Темный огонь - Сэнсом К. Дж.. Страница 54

Войдя, Билкнэп первым делом бросил взгляд на сундук и, увидев, что тот в целости и сохранности, сразу успокоился. Многие адвокаты сочли бы постыдной репутацию скряги, но Билкнэп, казалось, ничего не имел против. Во всем Лондоне трудно было найти для сундука более безопасное место, чем эта контора, ибо жилые комнаты Билкнэпа находились по соседству, у ворот Линкольнс-Инна стояла стража, а по ночам все здания корпорации охраняли бдительные сторожа. Стоило мне взглянуть на вместилище сокровищ Билкнэпа, я вспомнил другой сундук: тот, что стоял в лаборатории Сепултуса и был превращен злоумышленниками в груду щепок.

Билкнэп снял шляпу и провел руками по своим жестким белокурым волосам.

– Садитесь, брат, – обратился он ко мне.

– Благодарю вас.

Я уселся за письменный стол и бросил беглый взгляд на лежавшие там бумаги. К великому своему удивлению, я заметил, что одна из них написана по-французски, а на другой красуется герб Ганзейского союза.

– Вы ведете дела французских купцов? – осведомился я.

– Да, и они неплохо платят за мои хлопоты. В последнее время у французских купцов постоянно возникают неприятности с таможней.

– Что ж, это вполне понятно. Ведь их страна угрожает нам войной.

– Уверен, что до войны не дойдет. Король сознает, как велика опасность, и сделает все, чтобы ее предотвратить. Вы же слышали, что сказал герцог во время обеда. Нам не выдержать удара. – Билкнэп нетерпеливо взмахнул рукой. – Ради бога, брат, скажите скорее, что произошло с Майклом Гриствудом?

– Вчера утром его обнаружили мертвым в собственном доме. Он был убит неизвестными преступниками, и его брат тоже. Формула исчезла. Я полагаю, вы понимаете, о чем я говорю.

– Бедный мой друг, – пробормотал Билкнэп. – Все это так ужасно.

Взгляд его блуждал по комнате, явно избегая встречаться с моим.

– Вы говорили о формуле еще кому-нибудь, помимо барристера Марчмаунта? – спросил я.

Билкнэп решительно замотал головой.

– Нет, сэр, никому. Когда Майкл принес мне документы, которые он обнаружил в монастыре, я сразу сказал, что их следует показать лорду Кромвелю.

– И потребовать с него плату, не так ли? Несмотря на то что по праву бумаги принадлежат королю, а вовсе не Майклу Гриствуду. Кто первым заговорил о деньгах, вы или Майкл?

Билкнэп на мгновение замешкался, потом взглянул мне прямо в глаза.

– Майкл. Но скажу откровенно, брат Шардлейк, я не стал его отговаривать. Судьба предоставила ему возможность заработать, которую упустил бы только безмозглый дурак. Я предложил поговорить об этом деле с Марчмаунтом.

– И за это Майкл заплатил вам?

– Разумеется, заплатил. Но, – тут Билкнэп вскинул руку, – я был всего лишь посредником, и прошу вас довести это до сведения лорда Кромвеля.

– Я вижу, Билкнэп, что, когда дело касается денег, вам не ведомы ни честь, ни стыд, – презрительно изрек я, вновь взглянув на лежавшие на столе документы. – Вы могли без зазрения совести передать бумаги французам. За столь важные сведения можно получить весьма щедрое вознаграждение.

От возмущения Билкнэп буквально подскочил на месте.

– Что вы такое говорите, брат Шардлейк! Да ведь это было бы государственной изменой! За это живьем выпускают кишки в Тайборне! Неужели вы думаете, что я пошел бы на подобный риск? Плохо вы меня знаете!

В ответ я не проронил ни слова. Билкнэп вновь опустился на стул и разразился нарочитым смехом.

– Кроме того, я был уверен, что все эти бумаги яйца выеденного не стоят. Я свел Майкла с Марчмаунтом, получил с него деньги за посредничество и более не вспоминал об этом деле вплоть до сегодняшнего дня.

Он наставил на меня указательный палец.

– Не надо втягивать меня в это дело, Шардлейк! Клянусь, я не имею к нему отношения!

– А когда Майкл впервые показал вам бумаги?

– В марте.

– Через полгода после того, как он обнаружил их в монастыре? Вы не знаете, почему он выжидал так долго?

– Майкл сказал, что они с братом-алхимиком проводили опыты, пытались сами произвести горючее вещество, руководствуясь формулой. А еще они якобы построили аппарат, при помощи которого можно сжигать корабли. Говоря откровенно, я считал все это выдумками.

«Похоже, Билкнэпу Майкл рассказал в точности то же самое, что и Марчмаунту», – отметил я про себя, а вслух сказал:

– Ах да, аппарат. Вы не знаете, они построили его сами или обращались к кому-нибудь за помощью?

– Понятия не имею, – пожал плечами Билкнэп. – Майкл сказал лишь, что аппарат для метания огня построен и может быть продемонстрирован в действии. Более я ни о чем его не расспрашивал.

– А о том, где хранятся аппарат и формула, Майкл тоже не упоминал?

– Нет. Признаюсь, я едва заглянул в эти бумаги. Майкл показывал их мне, но половина из них была написана по-гречески, и я ничего не разобрал. А то, что я смог прочесть, показалось мне полной чушью. Вы знаете, некоторые старые монахи весьма охочи до подобных выдумок. Они мастерски подделывают старинные документы – просто развлечения ради.

— То есть вы считали, что бумаги Майкла – подделка? Что сам он стал жертвой мошенничества хитроумных монахов? – Я не имел оснований утверждать это с уверенностью, – пожал плечами Билкнэп. – Поэтому и свел Майкла с Марчмаунтом, а после этого счел свою миссию выполненной.

– И вернулись к своим собственным махинациям?

– С вашего позволения, я вернулся к своим делам.

– Что ж, благодарю за откровенность, – произнес я, вставая. – Не буду больше вас задерживать. Запомните, Билкнэп, вы не должны никому рассказывать ни о нашем разговоре, ни о смерти Майкла Гриствуда и его брата. В противном случае вам придется ответить перед лордом Кромвелем.

– У меня нет ни малейшего намерения с кем-либо обсуждать все эти события. Я не желаю, чтобы меня втягивали в эту темную историю.

– Боюсь, это уже произошло, – усмехнулся я. – Увидимся во вторник в Вестминстер-холле, на слушании нашего дела. Кстати, – добавил я с нарочитой небрежностью, – как поживает тот монах, за которого вы хлопотали? Вы разрешили его проблемы с пенсией?

– Да, разумеется.

– Странно, мне казалось, бывшим монахам не разрешается проживать на землях, ранее принадлежавших монастырям.