Незнакомка в красном - Сьюзон Марлен. Страница 23

– Вы не находите деревенскую жизнь скучной? – поинтересовался Рэвенстон.

– Совсем наоборот.

– Я убежден, мисс Пенфорд, что, какое бы мнение я ни высказал, вы обязательно выскажете противоположное.

Его губы тронула улыбка, смягчившая резкие черты лица, и ее сердце забилось быстрее. Как он хорош, когда улыбается!

– Возможно, милорд, разница в наших мнениях просто отражает разницу наших характеров.

– Наверное, – согласился он. – Но вы и в самом деле не чувствуете, что здесь у вас слишком много времени, мисс Пенфорд? Что вы делаете, чтобы занять себя?

– У меня столько дел, что я не всегда успеваю все, что задумала. Я часто жалею, что в сутках не вдвое больше часов.

– У Джорджи много сил уходит на ведение хозяйства и создание домашнего комфорта, – вступил в разговор ее отец. – Мне очень повезло, что она у меня такая хорошая хозяйка.

Рэвенстон с насмешкой посмотрел на Джорджину.

– Я и не подозревал, что вы склонны к домашним занятиям. Так что же вы в основном делаете? Вышиваете салфеточки?

Джорджину возмутила насмешка в его голосе.

– У меня нет никаких способностей к вышиванию, милорд, и отсутствует интерес к рукоделию. В свободное время я занимаюсь раскопками. Я пытаюсь найти останки древнейших животных.

– И вам удалось что-нибудь обнаружить? – спросил Рэвенстон.

– Я нашла там необычные кости.

– Ты обязательно должна показать их мне после обеда! – нетерпеливо воскликнула Мелани.

Ее брат посмотрел на девочку с недоверием. Он явно считал, что Лэни не может интересоваться ничем подобным, и это выводило Джорджину из себя.

Лакей подал им второе блюдо: лосось под зеленым маслом, жаренную на вертеле свинину и цыпленка с трюфелями.

Отец Джорджины, который не разделял ее интереса к геологии, перевел разговор на политику.

– Я был приятно удивлен в прошлом году, когда вы поддержали закон о расширении числа лиц, обладающих избирательными правами. Я думал, что вы будете против, милорд.

– Ни в коем случае. Более того, мне кажется, что он нуждается в значительной доработке.

– Правда? – удивленно спросил виконт.

– Конечно. Он все еще основан на мнении, что парламент представляет собственников, а не людей. Я же считаю наоборот. Я считаю, что избирательные права должны быть даны каждому нормальному мужчине.

– Но, конечно, не женщинам, нормальные они или нет, – вставила Джорджина.

– Женщины по своей сути не приспособлены к такой ответственности, – холодно отрезал Рэвенстон.

Ужасный человек!

Но прежде чем Джорджина успела высказать свое несогласие, он сказал:

– Честно говоря, я очень мало интересуюсь политикой. Мне она кажется скучной.

– Я думаю, вам все кажется скучным, милорд, – поддела его Джорджина.

Это высказывание явно удивило его, но он промолчал.

– Я вижу, вы даже не спорите, – с улыбкой сказала она.

Рэвенстон опять посмотрел на ее рот, как будто к ее зубам что-то прилипло. Джорджина поспешно закрыла рот и провела по зубам языком, но, кажется, все было в порядке.

Ее отец поспешно вмешался:

– Не желаете ли вы, лорд Рэвенстон, поддержать билль, ограничивающий использование детского труда на ткацких фабриках?

Зная, как горячо ее отец борется за этот билль, Джорджина ожидала, что они с Рэвенстоном, который, конечно же, будет против, начнут спорить.

Вместо этого граф ответил:

– Я всячески поддерживаю его, но все же думаю, что он далеко не совершенен. Мне кажется, надо запретить детям работать на фабриках до шестнадцати лет, а не только до девяти.

Джорджина не могла скрыть своего удивления. Рэвенстон посмотрел на нее, и глаза его заблестели.

– И запрет касался бы всех – и мальчиков, и девочек, мисс Пенфорд.

– Как вы великодушны к женскому полу, милорд, – произнесла она с явной иронией. Это его, по-видимому, развеселило.

– Да, именно так. Более великодушен, смею сказать, чем он того заслуживает.

