа. А что интересного вам поведала леди Онор?

– Сказала, что Марчмаунт добивался ее руки, но она ему отказала. По ее словам, тогда, в Линкольнс-Инне, они обсуждали именно его брачное предложение. Еще сказала, что герцог Норфолкский пытается заполучить часть земельных угодий, принадлежащих ее семье, а взамен обещает помочь ее племяннику занять достойное место при дворе. А самое главное, она заверила меня, что ни с кем не обсуждала содержание бумаг.

– И вы ей поверили?

– Она торжественно поклялась на Библии, – пожал я плечами. – Кстати, она пригласила меня на медвежью травлю, которая состоится завтра. Думаю, мне стоит пойти. Там будет Марчмаунт, и это даст возможность проверить, насколько правдив рассказ леди Онор.

– Да уж мне можете не пускать пыль в глаза! – усмехнулся Барак. – Я отлично понимаю, что вам до смерти хочется лишний раз увидеть сию прекрасную даму.

– Не отрицаю, я отдаю должное достоинствам леди Онор. Но я никогда не буду питать расположения к женщине, которая позволила себе обмануть мое доверие.

– Это вам так кажется. А женщины меж тем преспокойно водят вас за нос.

Я пристально посмотрел на Барака. Без сомнения, его тревожила предстоящая встреча с Кромвелем, и, всячески задирая меня, он пытался скрыть свое беспокойство. .

– Сегодня я узнал еще кое-что, – заявил я, не обращая внимания на его выпады, и рассказал о своей встрече с Норфолком и Ричем.

Упомянув о разрытом монастырском кладбище, я предположил, что вместе со старым солдатом Сент-Джоном могло быть похоронено нечто, весьма для нас любопытное.

– Ну, это только ваши домыслы, – пожал плечами Барак.

– Разумеется, домыслы. Но, с другой стороны, что, как не греческий огонь, позволяет судить о жизненном пути этого старого вояки? Монахи, разумеется, и думать не думали, что настанет день, когда священная монастырская земля будет осквернена. Я думаю, мне стоит снова перемолвиться словечком с Кайтчином. Граф наверняка знает, где Кайтчин скрывается сейчас.

– Да, конечно. Только не вздумайте при графе сожалеть об осквернении священных монастырских земель.

– Как вести себя с графом, я знаю и без ваших подсказок, – холодно процедил я, поднимаясь. – Нам пора идти. Спустимся к реке и возьмем лодку.

– Как вам новая лошадь?

– У этого мерина спокойный и кроткий нрав, но, по-моему, он не наделен хоть сколько-нибудь замечательными качествами.

В ответ на это замечание Барак расхохотался. – Да, в обществе этого мерина вам будет скучно. Мне следовало попросить, чтобы в королевских конюшнях вам подобрали образованную лошадь, умеющую говорить.

– Дурное расположение духа губительно сказывается на ваших умственных способностях, – отчеканил я. – Я вижу, вам хочется устроить состязание в язвительности. Но, увы, я слишком устал и не могу служить достойным партнером. Идемте.

Большую часть пути мы провели в молчании. Предстоящая беседа с Кромвелем тревожила не только Барака. Когда лодка причалила у Вестминстерского спуска, я ощутил, что сердце мое замирает от волнения. Мы высадились на берег, миновали Вестминстер и направились к Уайтхоллу. Когда мы подошли к громадным Гольбейнским воротам, украшенным многочисленными разноцветными гербами и терракотовыми медальонами с изображениями римских императоров, Барак повернулся ко мне:

– Думаю, зря мы сегодня не устроили встречу двух продувных бестий – Билкнэпа и Лемана.

– Увидеться с леди Онор также было чрезвычайно важно.

Барак, по своему обыкновению, вперил в меня пронзительный взгляд.

– Вы намерены угрожать Билкнэпу, верно? Заявите, что разоблачите его темные делишки, если он не ответит на все наши вопросы? Правильно я понял ваш замысел?

– Правильно. Хотя, если я приведу свою угрозу в исполнение и привлеку Билкнэпа к ответственности перед комиссией, в Линкольнс-Инн от меня будут шарахаться, как от прокаженного. Согласно неписаным правилам, законники не должны доносить друг на друга. Но тем не менее я доведу начатую игру до конца.

Я сурово посмотрел на Барака и спросил:

– Кстати, если речь зашла о доносах, любопытно узнать, что вы говорили обо мне в своих донесениях графу? Ведь вы же не могли обойти мою персону молчанием?

– Это мое дело, – пробормотал Барак, явно смутившись.

– Отнюдь. Ко мне это тоже имеет самое непосредственное отношение. Я должен знать, на какой прием у графа рассчитывать.

– О вас я ничего не говорил, – подчеркнуто равнодушным тоном изрек Барак. – Лишь сообщал о том, чем мы занимались и что нам удалось узнать. Если вы интересуетесь моим мнением о собственной персоне, то оно довольно благоприятное. Только это не имеет ровным счетом никакого значения. Графа занимают не наши личные качества, а достигнутые нами успехи.