Профессионалы - Шакилов Александр. Страница 65

Если не знаешь, куда податься, просто сделай шаг вперёд. Хороший принцип, госпожа Хэйэкэ всегда ему следовала. Она подошла к бровке и подняла руку. Через минуту возле Кицунэ-годзэн притормозил невзрачный «фиат-уно». А ещё каких-то лет тридцать назад госпожа Хэйкэ тут же стопанула бы пару-тройку лимузинов, и водители спорили бы между собой за право подвезти красотку-ниппон.

— Подвезти? — открылась дверца. За рулём доктор Джино. Старина Джино, у которого вместо пальцев — ланцеты. Вместо ушей — стетоскопы. Такая специализация. Общественное разделение труда.

— Если вас не затруднит, — улыбается Кицунэ-годзэн. — Но у меня совершенно нет с собой денег. Представляете, потеряла кошелёк.

— Какие деньги, что вы?! Я не беру у красивых женщин ни евро!

Вдова в салоне «фиата». Н-да, в тесноте, но не в обиде.

— Однако это не лимузин. Совсем даже не лимузин.

— Совершенно верно, уважаемая Кицунэ-годзэн. Это не машина, это нарушение Прав Человека.

Домой. Допотопный комп-навигатор ДВС-авто доктора Джино высветил карту города. Госпожа Хэйкэ ткнула стиком в голубенький сектор, обозначающий район Оока Сёхай. На экране — крупнее — знакомые улицы. Стиком выделить нужную. Опять увеличение. Теперь выделить сиреневый прямоугольничек-дом.

— Сюда, пожалуйста. Улица Акутагавы Рюноскэ, корпус-крепость N147.

Чихнул движок, чёрные клубы дыма из выхлопной трубы.

Госпожа Хэйкэ не видела, как у громадной буквы-голограммы "М" приземлился белый спортивный вертолёт производства «Мицубиси Моторс». И уж тем более госпожа Хэйкэ не видела, как на борт вертолёта поднялся толстячок-якудза.

Кицунэ-годзэн спешила домой.

Нельзя ехать в больницу с пустыми руками.

От щедрот Акире выделили отдельную «квартирку». Шошон сказал:

— Обживайся.

Акира сказал:

— Спасибо.

Затоптанный и потёртый половичок с едва читаемой надписью «Добро пожаловать!». Феникс весьма формально вытирает левый каблук о «Добро», правый — о «пожаловать!» Скрипят петли тяжёлой металлической двери. Автоматически включается свет. Феникс входит.

Стены гаража изнутри утеплены матрасами. Самыми обычными постельными матрасами с пушистым силиконовым наполнителем. К матрасам пришиты лоскуты шёлка, кусочки винилискожи, носовые платки, фартуки, манишки и детские платьица. Акира заметил пару дорогих — ручной работы! — рушников. И всё эти тряпочки соединены между собой разноцветной леской, серебристыми и ржавыми цепочками, нитками-мулине, шпагатом и полосками папиросной бумаги, изрисованной иероглифами и латинскими буквами.

Пол — осколки стекла. Равномерный слой. Здесь и битые лобовухи дорогих ДВС-авто, и перегоревшие неоновые лампы, и витрины мелких магазинчиков, уничтоженных очередным восстанием зооморфов. Кое-где из крошева торчат горлышки пивных бутылок. В общем, Акира не разувается, обувь за порогом не оставляет.

То тут, то там на битом стекле валяются книги и мягкие поролоновые игрушки. Акира пнул носком ботинка пегого медвежонка, сжимающего атрофированными когтями стилизованное сердечко с надписью «I love you». Акира поднял ближайшую книгу — ага, раритетное издание одного из первых аниме-романов на русском языке. Дорогая вещь. И вот так запросто валяется на полу, на осколках?..

Осматриваясь, феникс баллончиком напылил динамики в углах комнаты, прямо на матрасы и тряпочки. Система наведения плеера зафиксировала координаты наномебран. Акира через спутник вошёл на один из многочисленных музыкальных сайтов, адреса которых неизменно болтаются в папке «Избранное» операционки квадропроигрывателя.

Сегодня — сейчас! — фениксу хотелось чего-нибудь нежного, спокойного, может даже романтичного: чтоб с чётким ритмом сдвоённой барабанной установки, рёвом трёх электрогитар, диджейскими панк-домыслами и неокислотными вариациями, чтоб вокал перемежался с дезерским рычанием и страстным шёпотом возбуждённой самочки-зооморфа. В общем, у Акиры странные представления о романтической музыке.

Лёг на матрас.

Закрыл глаза — в потемках и собачий помет не пачкает, хе-хе.

Вспышка. Память.

…ты всё ближе и ближе подступаешь к огню…

…вспыхивают волосы, вспыхивает кончик сигареты, по-прежнему зажатой в губах… лучший вкус во рту, приятный осадок в лёгких…

…блаженство…

…осознание собственной необходимости и полноценности…

…сигаретный фильтр плавится в обожжённых губах, горит одежда… ..голод…

…утолить голод…

…тогда, возможно, и сумеешь…

Вспышка.

…подчинить пожар…

Вспышка. Вспышка. Сверла впиваются в обезжиренные ацетоном виски!

…аппендицит, копчик, пару рёбер, гланды…

…точка перехода, Хвост Саламандры, Крылья Феникса…

…ты выжег весь — весь! — южный блок девятого уровня, испепелив кухонные уголки, трельяжи и отдел парфюмерии… испепелил, не поморщился… но ведь разок попробовать можно… компенсировать моральные убытки…

Вспышка. Память. Память!!

…движение, трепет, боль…

…закрыл «глаза», тебе не нравится смотреть на извивающихся в пламени людей, людей, которых ты сейчас сжига-а… ..ешь…

…тела. Вкусные, жирные и костлявые, мужские и женские, взрослые, старые и детские…много тел… много…

…люди…

…плоть…

…ты никогда не утолял голод, и уж тем более не ел человечину…

…ты!!..

Вспышка.

Память.

Акира Ода, феникс пятой категории, настоящий профессионал по призванию и рождения, офицер пожарных войск Вавилона… — СЖЁГ ЛЮДЕЙ!!

Сжёг!!!

Сожрал и не подавился.

Акира вспомнил. Вспомнил всё. И ему стало плохо.

«Вина феникса, убившего погорельца ничуть не меньше, того, кто предал Вольный Город Вавилон. Близкие друзья опального феникса, члены его семьи — даже самые дальние родственники — должны быть уничтожены, разрублены на куски до корней и волокон. Вина феникса только поднявшего руку-огонь на погорельца, даже если он не убил его, является точно такой же».

Джамал не может найти себе места. Он мечется по квартире. Свет галогеновой люстры неимоверно раздражает профессионала.

Длинные волосы Джамала биоклеем стянуты в пучок у затылка — потом, конечно, придётся побриться налысо, зато сейчас причёска очень даже аккуратная, не растреплется.