Да он просто наглец! Джорджина пожалела, что этикет не позволяет запустить фарфоровой масленкой, стоящей рядом с ней, прямо ему в лицо.

10

Во время десерта Джастин слушал, как Мелани расспрашивала Джорджину о живущих по соседству их общих знакомых. Поскольку для него эти люди были неизвестны, он не участвовал в разговоре, но остроумные наблюдения мисс Пенфорд нравились ему. Он усмехался над отдельными замечаниями типа: «Мистер Таттл столько времени занимается чужими делами, что ему некогда заняться собственными».

– А как насчет миссис Крокетт? – спросила Мелани. – Она так же ворчлива, как и раньше?

– Мелани, тебе не подобает так говорить, – с упреком сказал Джастин.

Сестра мгновенно надулась, и над столов повисла тяжелая тишина.

Мисс Пенфорд разрядила атмосферу, сказав со своей очаровательной улыбкой:

– Очень сомневаюсь, что вы осуждали бы Лэни, если бы знали миссис Крокетт, милорд. Она известная в городе сплетница, которая порочит и оскорбляет всех без разбору. Единственная особа, которая соответствует ее высоким стандартам, это она сама.

Джастин опять улыбнулся. Он наслаждался остроумием мисс Пенфорд, когда оно не было направлено на него.

По окончании обеда Мелани и Джорджина поднялись из-за стола. Больше всего Джастину хотелось бы присоединиться к ним в гостиной вопреки мужской традиции, по которой следовало остаться в столовой и выпить стаканчик портвейна или бренди с хозяином. Как ни нравилось ему беседовать с хозяином, он предпочитал беседу с его дочерью.

И потом, у нее была самая чарующая улыбка, которую он когда-либо видел. Она так чудесно озаряла ее лицо, что он чувствовал, как все его существо наполняется теплотой – и сильным желанием поцеловать ее восхитительный ротик.

Что до самого обеда, то он был один из лучших, которые Джастину приходилось пробовать в загородных домах, о чем он не преминул сказать хозяину.

– Джорджине всегда удается организовать превосходный стол, – ответил виконт. – Вы знаете, когда мы с ней обедаем в домашней обстановке, я предпочитаю уходить вместе с ней в библиотеку, чтобы выпить там стаканчик портвейна. Вы не возражаете?

– Нисколько, – ответил Джастин, задаваясь вопросом, не обладает ли Пенфорд способностью читать мысли.

К его огорчению, на лицах дам появилось разочарование. Очевидно, что перспектива провести время в обществе Джастина не обрадовала ни одну из них. Мелани поспешно сказала:

– Джорджина, я не могу дождаться, когда ты покажешь мне те образцы, которые нашла на новом месте. Пожалуйста, давай посмотрим их сейчас, пока мужчины займутся портвейном.

– Да, конечно. – Мисс Пенфорд повернулась к Джастину. – Прошу извинить нас, милорд, мы пойдем в мою рабочую комнату.

– Откровенно говоря, я тоже хотел бы посмотреть ваши находки. – Джастину было любопытно узнать, что ей удалось собрать, хотя он и подозревал, что это вряд ли будет нечто особенно интересное. – Я пойду с вами. А вы, лорд Пенфорд?

– Нет, я не разделяю увлечение моей дочери палеонтологией. Вы можете присоединиться ко мне в библиотеке, когда закончите.

Мелани прошла за Джорджиной через мраморный холл. Джастин шел позади, любуясь грациозным движением бедер мисс Пенфорд. Как прелестно она выглядела в платье из ярко-желтого шелка! Мало кто из женщин мог бы осмелиться носить этот цвет, но ей он очень шел. Ее кожа казалась теплее от такого сочетания. Узкий лиф платья подчеркивал тонкую талию Джорджины. Джастин был уверен, что может обхватить ее ладонями. Именно это ему и хотелось сделать – при условии, что ему удастся удержать ее острый язычок в достаточно долгом бездействии.

Во время обеда низкий вырез ее платья позволял ему видеть ее полную соблазнительную грудь. И это слишком возбуждало его.

Когда они вошли в ее кабинет, Джастин замер как вкопанный, увидев большой череп и челюсть, лежащие на столе в центре комнаты. Он был так поражен, что сразу же воскликнул: